Покорять Эльбрус можно по-разному. Северный склон — более дикий, он для тех, кто уверен в себе на сто процентов и уже имеет опыт восхождения в горы. А новичкам лучше попробовать подняться к вершине с более приспособленной для этого южной стороны. Сезон — с мая по сентябрь (лучше всего — пара недель в начале августа), а физическую и моральную подготовку лучше начинать за несколько месяцев.
— Эльбрус так разрекламировали… Якобы легкодоступная вершина, якобы несложно. Я соглашусь с этим с несколькими «но»: в идеальную погоду, в сезон и при хорошей физической форме. У меня был восходитель, который умолчал об операции на сердце. На скалах Пастухова выяснилось, что врач посоветовал ему отдохнуть в горах. А тот взял и полез на Эльбрус, — начинает рассказ гид Андрей Березин. За десять лет работы он поднимался на Эльбрус более двухсот раз. Каждый четверг в сезон — он на вершине.
Если у вас нет друзей-альпинистов, которые с радостью потащат вас за руку на склон проверять отношения в духе Высоцкого, не беда. Восхождение на Эльбрус в составе туристической группы обойдется не дороже семи дней лежания на египетском пляже.
Стоимость летнего подъема по южному склону у разных туркомпаний варьируется от 20 до 70 тысяч рублей. Главное, внимательно перечитайте перечень услуг, которые входят в заявленную цену.
Можно найти туры и за 10 тысяч рублей. Но эта сумма не учитывает ни жилье, ни подъемы по канатной дороге, ни питание в базовом лагере. В лучшем случае вы оплачиваете только трансфер и частично — услуги проводника. То есть, где жить и что есть, придется решать прямо на месте. В итоге денег может уйти не меньше, чем при покупке тура, где «все включено», а нервов потратится больше.
— Начнется бесконечное «а давайте мы поедем туда-то, но это будет стоить вам столько-то». Все путешествие человек держит в руке кошелек и постоянно достает деньги, — говорит гид. — Это раздражает.
Спокойнее — туры, отплаченные от и до, со спортивной страховкой, недорогим жильем и услугами повара в лагере. При горной болезни — немного не до готовки.
Программа подъема по южному склону подразумевает использование ратраков — специальных гусеничных машин для передвижения по снегу, поэтому и кажется очень легкой. Но стоит насторожиться, если компания, где вы заказывали тур, гарантирует «стопроцентную восходимость».
— Я понимаю, если бы это был слоган авиакомпании… Восходитель — не пассажир, от него многое зависит. Гид гарантирует безопасность, ратрак увеличивает шансы добраться до вершины, но к конечной точке путешествия человек все равно идет сам, — говорит Березин.
Конкуренция растет не только среди турфирм, но и среди гидов.
— В профессию приходят случайные люди. Можно быть хорошим альпинистом, но не знать Эльбрус. Или знать гору, но не уметь работать с людьми… Иностранные группы часто приезжают со своими гидами, которые знакомы с горой по «Википедии», а потом нанимают местного проводника. Он показывает путь, но гид остается лидером группы, — объясняет Березин.
Чтобы не ошибиться с выбором, при покупке тура спросите про количество восхождений вашего гида, проверьте, есть ли у него сертификат инструктора по альпинизму, состоит ли он в ассоциации гидов, проходил ли специальную подготовку в МЧС.
Нанять персонального гида можно и уже на месте, в Приэльбрусье, — например, поинтересоваться у спасателей МЧС, к кому лучше обратиться. Но имейте в виду, что у квалифицированных гидов сезон расписан, к тому же идти с группой в рамках тура — дешевле, чем одному.
Стандартный тур рассчитан на семь-восемь дней.
Первый — встреча, дорога в Приэльбрусье, заселение в гостиницу или хостел (их в Приэльбрусье в избытке) и осмотр снаряжения. Если вы забыли взять ледоруб или кошки, самое время ими обзавестись.
— В магазине продавец клялся и божился, что вы сможете взойти на гору в треккинговых ботинках? Таких клиентов приходится переубеждать и искать варианты в прокате. Сапоги нужны горные, из пластика, со специальным утеплителем внутри. Подойдут и композитные двойные или тройные ботинки, но никак не однослойные альпинистские, а уж тем более треккинговые, — говорит Березин.
В первый день гиды проводят психологическую подготовку «на берегу». Восхождение — это риск даже в хорошую погоду и даже с профессиональной командой поддержки. Поэтому турист должен понимать, зачем ему это все.
Второй день — акклиматизационный выход на три тысячи метров: или на гору Чегет, или к обсерватории РАН на склоне Эльбруса. Акклиматизация проходит по принципу зубцов пилы — выше, ниже и снова выше.
Третий день — начинаем подъем. Сначала — на канатке на 3900 метров к альпинистским приютам. Тут ждет встреча с ледорубом: учимся падать на тренировочных склонах. Эльбрус считается пологой горой. Но и там можно споткнуться и полететь. Чтобы остановить падение, надо уметь зафиксироваться на склоне. Поэтому ледоруб — не просто часть образа альпиниста.
Еще в этот день вы научитесь перемещаться по перильным веревкам (они нужны для страховки) и, если повезет, освоите сон на высоте — уснуть в первую ночь на четырех тысячах метров удается не каждому.
Четвертый день — скалы Пастухова, подъем на 4700 метров и знакомство с кошками, это металлические приспособления с шипами для обуви.
Пятый день — отдых, восстановление сил и посиделки в кафе с хычинами.
Шестой день — час икс, выход к вершине. На ней группа проводит от 15 минут до часа — есть время пофотографироваться. Затем — спуск до отметки в 5000 метров, откуда вас заберет ратрак и довезет до базового лагеря. Дальше — вниз на канатке.
День седьмой — резервный, на случай плохой погоды. Если погода не подвела — время для экскурсий.
Программа может варьироваться, но если тур рассчитан на три-четыре дня — это серьезный повод сменить компанию.
Горная болезнь. И просто не лучшая физподготовка. Даже если не все пошло гладко и добраться до вершины сил нет — знайте, что вас не бросят. По стандартам восхождений в коммерческой группе на троих участников приходится один проводник. Обычно идет главный гид и его помощники — они отвечают за безопасность и приглядывают за самочувствием клиентов.
— Если человек еле ползет на заплетающихся ногах, садится, снова пытается встать, мы видим, что на вершину он подняться не сможет. Надо его отправлять в лагерь. Нам часто говорят: «Да я сам спущусь, ну что ты, ну». Но клиентов одних гиды не отпускают ни вверх, ни вниз, — рассказывает Андрей Березин.
Помимо горной болезни самое страшное при подъеме с южной стороны — сойти с главной и единственной тропы. Справа и слева от проторенного пути — лед, во льду — трещины.
— Иногда клиенты удивляются — а почему GPS-навигатор не показывает карту трещин? — смеется Березин. — В прошлом году тропу немного переделали, она стала более комфортной. Но это все равно не может полностью уберечь от попадания в молоко тумана и риска потеряться.
Непогода коварна вдвойне: мало того, что буря опасна сама по себе, так ветер еще и сдувает снег, обнажая лед, — по нему без страховки можно улететь очень далеко.
— Поэтому мы смотрим прогноз сразу в трех-четырех источниках, — объясняет Андрей. — Меня часто спрашивают, какая погода сейчас на Эльбрусе. Говорю — не знаю, я был там на прошлой неделе.
Еще одна опасность летнего восхождения — грозы. От них защиты нет.
— В грозу мы отключаем приборы. Складываем все металлические предметы в мешок, привязываем к нему веревку и отбрасываем его в сторону. От грозы сложно укрыться. Оптимальный вариант — как можно быстрее покинуть зону стихии. У нас был случай: на восхождении с группой китайских туристов мы увидели приближающийся грозовой фронт. Никогда так не бегали, — вспоминает гид.
Один из самых сложных моментов во всем этом приключении — на спуске.
— Это когда за 30 минут мы сбрасываем 400 метров по вертикали. Накрывает слабость, хочется, чтобы ратрак увез прям оттуда. Приходится уговаривать клиентов пройти еще 200 метров до места, куда может заехать ратрак.
Восемьдесят пять процентов восхождений с юга проходят при помощи ратраков — так быстрее. Километр высоты, который занял бы пять-шесть часов утомительного пешего пути, ратрак преодолевает за полчаса.
— В каждой группе находятся один-два человека, которые хотят испытать себя и подняться без ратрака. Они выходят в полночь (остальная группа — в три ночи), возвращаются позже, чем другие. Бывает и так, что человек заехал наверх на ратраке, а потом решил — нет, это нечестно. Не героически. И через несколько дней лезет сам, — говорит Березин.
Редкая фирма включает в стоимость тура транспорт для подъема. Его арендуют на команду из десяти человек (не больше, количество мест ограничено). Один рейс вверх от базового лагеря до отметки в 5000 метров обойдется в тысячу евро (делим сумму на всех участников группы), вниз с 5000 метров до приюта — пятьсот евро. Так что смело добавляем к цене путешествия еще тысяч десять рублей.
— Хозяева ратраков как горные таксисты. Приезжают по звонку за 20 минут. Им дорого обходится покупка техники и ее ремонт, поэтому и цена высока, — поясняет гид.
Чем выше поднимаемся на ратраке — тем больше платим.
— Подъем на 5000 метров на гусеничном тракторе сложный и опасный, — подтверждает гид Сергей Фурсов. Сергей состоит в ассоциации горных гидов России, поднял с юга (и спустил вниз) больше сотни групп.
— Совсем недавно на пяти тысячах застрял ратрак, — вспоминает он. — Под одной его гусеницей оказался лед, под другой — снег. Там он и остался, несмотря на то что коллеги пытались помочь. На высоте чинить технику проблематично.
Подняться на ратраке до 5200 метров — идеальный вариант, это возможно, если наверху не открылся лед. Если открылся — идти пешком до вершины придется больше.
Снизу кажется, что вершина — близко и почему бы не подняться на нее за один день? Тем более на южной стороне Эльбруса для этого есть чуть более чем все.
— Взойти за день, без проживания на горе — можно, — говорит Березин, — но только если у вас очень хорошая подготовка и акклиматизация. Предположим, месяц назад вы поднялись на Монблан, потом сходили на Казбек и вот решили прогуляться на Эльбрус. Тогда — да. Остальным я бы не рекомендовал рисковать собой.
«Сгонять по-быстрому» непрофессионалам не по плечу. Новичкам гиды советуют хотя бы за полгода до восхождения начать плавать и бегать — тренировать качества марафонца.
Кстати, как ни парадоксально, но проблемы на горе чаще возникают у спортсменов (не альпинистов), чем просто у людей с нормальной физической формой.
— Приходит человек на восхождение со спортивным опытом за плечами, уверенный в себе. Скажем, кандидат в мастера спорта по легкой атлетике. И думает, что он знает лучше, чем гид, как акклиматизироваться. В итоге человек с минимальной физподготовкой поднимается наверх, а спортсмен — нет. А надо было слушать гида, — говорит Сергей Фурсов.
— Нет, не пить, — удивляется вопросу Березин. — Один бокал вина за ужином не повредит акклиматизации. Но не больше. Зачастую новички едут с таким настроением — позволить себе что-то алкогольное можно только после подъема, а то удача отвернется и мечта не сбудется. И, бывает, это срабатывает. Хотя как-то на склоне я встретил итальянца с початой бутылкой вина, выглядывающей из кармана рюкзака.
Но чаще российские туристы, говорит гид, пьют чай, а иностранцы — энергетические напитки.
— Я против энергетиков — это кредитование организма, в ответственный момент ресурсов может не оказаться. Лучше такие напитки приберечь для спуска.
Кстати, если вы курите и ради Эльбруса хотите резко бросить — лучше не стоит, уверяет Андрей. Организм и так в ужасе, а тут еще и стресс от высоты.
Гиду приходится быть не только экспертом по рельефу, учителем, спасателем, но и немного психологом.
— Представьте, вы о чем-то сильно мечтали… Люди редко идут на гору экспромтом. У них есть цель, они хотят ее достичь. Это очень большая эмоциональная нагрузка. Человек может вести себя непредсказуемо, — рассказывает Андрей Березин.
Так что будьте готовы к тому, что на высоте ваши нервы могут оголиться. А после спуска эмоции вообще зашкаливают.
— Случается, девушки даже влюбляются в гидов, — говорит Сергей Фурсов. — Есть гиды-мачо, по которым все клиентки с ума сходят. А есть — тихие скромные, больше похожие на советских геологов. В них тоже влюбляются. Но реже.