Найти и обезвредить: как мы ловили град, но не поймали

Против града и лавин

— Что говорят? Гремит? Скажи, пусть все-таки ракету зарядит, — напряженно вглядывается в монитор Мария.

Здесь, в селе Псынабо, находится головной командно-диспетчерский пункт необычной службы — по борьбе с непогодой. Мария Теунова — его ведущий инженер и руководитель группы воздействия. Она решает, когда стрелять по облакам, чтобы те не просыпались на поля градом, иначе урожаю придется плохо.

Больше 60 лет назад советские ученые на Северном Кавказе начали изучать, как образуются ледяные осадки. Примерно тогда же задумались над тем, что град можно предотвратить, внеся в облако йодистое серебро. Потом в Кабардино-Балкарии и Северной Осетии начали полевые испытания, и в итоге в регионе появилась специальная служба по борьбе с градом.

Всего в России таких служб четыре — в Кабардино-Балкарии, на Ставрополье, в Крыму и в Краснодарском крае. Та, чей головной офис расположен в Нальчике, официально называется «Северо-Кавказская военизированная служба по активному воздействию на метеорологические и другие геофизические процессы» и входит в состав Росгидромета. Отряд работает в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Дагестане.

Град здесь чаще всего начинает формироваться над горами. Потоки теплого влажного воздуха поднимаются вверх, образуют кучево-дождевые облака и не останавливаются на высоте, где формируются капли воды, а поднимаются выше — и образуется град.

— Если в облаке присутствуют мелкие твердые частички, их еще называют зародышами града, на них начинает как бы нарастать лед, — объясняет Мария. — Если в этот момент выстрелить ракетой с реагентом в облако, этих частичек становится в разы больше, соответственно, вещество перераспределяется, градин становится больше, но они мелкие.

В начале сезона, когда воздух еще недостаточно прогрет, град все равно выпадет, но размером максимум с кукурузное зернышко. Он не нанесет значительного урона. Если же температура воздуха довольно высокая, а облако «подстрелили» вовремя, оно, скорее всего, просто прольется сильным дождем — мелкие градины успеют растаять до встречи с землей. Бывают, конечно, и случаи, когда прибывают уже «готовые» градовые облака. Или облако не успевают обработать вовремя, потому что оно сформировалось на большом расстоянии от «огневых точек», или в ближайшем ракетном пункте осталось слишком мало ракет. В таком случае служба работает на остановку, а не на предупреждение града.

— Существует четыре класса облаков с градом. Если первый трогать не нужно, потому что осадки твердыми до земли не добираются, то начиная со второго класса мы уже должны облака обрабатывать, — говорит Теунова. — Есть такое понятие, как градовая дорожка, когда облако с твердыми осадками движется над какой-то территорией, причиняя ущерб. Вот третий и четвертый классы ее образуют.

Когда град в облаке сформировался и достиг критической массы, которую не может поддерживать сила поднимающегося теплого воздуха, он падает вниз. От резкого падения на его месте образуется пустота, которой в атмосфере, как мы знаем, быть не может, так что ее тут же заполняет новый поток теплого воздуха снизу. Начинает формироваться новая порция града. И так по кругу — система похожа на насос. Если не вмешаться заранее или хотя бы в самом начале процесса, градины могут вырасти до шести сантиметров в диаметре, а градовая дорожка растянется на несколько десятков километров.

Денег дали, но не дали

Сезон длится с апреля примерно по середину октября. Когда он заканчивается, сотрудники обычно уходят в отпуск без содержания, а некоторые уезжают работать в Аргентину. Эта практика появилась еще во времена Советского Союза — тогда специалисты с Кавказа почти полным составом уезжали бороться со стихией над табачными плантациями Латинской Америки. Теперь их привлекают все меньше, в этом году уехало всего четверо и застряли за океаном из-за пандемии.

В идеале, чтобы урожай на полях Кабардино-Балкарии остался целыми, на сезон необходимо 4800 ракет. Нижняя планка — по сто ракет на каждом пункте, то есть 3200 на республику. На деле все не так.

— И в прошлом году, и в этом за счет средств республиканского Минсельхоза — это наш заказчик — мы купили по 600 ракет, — говорит руководитель службы Хизир Чочаев. — В 2019 году по контракту с министерством мы получили 15 миллионов рублей на противоградовые мероприятия, в этом — 22 миллиона. При этом мы открыли два новых пункта — в Черекском ущелье и в районе Баксаненка, собственно, эти 7 миллионов и предназначались на открытие.

В этом году защитить от града гектар земли стоит 230 рублей. Это фиксированная стоимость государственной услуги.

— Из предполагаемых, исходя из этой цифры, 110 миллионов на год служба получает всего 15, — сетует Чочаев. — Мы организация некоммерческая, прибыли в бюджет не закладываем, только возмещение расходов на работы. Около 80% суммы, выделяемой заказчиком, уходит именно на ракеты. Одна ракета «Алазань-6» сейчас стоит 18 912 рублей.

В идеале обрабатывать градовые облака надо всегда, объясняют здесь. Но в службе решают, куда стрелять, а куда нет, в зависимости от района, где намечается непогода, и культур, которые там выращивают. Иногда некрупному граду позволяют пройти там, где ничего еще не засеяно или пока не всходит. Это позволяет в известном смысле сэкономить.

Некоторым подспорьем для службы стали договоры с частными агрофирмами. Фермеры сами покупают ракеты для лучшей защиты своих земель. Альтернативный способ спасти урожай — противоградовые сетки — часто подводит: град обычно сопровождается шквалистым ветром, и сетка, натянутая над большой площадью сада, работает, как парус, и ломает конструкции и деревья. Так что опытные частники стараются работать с военизированной службой: только она имеет право стрелять по градовым облакам.

— Это ракеты, которые летают на 12 километров, работа с ними классифицируется как оборот взрывчатых веществ. Нужна лицензия Минпромторга, разрешение департамента Росгидромета, разрешение Управления воздушным движением в Ростове. Ведь когда мы стреляем, гражданская авиация не летает. И это далеко не все требования, — перечисляет Чочаев.

С начала этого года частники уже успели закупить 600 ракет. Возможно, их станет больше в течение сезона.

— Оно ведь обычно как: гром гремит — мужик крестится, — смеется начальник службы. — Многие не начинают шевелиться, пока градом не побьет их урожай.

Здесь надо отметить: российская система борьбы с градом считается эффективной на 75−80%. По данным службы, в прошлом году не побило ни одного гектара из вверенных ей. Но так бывает не всегда, в среднем град повреждает 2−2,5 тысячи гектаров в сезон.

Плюс «дотянуться» можно не до всех земель: в зонах высотной застройки работать службе запрещено из-за принципа работы ракет. Ракету выпускают по направлению к облаку под углом 45−55 градусов на 5−6 км вверх. Зависит все от высоты нулевой изотермы — это отметка, на которой в зависимости от времени года и прогрева воздуха начинает замерзать вода. Подняв ракету, реактивный двигатель перестает работать. Ракета «ложится» почти горизонтально за счет специального устройства внутри, которое специалисты называют пауза, и потому что пустая первая ступень, где порох уже выгорел, гораздо легче передней части ракеты. Во второй ступени порох перемешан с реагентом — йодистым серебром. Во время выгорания этой части ракета уже находится в облаке и выбрасывает частицы реагента. Когда порох догорает до «носика», ракета самоуничтожается. Это происходит на высоте около 900 метров. Если рядом будут многоэтажки, говорят специалисты, взрывная волна способна как минимум выбить стекла в окнах домов.

Бежал на Ставрополье

Сколько ракет выпустят за раз, зависит от масштабов надвигающейся непогоды. Специалисты службы, как и все мы, ориентируются по прогнозу Росгидромета. Плюс, конечно, следят за небом с помощью локаторов. Техника уже далеко не молода, рассказывают сотрудники, самый новый локатор произведен в 1983 году, установки по запуску ракет практически его ровесницы. Свежее оборудование сейчас только в двух новых пунктах — установки произвели на заводе «Телемеханика» в Нальчике, каждая стоит порядка 500 тысяч рублей. Прочая техника, признаются в службе, конечно, отработала свой срок уже несколько раз, но пока справляется со всеми задачами на ура. В любом случае, на массовую замену установок средств нет.

За образованием облаков следят с помощью специальных программ, они выводят данные с локаторов на мониторы. Компьютер на столе начальника управления в Нальчике, к примеру, показывает все, что происходит на территории Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии, в режиме реального времени. В командных пунктах «на местности» так далеко не заглядывают. В дни, когда града по прогнозу не ожидают, локаторы включаются раз в час. Если угроза замечена, приборы начинают работать постоянно, а за компьютерами в командных пунктах неотрывно следят специалисты. Иногда между чистым небом и грозой всего полчаса.

Так, к нашему приезду в Псынабо чистое небо, которое показывал монитор в кабинете начальника, успело превратиться в грозовые облака над Зольским районом.

— Сейчас в горах идет развитие грозовой облачности. У нас работает три локатора: в Куба-Табе, наш и в Осетии, в Ардоне, — объясняет Мария Теунова.

В это время диспетчер отдает команды заряжать установку в 29 пункте и внимательно следить за ситуацией.

— Видите, каждую минуту все меняется, сейчас будем привлекать к наблюдению еще людей. Скорее всего, там будет градовое облако. На ближайших ракетных пунктах ракет немного, потому что уже были воздействия, поэтому мы пока ждем, когда нельзя будет не работать.

Наш порыв броситься к машине и поехать поближе к непогоде, чтобы увидеть борьбу с тучами своими глазами, Мария обрывает.

— Нет никакой гарантии, что эти тучи в итоге просыпятся градом, — объясняет она. — И в то же время ситуация может измениться так быстро, что облака расстреляют, когда вы будете в пути. Мы сейчас в режиме повышенной готовности, не прерываем наблюдений, решаем, где уже заряжать установки, а кому можно сидеть спокойно.

На время стрельб воздушное пространство закрывают.

— Сейчас мы уже заказали первую группу, то есть закрыли для полетов воздушное пространство над Зольским и частью Эльбрусского района. Это не самая активная зона. Но бывает, что и Нальчик приходится закрыть, и борты эту местность обходят, — говорит Мария. — Правда, изредка авиация нам отказывает, некоторые борты нельзя отменить или перенаправить. В общем, возникают конфликты интересов, и нам бывает неудобно, и им, но, что делать, работаем.

Пока Мария рассказывает, у компьютеров собираются специалисты, чтобы более тщательно следить за ситуацией.

— Зарядите пока одну, угол 45, — говорит диспетчер бойцам на другом ракетном пункте.

А нас заверяют, что здесь стрелять никуда пока не собираются, и отправляют пообщаться с дежурным бойцом в поле. Руслан Хабитежев обстреливает облака уже почти 20 лет — за это время установки, ракеты, таблицы и внушительных размеров громоотвод стали ему едва ли не родными.

— Пока наш пункт еще не стрелял, хотя в боевую готовность нас приводили, — говорит Руслан. — А в прошлом сезоне, помню, в мою смену 22 ракеты за одно воздействие пришлось использовать. Вообще, у нас тут довольно активный пункт, но есть и такие, где иной раз за весь сезон не стреляют.

Когда по громкой связи поступает команда подготовиться к стрельбе, все развивается стремительно.

— Мы заряжаем ракету. Нам сообщают угол, азимут, вон там ручка для поворота установки, тут мы на бетоне расчертили шкалу для удобства, чтобы не возиться каждый раз, высчитывая, — показывает Руслан. — Там в помещении у нас пульт. Он под ключом. Надо открыть, включить, произвести запуск и ждать дальнейших указаний.

Бойцы отмечают в таблицах угол, азимут, время и количество выстрелов сначала вручную, затем информацию «забивают» в электронные таблицы. Пока Хабитежев демонстрирует особенности своей работы, по громкой связи называют номер очередного ракетного пункта, которому следует заряжать ракеты.

— А это Нальчик, — говорит Руслан, и мы несемся в командный пункт.

Взобравшись по лестнице, обнаруживаем, что над всеми мониторами склонилось по несколько специалистов, но Мария совершенно не кажется напряженной.

— Пока что ничего не случилось, — поясняет она. — Наш град так и не выпал, и, вообще, видите, стремительно уходит вниз, на Старополье. Тут, наверху, теперь только ждать, пока, возможно, сформируется что-то еще. Так что сегодня вам не повезло, град сбежал. Ну, а нам как раз повезло.