По следам императора:
Персидский поход Петра I

В начале XVIII века Россия, одержав победу в 20-летней Северной войне, обеспечила себе выход к Балтике. Петр Первый, прорубив окно в Европу, обращает свой взгляд на Восток — на Кавказ, который был в это время ареной противоборства Османской империи и Персии.

«Нам обиду сделали»

В августе 1721 года подоспел и повод: отряды горцев, возглавляемые Хаджи-Давудом Мюшкюрским и Сурхай-ханом Казикумухским, в ходе антиперсидского восстания захватили и разграбили город Шемаху (ныне это территория Азербайджана). Напали они и на гостиный двор, где жили купцы, следовавшие с Востока в Европу со своими лучшими товарами: специями, тканями, оружием. Останавливались здесь и русские торговцы, вывозившие на Восток пушнину и мед, лен и пеньку. Во время грабежей русские купцы лишились товаров на полмиллиона «персидской монетою». Именно этот погром купцов можно считать отправной точкой Персидского или Каспийского похода русского императора Петра Великого.

Спустя год император напишет посланнику в Иране: «Передай шаху старому или новому, или кого сыщешь, по силе кредитов, что мы идем к Шемахе не для войны с Персиею, но для искоренения бунтовщиков, которые нам обиду сделали».

Перед самым началом похода император повелел выпустить свой манифест к народам Кавказа, в котором разъяснялись его основные цели: «Принуждены мы, прося и моля у Господа Бога победу на оных бунтовщиков и злодеев непобедимым нашим войскам, сами двигаться и, надеясь на Господа Бога (аще соизволит), что святыми и умирительными нашими ружьями таких злодеев, которые обоим сторонам похищение и вреды чинить причины давали, крепко наказав и отыскать сатисфакции, к чему они достойны». Манифест был отпечатан на турецком, татарском и персидском языках, его переводом занимался князь Дмитрий Кантемир.

Лысый Петр

19 июня 1722 года император прибыл в Астрахань — сборный пункт войск для военного броска на юг. Сюда же пришли корабли Каспийской флотилии, построенные в Угличе, Твери, Казани и Нижнем Новгороде. 47 парусных кораблей, 241 островская лодка и 55 шлюпок отправились по морю к берегам Дагестана. 27 июля флот вошел в Аграханский залив. Императора на руках вынесли на берег, где он выбрал место для укрепления — Аграханского ретраншмента.

Русской армии не оказали почти никакого сопротивления, исключением стала небольшая стычка у аула Эндирей. А когда император переправился через Сулак, местные владетели стали присылать своих гонцов, которые приносили письма с изъявлением покорности.

Условия походной жизни в Дагестане были чрезвычайно сложными; невыносимая жара и влажность стремительно сокращали число солдат, не привыкших к такому климату. Даже сам император был вынужден сбрить волосы, которые, согласно легенде, впоследствии стали париком для его скульптурного портрета, изготовленного известным художником и архитектором Бартоломео Растрелли.

С чего началась Махачкала

13 августа император вместе со своими министрами поднялся на гору Тарки-Тау, затем посетил резиденцию шамхала Адиль-Гирея. А шамхальские жены посетили императрицу Екатерину, которая сопровождала Петра в походе.

15 августа после обедни, отслуженной недалеко от аула Тарки, император взял в руки булыжник и предложил сложить небольшой курган в память о своем пребывании здесь. По легенде, на этом самом месте через полтора столетия возникло русское военное укрепление, названное в честь императора Петровском. Очень скоро оно получило статус города. Сегодня это столица Дагестана Махачкала, один из главных ее проспектов носит имя Петра Великого.

По пути в Дербент на русские войска напал один из дагестанских владетелей — Султан-Махмуд. Однако это дорого ему обошлось. Император писал в Сенат: «Проводили его кавалерию и третьею частию пехоты до его жилища, отдавая контрвизит и, побыв там, для увеселения их сделали изо всего его владения феэрверк для утехи им, а имянно сожжено в одном его местечке, где он жил, с 500 дворов, кроме других деревень, которых по сторонам сожгли 6».

Ключи от Дербента

23 августа император въехал в Дербент. Здесь ему преподнесли ключи от города на серебряном подносе, застеленном лучшей парчой. Управляющий городом Имам Кули-бек позднее писал: «Я за верные свои службы пожалован в дербентские наипы, и с того времени как пожалован я наипом, город Дербент содержан, и в моем управлении никакой измены не явилось, как о том высокопочтенный шамхал известен и может вашему величеству донесть, понеже многократно для вспоможения к нам приезжал».

Еще одна из легенд гласит, что наиб Имам Кули-бек более чем через 70 лет, в 1796 году, будучи почтенным старцем, в очередной раз преподнес ключи от города генерал-губернатору Кавказского наместничества Валериану Зубову, когда Дербент в очередной раз «покорили».

С именем князя Дмитрия Кантемира, возглавлявшего походную канцелярию, связано начало изучения города Дербента как историко-культурного памятника. По указанию императора он зарисовал 13 древних надписей, выбитых на городских стенах. Однако Кантемир так и не успел опубликовать свои научные записки, они увидели свет только через 200 лет.

Жители Дербента преподнесли Петру Великому еще один дар — историческую хронику «Дербент-наме» Мухаммеда Аваби Акташи. Дмитрий Кантемир частично перевел ее на латинский язык.

«В рассуждении гостеприимства»

Пребывание императора в Дербенте породило большое количество легенд, подтвердить или опровергнуть которые достаточно трудно. Например, еще в XIX веке рассказывали, что Петр Великий разместился в бывшем ханском дворце в цитадели. Ожидая прибытия флотилии, он собственными руками прорубил окно, из которого открывался вид на город и Каспийское море. Аналогия с пушкинскими строками «в Европу прорубить окно» очевидна: Дербент рассматривался именно как ключ к Востоку.

Помимо преданий сохранились и документальные свидетельства, например записки шотландского врача Джона Белла, который получил должность при российском дворе и сопровождал царя и сановников в Персидском походе. Двухтомное описание его путешествий было издано на английском, французском и русском языках. В них он изобразил не только спутников, но и местное население: «Не могу я пропустить в молчании их законов в рассуждении гостеприимства. Довольно того, чтоб неприятель их пришел к кому-нибудь из оных и отдался под покровительство оного, чтобы ничего уже более от него не опасаться. Хозяин дома, какого бы звания он ни был, должен его взять под свое хранение, оберегать его ото всякого насильства и даже проводить его в безопасное место».

Здесь был царь

Сегодня любой желающий может увидеть остатки хижины, в которой жил император во время пребывания в Дербенте. Она сохранилась благодаря павильону, воздвигнутому вокруг этого памятника истории кавказским наместником князем Воронцовым.

Французский романист Александр Дюма, путешествовавший по Кавказу в середине XIX века, писал: «Первый предмет, поразивший нас, — небольшое земляное строение. Оно было защищено двумя пушками, окружено решеткой, на двух каменных столбах виднелись две даты: 1722 и 1848 — и надпись: „Первое отдохновение великого Петра“. Петр посетил Дербент в 1722 году, а в 1848 году была поставлена вокруг землянки, в которой он жил, эта ограда». В 2014 году дагестанские археологи провели здесь исследования и обнаружили несколько артефактов петровской эпохи, в том числе медные монеты начала XVIII века.

До Персии Петр не дошел: его флот сильно потрепали каспийские шторма, провизия потонула. Тем не менее поход было решено считать победоносным. 13 декабря 1722 года император вернулся в Москву, где в честь его победы соорудили триумфальные ворота, на которых был изображен город Дербент. Лаконичная надпись гласила: «Основан героем — покорен Великим». Тем самым проводилась параллель между Петром и Александром Македонским, которому приписывалось основание города.

Победа на Кавказе была увенчана специально созданным по такому случаю торжественным кантом «На взятие Дербента». Через год, в сентябре 1723 года, был заключен мирный договор с Персией, в результате которого к России отошла территория Дагестана и часть Закавказья. Россия взамен обещала Персии военную поддержку против Турции и афганских племен.