«Выполнили долг до конца»: 60 лет жизни на кинопленке

Режиссеры и операторы Северо-Кавказской студии кинохроники добирались в горные аулы, снимали на пленку все самые важные события своего времени, беседовали со звездами балета, большими учеными и «простыми людьми» и даже ездили в командировку в Арктику. Уникальные архивы студии — это настоящая летопись жизни Северного Кавказа с 1946 года до распада Союза.

В 90-е дела на студии пошли хуже, но она все еще держалась на плаву, а последний фильм здесь сняли в 2006 году. Последние годы киностудии — это рост долгов, бесконечные судебные тяжбы, угроза банкротства, мародеры, которые вынесли практически все оборудование на металлолом. До 2022 года студия находилась в федеральной собственности, в апреле этого года ее передали Северной Осетии. Сейчас в республике надеются, что с возрождением студии начнется и возрождение национального кинематографа. Пока готовится концепция развития киностудии, где теперь, возможно, будут снимать не только документальное кино, но и художественное, мы вспоминаем вместе с ее бывшими сотрудниками, как работали кинохроникеры прошлого.

Посреди заснеженного леса

— Было уже темно, я высаживаюсь из такси. Безлюдно, снег, сосны, лес, горы — и посреди леса стоит здание, светится изнутри электрическим светом, по коридорам бегают люди с какими-то коробками. Я сразу вспомнила фильм «Отель „У погибшего альпиниста“» по роману братьев Стругацких. Было ощущение, что на планете уже никого не осталось, только эта крохотная студия среди заснеженного леса. Такой впервые увидела Северо-Кавказскую студию кинохроники в 1990 году режиссер Мадина Тезиева.

Северо-Кавказскую студию кинохроники создали в 1945 году на базе эвакуированной из Ростова киностудии. Несмотря на тяжелые времена: Великая Отечественная война только закончилась, там кипела работа. Первенцем киностудии считается документальный фильм актера и режиссера Владимира Бестаева «Северная Осетия», он вышел в прокат в 1946 году.

Мадина Тезиева рассказывает, что на киностудии была традиция: когда в коллективе появлялся новый человек, ему показывали лучшие фильмы студии.

— Фильм Ладо (Владимира) Бестаева «Северная Осетия» я запомнила на всю жизнь, — говорит она. — Ладо Бестаев — отец актрисы Татьяны Бестаевой, которая снималась у Сергея Параджанова в «Тени забытых предков». Сам Бестаев тоже был актером игрового немого кино, известным по фильму «Абрек Заур» 1926 года, но, когда появился звук, он не вписался в новые реалии и перешел в режиссуру документального кино. Его первый документальный фильм «Северная Осетия» меня поразил… Все-таки 1946 год — это совсем недалеко, можно сказать, что рядом. Режиссер объехал все высокогорные села и снимал такие типажи, которых в 1990 году уже невозможно было найти. Манера этих людей говорить, держать себя — это был уже ушедший мир. Причем режиссер обошелся без политики — он показывал обряды, этнографию. Я не знаю судьбу этого фильма. Надеюсь, что он сохранился. Это очень ценный документ.

Кинохроника сохранила всех

За время активной работы студии на ней выпустили больше 500 документальных, учебных и научно-популярных фильмов и около 2000 номеров киножурнала «Северный Кавказ» — его показывали во всех кинотеатрах СССР перед началом сеанса.

После развала Союза студия начала приходить в упадок — оборудование устаревало, кабинеты пустели, архив с пленками ветшал. Спасением стало то, что все фильмы в свое время дублировались и сдавались в Москву, а там их передавали в ныне Российский государственный архив кинофотодокументов. Сегодня, чтобы посмотреть тот же фильм Владимира Бестаева, нужно обратиться в архив и заплатить внушительную сумму за оцифровку. Иногда сотрудники архива идут навстречу и предоставляют цифровые копии фильмов бесплатно. В августе во Владикавказе на вечере памяти кинооператора Михаила Немысского зрителям показали два документальных фильма Мадины Тезиевой «Лескен. Азбука в картинках» и «Элегия. Шамиль в ссылке», виртуозно снятые Немысским. Это стало настоящим подарком: фильмы после премьеры в 1994 и 1995 годах больше никто не видел.

Киновед Индира Черджиева работала на киностудии с 80-х годов редактором знаменитого киножурнала «Северный Кавказ», а теперь трудится в Доме кино. Именно ей удается находить копии фильмов к юбилеям режиссеров и операторов.

— Кинохроника сохранила абсолютно всех, ведь нашей задачей было полное отражение жизни региона: политика, промышленность, сельское хозяйство, наука, спорт, культура, искусство, — рассказывает Индира Черджиева. —  Например, на студии снят фильм «Знакомьтесь, Владимир Тхапасаев» — о выдающемся актере театра и кино, народном артисте СССР, знаменитом Отелло — или фильм о Барият Мурадовой, потрясающей дагестанской артистке мирового уровня. На студии работали выдающиеся люди, которые снимали выдающихся людей…

Киновед рассказывает, что как-то в Дом кино пришел первый директор студии кинохроники Ахполат Цаллагов и попросил показать, что снималось после его ухода и после 90-х годов. Посмотрев фильмы, он сказал: «Как кинохроникеры вы свой долг выполнили до конца».

Первый осетинский фильм-опера

Последним фильмом студии, снятым все еще на пленку, хотя на дворе уже стоял 2006 год, стал фильм Султана Цориева «Там, где плескалась форель».

Кинооператор, режиссер, а ныне еще и председатель Северо-Кавказского отделения Союза кинематографистов России Султан Цориев пришел работать на студию кинохроники в 1963 году ассистентом оператора.

— Мой дальний родственник работал каскадером на киностудиях, рассказывал про этот мир, я загорелся, после школы нахально пришел прямо к директору киностудии и сказал, что хочу работать в кино. Остап Павловский очень строго ко мне отнесся, но в итоге меня приняли помощником оператора. Мы ездили по всему Северному Кавказу — это была увлекательная и интересная жизнь, — вспоминает он.

Султану Цориеву довелось поучаствовать и в съемках фильма-оперы «Возвращение Коста», поставленного в 1968 году с участием выдающихся осетинских артистов театра и кино.

— Съемочная группа была из Москвы. Съемки художественного кино были одновременно увлекательными и сложными: днем мы работали на площадке, до полуночи снимали в пещерах, потом возвращались на базу и готовили аппаратуру к следующему дню, а там уже и утро наступало — не знаю, когда мы спали. И так несколько недель.

На следующий год Султан Цориев за компанию поехал с друзьями поступать во ВГИК — друзья не прошли, а у него получилось. Так он стал дипломированным кинооператором.

Вгиковцы и ликовцы

На Северо-Кавказской студии кинохроники трудились только дипломированные работники. Студийцы шутили: «У нас два вида специалистов — вгиковцы и ликовцы».

«Вгиковцы» — те, кто закончил в Москве ВГИК или Высшие курсы режиссеров и сценаристов, а «ликовцы» — Лениградский институт киноинженеров (теперь Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения).

«Ликовка» звукорежиссер Нанна Тебиева пришла работать на студию кинохроники в середине 90-х годов, когда та переживала непростые времена, но все еще сохраняла ауру былой мощи. С осетинского телевидения ее «переманил» режиссер Герман Гудиев.

— Это был гениальный человек, очень талантливый в режиссуре, в литературе, тонко чувствовавший музыку. Когда я впервые пришла на студию, он показал мне один из своих документальных фильмов, снятый оператором Борисом Насимовым, — вспоминает она. — Я до сих пор помню эти черно-белые кадры: село, дорога, по этой дороге едет арба с осликом, ветер шумит, впереди виднеется калитка, которая от ветра открывалась и закрывалась, колышутся ветки деревьев. В кадре все ходило ходуном — столько движения было в одном простом эпизоде!

Увидев своими глазами, чем отличается кино от телевидения, Нанна перешла работать на киностудию.

— Чем интересна работа со звуком: у тебя есть возможность делать кино так, чтобы зритель «дышал» изображением, чтобы оно его захватило. Звук тогда писался отдельно на узкую пленку, потом переписывался на широкую пленку, затем она сводилась с изображением. Монтажеры на студии работали гениальные — Фатима Бесаева творила чудеса. Кино не имеет права на ошибку: на громадном экране все видно и слышно.

В отличие от Нанны Тебиевой, которая после студии вернулась работать на телевидение, монтажер Фатима Бесаева не смогла смириться с новыми реалиями. Смерть пленки и рождение цифры стали для нее личной трагедией, и даже вспоминать о работе на студии ей до сих пор больно — та эпоха ушла. Еще одна личная боль — гибель архива за 60 лет работы киностудии. Мадина Тезиева рассказывает, что за архив отвечала Фатима Бесаева.

— У нее был идеальный порядок, Фатима хранила все — негативы всех фильмов и киножурналов, все исходники. В Красногорский архив передали только позитивы. Фатима до последнего переживала за коллекцию, а потом поняла, что никому это не нужно, а одна она просто не справится. Так местный архив с работами киностудии стал приходить в упадок.

Если вы надели экстремальное мини

Свой курсовой фильм «Северный Кавказ 1963» Мадина Тезиева создала только благодаря тому, что на студии кинохроники был идеальный порядок в архиве и она смогла отсмотреть все 48 номеров киножурнала «Северный Кавказ» за 1963 год. Концептуальный фильм Мадины побывал на европейских фестивалях, получил награды, его показывает своим студентам Наум Клейман — гениальный киновед, исследователь творчества Эйзенштейна и создатель Музея кино.

— Идея сделать монтажное кино возникла случайно: моя вторая курсовая оказалась под угрозой срыва, так как Вероника Дударова (первая женщина-дирижер в Советском Союзе, уроженка Осетии. — Ред.) в последний момент отказалась сниматься в моем фильме, и мне грозило невыполнение учебной работы. На помощь пришел редактор киностудии Владимир Карев. Он мне сказал: «А вы помните Эсфирь Шуб и ее монтажное кино? Сделайте такое по киножурналам». И я сказала: «Давайте возьмем журнал за 1963 год, когда я родилась».

За время работы над этим фильмом, благодаря Кареву, Мадина избавилась от общей беды начинающих режиссеров, пытающихся «втиснуть в фильм все приемы, которые они знают».

— Каждый раз он говорил одну и ту же фразу: «Мадиночка, если вы надели экстремальное мини, то глубокое декольте будет лишним». В конце концов, я поняла, что он имеет в виду: материал говорит сам за себя — и никаких дополнительных эффектов не нужно. Как монтировали документальное кино советские режиссеры? Крупный план, средний план, общий план, без конца аплодисменты, много шествий и парадов. В чем был парадокс: операторы были шикарные и неидеалогизированные, видели и снимали трепетно и трогательно, а загнанные в рамки идеологии режиссеры беспощадно резали красивейшие кадры. Но даже то, что оставалось в фильме, невероятно впечатляет. В чем была наша идея? Мы полностью убрали звук, аплодисменты и общие планы — фильм без звука, только титры обозначают место действия. Получился такой слепок времени, ностальгия по ушедшему: шествия и парады в тишине…

«Вырежи тоннель, а то к врагам попадем»

С мнением Мадины об идеалогизированности режиссеров может поспорить режиссер Людмила Магкеева, пришедшая на студию в 1976 году. Работая над документальным фильмом о строительстве Транскавказской магистрали — важнейшей артерии, связавшей Южную Осетию с Северной, а через нее и со всей страной, режиссер столкнулась с требованием убрать кадр с общим видом Рокского тоннеля.

— У нас такой красивый цветной фильм получился, но к нему придрались со словами, что нельзя показывать общий вид тоннеля: «Вырежи тоннель, а то к врагам попадем», — вспоминает она. — И никому нет дела до того, что это была пленка, на которой все собрано — изображение, музыка, дикторский текст, синхроны. Если убрать хоть один кадр, то все сыпется. И тут я узнаю, что в ФРГ вышел журнал с нашим тоннелем на обложке. Такие вот были курьезы. Потом мне еще долго не давали снимать документальные фильмы. Я не переживала, «закусила удила» и продолжала работать.

Мечта о кино появилась у Людмилы Магкеевой еще в детстве, когда она посмотрела в сельском клубе фильм «Веселые ребята» Григория Александрова (1934 год).

— Мы так хохотали, меня так сильно взволновала эта картина, что мне хотелось смотреть ее снова и снова, — говорит она. — В детстве я верила, что если загадаешь желание и сразу чихнешь, то желание исполнится. Я вспомнила одну барыню, которая засовывала в нос в махорку и чихала. Недолго думая, я украдкой взяла у папы табак, позвала других детей, мы все вместе натолкали в нос махорку и начали чихать, в перерывах крича: «Пусть привезут „Веселых ребят“!» Так мы чихали до посинения, не могли остановиться и чуть в больницу не попали. С тех пор я стала мечтать о кино.

На юбилей Людмилы Магкеевой в прошлом году Дом кино устроил ретроспективу — десять ее фильмов оцифровали в архиве в Красногорске и прислали во Владикавказ. Первым показали «Бабушкино пиво» — выдающуюся работу оператора Вячеслава Гулуева. В фильме без дикторского текста родная бабушка Людмилы варит традиционное осетинское пиво — отснят весь процесс, начиная со сбора хмеля и заканчивая готовым продуктом. По словам Мадины Тезиевой, это очень поэтичный и трогательный фильм. Всего за свою профессиональную карьеру Людмила Магкеева сняла около сорока картин, последняя в списке — «Венера», изумительно красивое повествование о женщине 80 лет, которая всю жизнь трудится. Фильм стал лауреатом множества фестивалей и вызвал широкий отклик в интернете.

— Я счастлива, что всегда снимала простых людей, в которых по-настоящему влюблялась, потому что без любви к герою фильм не получится, — говорит режиссер.

В счастливой участи режиссеров документального кино уверен и Султан Цориев.

— Профессия документалиста — благодатная, как говорил один американский коллега. Где бы я еще встретился с Васо Ивановичем Абаевым (советский ученый-иранист. — Ред.), артистами Большого и Мариинского театров, с известными спортсменами, художниками или с рабочими? Их называют простыми людьми, но они не простые. У каждого есть свой внутренний стержень, дух, философия. Мне запомнился бульдозерист Владимир Олейников — с ним мы познакомились на съемках фильма «Шаг вперед» про строительство Транскавказской магистрали. Тощий Олейников в домашних тапочках мизинцем управлял 60-тонным бульдозером, который мог зависнуть над заснеженной пропастью, а башни внизу казались спичками.

В 1980 году Султан Цориев подал заявку на съемку фильма «Я всегда хотел летать» о Юрии Кучиеве — арктическом капитане, первым достигшем Северного полюса в надводном плавании. Переход в режиссуру из операторского искусства он считает абсолютно естественным: «Первый человек, который видит, каким будет фильм на экране, — это оператор». Уверенность в своих силах убедила и чиновников от кино — заявку одобрили. Режиссер с ассистентом отправились в Арктику.

— Помню смешной эпизод. У ледокола «Арктика», капитаном которого был Юрий Кучиев, был близнец — ледокол «Сибирь». И вот два одинаковых ледокола идут, но где-то «Арктика» проходит, а «Сибирь» — нет. Я спрашиваю, почему так. Мне отвечают: «Корабли одинаковые, капитаны — разные!» В этом я убедился лично. У Кучиева царил безусловный порядок, на капитанский мостик он выходил в парадной форме и фуражке, обедали на ледоколе исключительно из фарфоровой посуды, стены в каютах были облицованы плиткой, и на каждой отдельная жанровая сцена из петербургской жизни. А потом попадаю на «Сибирь», капитан там замечательный и душевный, но выходит на капитанский мостик в домашних тапочках — как говорится, две большие одесские разницы.

Фильм о Юрии Кучиеве вышел в прокат по всему Советскому Союзу. Всего как оператор и режиссер Султан Цориев снял около пятидесяти фильмов и любит цитировать одного из своих героев — председателя колхоза по фамилии Ларин: «Главное в этой жизни не наследить, а оставить след».