Выпускник мастерской Александра Сокурова Олег Хамоков представил в Китае свою первую полнометражную ленту «Узлы». Картина снята в Кабардино-Балкарии на кабардинском языке, но все могло быть иначе: действие могло развернуться в Германии и на немецком.
Фото: Татьяна Свириденко/ТАСС
— После выпуска прошло немало лет, а дебютный полный метр случился только сейчас. Почему?
— Нелегкая у фильма судьба, но трудности только закаляют. В первой версии сценарий был на кавказском сеттинге, но по запросу Фонда «Пример интонации» Сокурова его переписали под немецкую действительность. Снимать должны были в Германии, но случился коронавирус. Мы ждали открытия границ, но сил уже не было, и я попросил фонд вернуться к кавказскому варианту. Фонд откликнулся, и мы приступили к реализации. Мировая премьера состоялась во внеконкурсной программе международного фестиваля на острове Хайнань. К сожалению, из-за антиковидных ограничений в Китае мы не смогли присутствовать. Дословно мне передали: «Все прошло прекрасно! Был полный зал».
— Расскажите о фильме.
— Дальнобойщик Берд женится на 17-летней Дине — сироте, всегда мечтавшей о своем доме. И Берд строит его, самый большой в селе, символ превосходства. В основе сценария — легенда из адыгского нартского эпоса. Свет от руки Адиюх в окне крепости каждый раз указывал ее мужу дорогу домой из дальних походов, а сшитая ею одежда не пропускала влаги и ветра. Однажды муж забыл источник своей удачи, возгордился и ночью, спасаясь от погони, не нашел дороги домой. Адиюх спрятала руку, не указала путь, и муж упал в бурную реку.
Современную интерпретацию мифа создала сценаристка Зарина Канукова. В каком-то смысле это история про отказ от собственной свободы, когда она приносится в жертву, например, материальным ценностям, и неизбежные последствия этого. Возьмем дом — это бездушные стены и крыша, если он не стал вместилищем теплоты, любви. Когда дом строится не ради этого, а чтобы потешить эго, человек становится заложником дома. Герои поступаются чем-то важным, чтобы обладать этими стенами, и неминуемо расплачиваются.
— У героев есть реальные прототипы?
— Нет, но участники фокус-групп, которым мы показывали фильм, узнавали в героях своих близких, друзей, знакомых. На мой взгляд, это говорит о том, что мы попали в какой-то актуальный нерв.
— В фильме заняты местные артисты?
— Сценарий написан под Светлану Мамрешеву. Никого другого я не представлял в роли Дины. С нею комфортно работать, она мастер своего дела, готова к задачам любой сложности, уровень ее трудоспособности удивителен. Роберта Саральпа изначально не видел в роли Берда, но он настолько убедительно выдал характер, что сомнений не осталось. Роберт сыграл так сильно и верно, что люди, знакомые с ним в повседневной жизни, на экране его не узнавали. Сам Роберт играет в «Снежном шоу» Славы Полунина, прямо скажем, не в жанре драмы. Тем ценнее результат. Прекрасно справился Алим Хоконов, известный в мировом модельном бизнесе — думаю, у него прекрасное будущее и в кино. Великолепная актриса Кабардинского театра Тамара Балкарова сыграла тетю Берда. С актерами очень повезло.
— Как проходили съемки?
— Они заняли 28 дней. Натурные проходили в Кабардино-Балкарии — огромная благодарность семье Алоева Султана, которая предоставила буквально на растерзание свой строящийся дом. Интерьерную часть снимали в павильоне на Ленфильме.
— Сложно было снимать на национальном языке?
— Фильм на кабардинском, за исключением пары диалогов, но в команде было много местных. Сценаристка Зарина Канукова, художник по костюму Мадина Саральп, композитор Мурат Кабардоков, я сам и почти все актеры — кабардинцы. Альберт Саральп (руководитель центра «Эрмитаж-Кавказ» — Pед.) активно участвовал в судьбе фильма. И, конечно, благодарность коллегам из Санкт-Петербурга, профессионалам с большой буквы, на которых я, дебютант, имел честь равняться. Мы не чувствовали «трудностей перевода» ни с кем из команды, ни с местными, ни с приезжими.
— Александр Сокуров участвовал в съемках?
— "Благословение" дал именно он. Сокуров был и на площадке. Съемки с ним стали для меня большим мастер-классом: увидеть на практике его подход, сравнить со своим, услышать в работе мысли человека с таким опытом — это облагораживает и обогащает. Я ему безмерно благодарен. Просто находиться рядом, разговаривать — это уже богатство, которое не многим доступно.
— Какова дальнейшая судьба ленты?
— Думаю, вопрос с прокатом решится в ближайшее время. Надеюсь, широкий зритель увидит, оценит фильм. Для меня это важно. Над фестивальной судьбой работают продюсеры. В марте фильм участвует в международной программе фестиваля кинодебютов «Дух огня», который пройдет в Ханты-Мансийске.
Фото: Татьяна Свириденко/ТАСС
— Что дальше?
— Готов попробовать себя и в жанровом кино, и в авторском. Есть несколько сценариев, сейчас в поиске продюсера. Конечно, хочу жить и снимать на Кавказе, реализовывать тот потенциал, который здесь есть. Это естественно. Как личность я сформировался на Кавказе, говорю и думаю на родном языке и перестраиваться без драматургической необходимости, наверное, не вижу смысла. Но, если она есть, готов снимать и на немецком, и на английском, и на русском языках.
