«Не факт, что у хорошего фильма всегда будет хорошая музыка»

Мурат Кабардоков в 13 лет стал учеником классика адыгской музыки, композитора Джабраила Хаупы, а в 34 года победил в номинации «Киномузыка» на крупнейшем в России конкурсе композиторов «Партитура». Казалось бы, этим можно и похвалиться, но Мурат убежден: награды лишь позволяют работать свободнее. С известным композитором, который много лет живет и работает в Санкт-Петербурге, встретились в один из его частых визитов в родной Нальчик.

«Сокуров — выдающаяся величина»

«Франкофония» была первым полнометражным игровым фильмом, над музыкой к которому я начал работать. По прошествии стольких картин и стольких лет она по-прежнему остается самой удивительной. Во-первых, Сокуров — выдающаяся величина. Во-вторых, обычно я пишу музыку на стадии монтажа, под картинку, но Александр Николаевич принципиально не давал мне ее увидеть, так как хотел, чтобы музыка была самостоятельной и драматургически сходной со сценарием. По нему и писал.

Саундтрек записывали с голландским симфоническим оркестром в городе Хилверсюме. Это был мой первый опыт работы в таком ключе, когда времени на разучивание мало: оркестр видит и пишет музыку в один день. Немного беспокоился, но был уверен: сделаю все, что умею, чтобы доказать, что я достоин фильма.

К наградам, кстати, отношусь очень просто: могу сказать, что хочу «Грэмми» или «Оскар», потому что они дают статус, при котором можно писать свободнее. Сейчас я не всегда выбираю проект, который мне интересен, и иду на компромисс, потому что нужны средства.

«Поработал бы с Ноланом»

Понимаю, что после саундтреков к «Франкофонии», «Облепиховому лету» Виктора Алферова (за музыку к которому Кабардаков в 2019 году получил приз жюри им. А.П. Петрова на XXV российском кинофестивале «Литература и кино». — Ред.), «Глубоким рекам» Владимира Битокова или «Цурцуле» Алексея Николаева обо мне могло сложиться представление как о композиторе авторского кино. Но у меня нет жанровых предпочтений. Я писал музыку к фантастической картине, комедии, мультипликационным формам. Есть просто музыка, которая подходит или не подходит. Технологически разницы в написании нет.

Не факт, что у хорошего фильма всегда будет хорошая музыка, но, по моему наблюдению, если композиции хороши, то и картина, скорее всего, тоже неплоха. За примерами не надо далеко ходить: Нино Рота и «Крестный отец», Джон Уильямс и «Список Шиндлера», Андрей Петров и «Служебный роман». Дога, Петров, Шнитке, Зацепин, Таривердиев — у нас целая плеяда очень даровитых композиторов, мелодии которых любят, наверное, почти все в нашей стране.

Мне нравится музыка к марвеловской «Черной пантере». Как правило, саундтрек к коммерческому кино не запоминается, но эта партитура зацепила. Она даже получила «Оскар», чего в комиксовом кино не бывало, насколько знаю.

Я бы, конечно, поработал бы с топовыми режиссерами — Ноланом или Куароном к примеру. Мне хочется написать музыку к фильму, в котором она была бы одним из главных драматургических элементов, как в опере, мюзикле.

«Я адыг»

В кино я связан картинкой. В сочинении для оркестра или для фортепиано я не связан ничем, кроме возможностей инструмента. В этом плане пишу свободнее, но это не значит, что легче.

Одни работают чисто в академическом ключе, вторые — только в кино, третьи — только с джазовыми аранжировками. Мне интересно все, мне нравится разнообразие: в опере «Русалочка» у меня есть речитатив матросов в жанре хип-хоп, в балете «Волшебник изумрудного города» — электронная музыка и струнный квартет.

Мой творческий почерк зиждется на сумме моих знаний и умений. Я кавказец, я адыг. На меня влияет моя культура, язык, фольклор, который я изучаю. При этом с детства слушаю классическую музыку и британский рок: Led Zeppelin, Pink Floyd, Radiohead, Deep Purple, The Beatles. Джаз открыл для себя лет в 11 — во мне смешались все его элементы, начиная с новоорлеанского и заканчивая авангардом. Плюс я профессионально обучался академической музыке, а она изначально европейского толка. И это тоже часть меня. Мне кажется, в моих сочинениях это слышно.

«Симфонии Кавказа»

«Симфониям Кавказа» в этом году десять лет. Над проектом работал с дирижером Михаилом Голиковым и симфоническим оркестром Ленинградской области, когда еще был аспирантом консерватории. На записи даже был Сокуров — с Александром Николаевичем в 2012 году познакомил общий друг, меценат Альберт Саральп.

Мы записали пять дисков симфонической музыки авторов из Кабардино-Балкарии: Хасана Карданова, Мухадина Балова, а также Тамары Блаевой — первой женщины в республике, ставшей профессиональным композитором. Она писала действительно качественные, авангардные, по сути, сочинения. Также записали музыку моего педагога, композитора европейского уровня Джабраила Хаупа, для меня он — номер один в республике и в топе на Северном Кавказе. Записали мои сочинения, а также Трувора Шейблера и Арсения Авраамова — они стояли у истоков композиторской культуры в Кабардино-Балкарии. В проект включили и второй струнный квартет («Кабардинский») Сергея Прокофьева, и «Исламей» Милия Балакирева, написанные на адыгские народные мелодии.

В рамках «Симфоний Кавказа» в Нальчике также отреставрировали более пяти часов старых записей. Большинство из них сделаны местными музыкантами в советскую эпоху. Реставрацией занимался звукорежиссер Сергей Андреев. Одним из руководителей проекта «Симфония Кавказа» стала Марианна Теуважукова, начальник службы радио «КБР-Медиа» (Радио 99.5 FM) — она провела титаническую работу по подготовке. Я курировал непосредственно процесс записи музыки в студии, делал аранжировки, приводил в порядок ноты.

Диски, к сожалению, уже не найти — у меня самого остался всего один комплект. По сути, это коллекционные вещи, но издать их снова не так сложно. Вопрос желания.

«Нашу публику сложно раскачать»

С оркестром Ленинградской области мы приезжаем в Нальчик уже второй год подряд. Надеюсь, это станет славной традицией. Музыку исполняем разную — от классических произведений, обработок этнических мелодий до рока. Благодаря Михаилу Голикову привлекаем местные таланты: сопрано из Адыгеи Нафсет Чениб, победителя проекта «Голос» Аскера Бербекова.

В прошлом году оркестр играл в КБГУ музыку Андрея Петрова — полный зал, много молодых людей, что радует. В целом заметной разницы в реакции публики в разных городах нет. Где-то более эмоционально, где-то — менее. В Нальчике принимали нас хорошо. Таких продолжительных аплодисментов, как дома, мы не получали в других городах.

Да, иногда нашу публику сложно раскачать, но, думаю, нам это удается. Я все-таки уже почти 20 лет организовываю концерты — если бы не было отклика, не стал бы этим заниматься. Если есть какой-то проект, всегда думаю, как привезти его в Нальчик.

Два дома

Нальчик и Санкт-Петербург для меня два равнозначных города. Теперь у меня два дома. Понятно, что история и архитектура — вещи, которые не надо сравнивать. Нальчик — родной город, милый своей аурой. Здесь у меня мама, сестра, родственники — приезжаю, чтобы увидеть их, здесь друзья, учителя. Окружение, конечно, влияет на отношение к месту. Мне в этом смысле повезло: нравится парк, с ним связано многое из юности, помню плакучую иву за Домом правительства, мимо которой я ходил в колледж искусств. В целом Кабардино-Балкария для меня прекрасна: звуки лесов, гор, рек и воздух вдохновляют. Не только меня, но и моих петербургских друзей и знакомых.