Руккола и вселенская справедливость

Перед частным одноэтажным домом Фатимы Кусовой в городе Беслане растет развесистый орех — он уже сбросил с себя обильную листву. Ковер из желтых шелестящих листьев переливается в свете все еще теплого солнца. Мама Фатимы, отложив метлу, направляется в дом, чтобы позвать дочь. Фатима выходит из расположенного в глубине двора сада и рассказывает, что раньше вся улица была засажена ореховыми деревьями. Теперь их только два — возле дома Фатимы и неподалеку, у соседей. Остальные от деревьев избавились: осенью листья нужно подметать каждый день, а потом сжигать. Фатима уговорила маму оставить орех, потому что листья пригодятся для сада. Если покрыть ими на зиму грядку, можно избавиться от будущих сорняков.

— Если бы все зависело только от меня, то я бы вообще эти листья не подметала — такая красота, зачем ее убирать?

Городские огороды Фатимы Кусовой начинается сразу за воротами ее дома, во внутреннем дворе — вдоль стены на выступе красуются горшки, где растет острый перец, черри, виднеются фиалки. Все свободное от работы время Фатима проводит в своем саду — две сотки заняты листьями разных сортов салата, экзотической капустой, томатами, луком-пореем и рукколой. Часть урожая Фатима распродает под брендом «Городская ферма Фатимы Кусовой».

Запущенный сад, которым матери Фатимы заниматься было некогда, преобразился три года назад, когда дочь вернулась в Северную Осетию после семилетнего отсутствия.

Не бегство из Беслана

— Почему я выбрала питерский университет? Тогда нужно рассказать предысторию. Я была в заложниках в бесланской школе, а у Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета была разработана программа на 11 лет — до тех пор, пока последний ученик не окончит школу в Беслане. Университет принимал нас на льготных условиях на любой факультет. Я точно знала, что не хочу учиться в Осетии. Мне претило, что здесь очень много денег и усилий тратится на внешние атрибуты: одежду и все остальное. Я часто слышу здесь фразу: «Вот бы уехать отсюда куда-нибудь», и в ней слышится нотка бегства. Но когда я уезжала из Беслана, то уезжала с любовью к городу — я понимала, что это не бегство, а новый этап в моей жизни.

Профессию банковского работника Фатима выбрала неосознанно — скорее всего, повлияло то, что ее мама всю жизнь проработала экономистом.

— Самое яркое впечатление от моего первого года в университете — осознание, что наше осетинское воспитание очень сильно отличается от общероссийского. Мы всегда друг друга поддерживали. Студентам из других городов было непонятно, почему мы собираемся такой большой компанией и откуда друг друга знаем. Но поняла я и еще одно. На фоне других 17-летних студентов мы были детьми. Они были взрослые, самодостаточные люди — успевали и учиться, и работать. А у нас ведь принято, что родители все делают для детей: «Ты только учись, а мы сделаем все остальное». Тотальный контроль, обеспечение и сверхзабота.

Поэтому, когда Фатима окончила четвертый курс и получила диплом бакалавра, она решила сама найти, где проходить практику. Обычно студентов устраивал университет — но девушке это показалась потребительством. Филиал Индийского банка она обнаружила случайно.

— Я подумала, что их система будет оригинальной. Они так удивились, что я пришла сама, что от удивления согласились взять меня. Посмотрев, как тщательно и с интересом я выполняю задания, спросили, не нужна ли мне работа. В итоге я провела там два с половиной года, изучила все направления и, кстати, наконец, начала работать с настоящими индусами.

«Я вернулась искать не работу, а себя»

Карьера Фатимы складывалась успешно. Но однажды она решила все изменить — и вернуться домой в Осетию.

— Как-то я спросила себя: а если бы это был последний момент в моей жизни, я бы делала то, что делаю сейчас? Ездила бы каждый день в метро, делала бы эту работу? Я ответила себе, что нет, пошла к управляющему банком и сказала, что хочу уволиться. Он ответил, что поддерживает меня, но считает, что это опрометчивое решение: ведь я возвращаюсь в никуда, и дал мне долгий отпуск — месяц, чтобы я приехала в Осетию и присмотрела место работы. Я приехала сюда, но искала не работу, а искала себя.

Несколько лет Фатима занималась тем, что знакомилась со всеми родственниками по материнской линии, которые носят фамилию Корнаевы. Поиск корней вылился в грандиозный проект. Фатиме удалось составить родословное древо — в нем больше ста имен. Всех ныне здравствующих родственников Фатима собрала на встрече фамилии.

— У нас обычно кувды (семейные собрания. — Ред.) как проходят? Все собираются за столом, общаются только с теми, кого уже знают, и расходятся. А мне хотелось, чтобы мы действительно все перезнакомились, рассказали о себе, стали теснее общаться.

Фатима говорит, что, когда она вернулась в Осетию, у нее произошла сильная переоценка ценностей. В том числе девушка переосмыслила вопросы питания.

— Это случилось в процессе общения с однофамильцами. В каждом доме, куда я приходила, накрывали стол, все начиналось и заканчивалось застольем. В какой-то момент у меня появилось отвращение к культу застолья. Я наблюдала его везде и поняла, что мы чрезвычайно превозносим процесс принятия пищи и это затмевает ценность общения. Я стала размышлять об этом и постепенно пришла к тому, что перестала есть пироги и мясо — почувствовала, что мне это не нужно: вся энергия уходит на пищеварение. Конечно, я преувеличиваю, но тогда меня все это очень впечатлило. Ну и если ты, живя в Осетии, убираешь из рациона мясо и мучное, то что остается?

Руккола как добрый жест

Обнаружив, что на прилавках магазинов в Осетии очень скудный выбор овощей — один сорт моркови, один капусты, привычная зелень и редко руккола с базиликом, да и то по очень высокой цене, Фатима решила сама обеспечить себя овощами и дефицитной зеленью. Сестра Фатимы, жившая тогда в Италии, прислала будущему фермеру все нужные семена.

— Первым делом я посадила рукколу, базилик и лук-порей, которые в Осетии никогда не выращивали. У нас трудно воспринимается что-то новое, все привыкли выращивать тыкву, картошку, морковь и кукурузу — царицу полей. Мне говорили, что у меня ничего не вырастет, лучше даже не пробовать. Но я никого не слушала и засеяла две сотки своего сада. В итоге оказалось, что руккола не просто растет, а растет прекрасно — и ничего особенного ей не надо. И базилик растет, правда, с ним нужно обходиться чуть понежней. А в следующем сезоне я посадила разные виды листьев салата с разными оттенками вкуса — с горчинкой и без. Урожай был обильный, и я раздавала салат всем соседям и родственникам.

Потом Фатима начала работать в частной фирме во Владикавказе и, когда пришло время собирать урожай, все излишки приносила коллегам по работе.

— Тогда я не думала зарабатывать на своем саде. Я не брала деньги, потому что не вопринимала это как «баш на баш» — я даю и мне должны отсчитать в эквиваленте. Может это наивно звучит, но с детства у меня была вера в то, что в мире есть справедливость вселенского масштаба. То есть, когда, например, в Беслане с нами это случилось и потом я слышала, как же это несправедливо, у меня всегда внутри был такой ответ: мы просто не видим смысл происходящего, но в глобальном масштабе это закономерно… Поэтому, когда я дарила рукколу, я думала, что коллеги в свою очередь сделают что-то доброе другому человеку. Но в какой-то момент людям стало неловко принимать от меня мой урожай, и я поняла, что доставляю им неудобство, отказываясь от денег.

С этого момента началась новая история городской фермы Фатимы. Килограмм зелени с ее городской фермы Фатимы стоит тысячу рублей. В пакет с травами входят разнообразные сорта салата, руккола, базилик и капуста кейл — для тех, кто не ест мясо, это одна из базовых позиций в рационе. Год назад стать клиентами городской фермы смогли не только коллеги Фатимы по работе, но и все любители экологически чистой и экзотической зелени: по совету сестры фермер открыла страницу в Instagram, а затем устроила пункт самовывоза во Владикавказе.

— Томаты у меня появились только в прошлом году — моя гордость, разноцветные, — рассказывает Фатима. — Все лето мы с мамой питались этими невероятно вкусными томатами, излишки я успешно продала. Как правило, весь урожай я делю пополам — половина остается дома, половина идет на продажу. Я до сих пор не рассматриваю свою ферму как бизнес, для меня ценно то, что раньше часть урожая пропадала и гнила, а сейчас так легко продается.

Томаты для городских клумб

На встрече главы республики Вячеслава Битарова с молодежью два года назад Фатима предложила украсить Владикавказ клумбами с овощами. Идею не оценили, но Фатима все же решила попробовать. Клумбу с помидорами черри она сделала на проспекте Коста, казавшемся ей невзрачным.

— Я решила озеленить хоть небольшую часть улицы. Собрала группу, которая помогала мне ухаживать за клумбой. Недалеко расположен строительный магазин, его хозяин вначале не понимал, зачем мы все это затеяли. А когда увидел, что мы каждую неделю навещаем клумбу, сам проникся и даже начал ее поливать. Грядка возле его магазина хорошо разрослась и выглядела очень красиво. Мне самой было удивительно, что помидор в городской среде так живописно смотрится. И вот в один прекрасный день девушка, которая приглядывала за клумбой, скинула мне фото: «Ура! Наши помидоры наконец созрели!» Это фото — единственное, что осталось от клумбы, потому что на следующий день в городе был покос травы. Когда я приехала, то увидела, что все кусты скошены.

Фатима признается, что идея была наивной, но считает, что если все основательно продумать и сделать ее масштабной, а не точечной, все получится.

— Когда я уезжала из Беслана в Петербург, то не загадывала — вернусь или нет. У нас в культуре не заложено планирование. Только на контрасте с другими я поняла, что у многих моих ровесников была программа, составленная вместе с родителями, и они ее выполняли. Справедливости ради стоит сказать, что получение высшего образования у нас в семье считалось очень важным. У отца мы поздние дети, первый ребенок родился, когда ему было 53 года. Поэтому с детства мы с сестрой часто слышали, что когда мы станем взрослыми, то он не сможет нам помочь и мы должны рассчитывать сами на себя или друг на друга. Папа пугал нас, что если мы не получим высшее образование, то будем работать в сельском хозяйстве. И удивительно, теперь у меня бакалавриат и специалитет и я занимаюсь сельским хозяйством.