Дауншифтинг по-осетински

Между собакой и волком

Найти дом этой семьи непросто: он затерялся на пересечении Кассарского и Цейского ущелий на территории Северо-Осетинского заповедника, в километре от небольшого селения Бурон. С дороги строение не видно. Не помогает и ориентир — монумент аланскому покровителю охотников и диких животных Афсати. Поэтому встречать журналистов приходится главе семейства Кабалоевых — Зурабу.

Через деревянный забор с любопытством высовывает морду кавказская овчарка. Хозяин предупреждает: не укусит, но гладить нежелательно, иначе так и будет весь день выпрашивать ласку.

— Без собаки в этих местах никак, — объясняет Зураб. — В ста метрах хвойный лес. Волки и медведи к нам оттуда наведываются регулярно. Подходят совсем близко. Двух наших маленьких собак волчицы выманили и убили. Теперь нас охраняет большая, Альба.

В Бурон Зураб и его жена Тамара переехали шесть лет назад, приняли решение сбежать от суеты. Здесь же родился их сын Давид.

Для Томы, как просит называть себя хозяйка, это место — родовое гнездо. В начале пятидесятых ее дедушка взял ссуду у государства и построил в горах дом.

— Дедушка хотел завещать этот дом мне, хотя были мальчики-наследники, — говорит Тома. — Получается, он предсказал будущее. После многих лет жизни в разных городах я вернулась сюда.

Грязный и чистый бизнес

В девяностые годы Зураб одним из первых начал заниматься популярным в Осетии водочным бизнесом. Вместе с алкоголем рекой потекли деньги. Но финансовый родник быстро иссяк: подвели нечестные партнеры, рассказывает он. Зураб воспринял это как знак.

— Я понял: алкогольным, сигаретным или еще каким-то бизнесом, который вредит здоровью, заниматься не буду, даже если придется доедать последний кусок хлеба. Грязные деньги обязательно негативно отразятся на мне или на моих близких.

«Здоровый» бизнес пара из Владикавказа нашла в Московской области. Зураб и Тома производили натуральные молочные продукты: сметану, творог, сыр, сливки. Стоимость удавалось держать на 30% ниже, чем у конкурентов, в клиентах недостатка не было.

— Мы за раз перерабатывали 800 литров молока, — говорит Тома. — Но потом начались проблемы. Производим продукцию, а она портится. Все в мусор! И так несколько дней. Оказалось, часть коров на ферме были больны.

Эта неудача подтолкнула семью свернуть бизнес и вернуться в родную Осетию. Еще одной причиной отказаться от жизни рядом с мегаполисом стало ожидание ребенка.

— Мы хотели, чтобы наш сын рос вдали от коптящих заводов, шума автомобилей и городской суеты, — объясняет Зураб. — Все это вредно для детей.

За просветлением в горы

— У женщины несколько «аккумуляторов» для подпитки энергией. Я черпаю силы из окружающего пространства: дедушкин дом, тропы, по которым ходила моя мама, река, куда мы с сестрой бегали за водой, — говорит Тома. — Кажется, благодаря этому я бы смогла жить, даже не употребляя пищу.

В этом месте и правда время как будто замерло. С момента строительства дома здесь ничего не изменилось. О цивилизации напоминает лишь электричество. Воду в кубовой бочке Зураб привозит из поселка. Ее хватает на пару недель. Стирать вещи и купаться семья ездит на равнину. Газа нет, и дом отапливают дровами.

Летом Тома готовит на электроплитке, зимой — на дровяной печи. Еда простая: чаще каша и супы, изредка осетинские пироги. Хлеб почти не покупают, его хозяйка печет сама из ржаной муки.

Пятилетний Давид все время рядом. С помощью мамы и папы он уже освоил цифры и научился читать. Любимое хобби — рисование. От детского садика родители отказались, несмотря на то что Тома пару лет заведовала буронским детсадом.

Во дворе дома между двумя деревьями ветер развевает флажки с мантрами. Поблизости звенит колокольчик.

— Попытки найти что-то сакральное у меня были с детства, — объясняет Тома. — Я планировала пойти в послушание в питерский монастырь, а потом и постричься в монахини.

Планы изменила встреча с Зурабом.

— Мы встретились на горнолыжном курорте Цей, — вспоминает он. — Сначала услышал ее смех и, даже не видя, понял, что пойду с этой девушкой по жизни. Потом мы решили, что хотим вместе заниматься духовными практиками.

Своим любимым духовным наставником семья считает известного индийского духовного лидера Ошо. В Москве Зураб занимался у его ученицы. В Осетии вместе с женой пытается достичь просветления с помощью медитаций.

— Праноедению, это когда питаются только энергией Солнца, мы еще не научились, — с улыбкой говорит Тома. — Поэтому на еду чем-то надо было зарабатывать.

Трудиться как пчела

— Заниматься в горах земледелием невозможно, мало территории, — объясняет Зураб. — Держать скотину пока тоже негде. Нам дарили четырех коз, пришлось отказаться: нет сарая для них. Вот сделаем хлев и обязательно заведем коз, кур и коров.

Оптимальным вариантом прокормиться для семьи стало пчеловодство. Цветочное разнотравье в горах отлично подходит для этих насекомых. К тому же, в отличие от скота, пчелами не надо заниматься круглый год. Основная работа приходится на лето.

— Почти год мы «тестировали» пчел, — говорит Тома. — Выбирали лучшую из четырех пород: какая больше дает мед, хорошо переносит морозы. Нам важно было, чтобы пчелы были не злые. Не хотим подвергать опасности себя и ребенка. Остановились на европейской породе Карника.

Уверенными движениями Тома отправляет в металлический сосуд кусочки трухлявой древесины. От такого сырья дымарь будет лучше пыхтеть, и пчелы станут спокойнее.

— Сегодня нам надо подселить новую матку в семью, — говорит Зураб. — Видите эту пчелу с продолговатым тельцем? Это и есть «королева». На матку мы клеим яркие наклейки, чтобы легко было ее распознать среди сотен других пчел. Смотрите, они облепили ее, но не жалят, значит, приняли.

Прошлый год у пчеловодов выдался неудачным. С пятидесяти ульев они собрали всего восемьсот килограммов продукта. Но цены на мед не задирали: трехлитровый баллон отдавали по две тысячи рублей, дешевле, чем конкуренты.

— У семьи Томы в селе кристально чистый авторитет, — говорит Зураб. — Люди доверяли им, а теперь и нам. Поэтому клиентов мы не искали, они сами нас нашли.

Весь двор и сад заставлен свежевыкрашенными деревянными деталями будущих ульев. Жилища для пчел Зураб мастерит сам. В эти домики насекомые вселятся через пару недель.

— Наша цель — довести количество семей до ста, — делится планами Тома. — Тогда мы будем добывать около двух тонн меда в год. Выручки с него хватит на хлеб с маслом, бедствовать не будем.

Впрочем, она признает, что понятия о достатке у всех разные.

— Как-то к нам в гости приехала наша подруга с сыном. У нее хорошее жилье в элитном районе Москвы. Из вежливости пожила у нас три дня, а потом взяла билет бизнес-класса и улетела, — улыбается Тома. — Поэтому не скажу, что всем непременно нужно бросить все в городах и переехать жить в горы.