«Мы переживаем, что и в следующем году не увидим школу»

Третий учебный год четыре сотни школьников дагестанского села Рахата занимаются в зданиях фабрики и местной администрации. После того как летом 2017 года сгорела единственная школа, местным жителям пообещали новую — но строить так и не начали. Сельчане устали ждать и однажды уже не отпустили детей на учебу в знак протеста. Пока учителям удалось убедить мам и пап, что занятия должны продолжаться, но терпение родителей на исходе.

Школа-штаб

Когда-то горное дагестанское селение Рахата славилось своими бурками — шубами, свалянными вручную из шерсти. Бурочная артель, не имеющая аналогов во всей стране, открылась здесь еще в 1925 году. Сегодня промысел переживает не лучшие времена: заказов немного. Раньше бурка была незаменимым атрибутом пастухов, а сейчас — скорее сувенир. Труд на фабрике очень тяжел физически, но других занятий в селе с населением больше трех тысяч человек почти нет. Постоянную работу имеют педагоги в школе и детском саду и медики — в фельдшерско-акушерском пункте. Остальные растят сады, пасут скот или уезжают из села в поисках лучшей жизни.

В 1999 году о Рахате заговорили по другому поводу. Она стала одним из сел, которое захватили боевики, пришедшие из Чечни. В первый день вторжения были оккупированы еще четыре села приграничного Ботлихского района. Отбить их удалось через две с лишним недели.

После окончания боевых действий школу отремонтировали.

— В нашей школе тогда был устроен штаб координации действий силовиков. Здание тоже пострадало, — вспоминает житель села Расул Абдулмуслимов. Двадцать лет назад он работал милиционером и видел все своими глазами. — Поменяли крышу, окна вставили. И с тех пор она так и работала, пока не сгорела.

«Сосредоточиться невозможно»

Несчастье случилось в июне 2017 года. Короткое замыкание — и четыреста детей остались без учебного заведения. Через несколько дней на место пожара приехали республиканские чиновники, пообещали построить новую школу в кратчайшие сроки. Но пока местные школьники и их учителя вынуждены ютиться в приспособленных помещениях. Под школу местные власти выделили первый этаж здания сельской администрации и часть помещений бурочной фабрики.

— В течение месяца мы вместе с администрацией, учителями, родителями делали в новых помещениях ремонт. В сентябре дети начали учебу. С оборудованием, инвентарем и учебниками помогли администрация района и министерство образования, — рассказывает Абдулмажид Магомедов, сейчас — директор школы, а тогда — завуч и преподаватель английского языка.

Кабинет директора находится на первом этаже бурочной фабрики. Напротив — учительская. Из нее можно попасть в класс. Таких школьных кабинетов здесь несколько, другие — на нулевом этаже. Здесь же есть и кухня с мини-столовой. Этим гордятся: не каждая школа может похвастать горячим питанием. Еще часть помещений находится в этом же здании, но вход туда отдельный. Эти несколько кабинетов — одна из причин недовольства родителей школьников.

— Родители, конечно, будут жаловаться, что температурные условия не соблюдены. В соцсетях распространяется информация, что этого нет, того нет, станок какой-то работает в артели. Мы можем пройтись посмотреть — температура нормальная в помещениях, и освещение тоже, — предлагает директор.

Несколько батарей отопления в кабинете горячие. Отсюда можно попасть в соседний кабинет — помещения смежные. И это тоже вызывает недовольство родителей.

— Как можно слушать, когда рядом тоже преподают? Все слышно. Сосредоточиться невозможно, — возмущается житель села Шамиль Алиев.

Дочь-третьеклассницу он перевел в этом учебном году в школу в равнинном Кизляре, где живет ее бабушка. Скоро собирается забрать из школы и сына, он на год старше.

— Его тоже буду переводить. Я ждал, ждал, когда школу построят, но не дождался.

Музыка без музыки

Всего в школе учатся 387 детей. Занятия теперь проходят в две смены: 25 оборудованных под классы помещений не могут вместить всех разом. Вечером дети возвращаются по домам ближе к шести часам — и это не устраивает семьи.

Здание сельской администрации расположено напротив бурочной фабрики. Оба строения выходят прямо на дорогу, что тоже вызывает опасения родителей и учителей. В администрации находятся четыре класса и учительская — тесный кабинет, где и стоять всем педагогам не хватает места.

— Главная проблема — мало помещений, они не рассчитаны на такое количество учащихся. Еще — перемещения через дорогу, — говорит Загра Магомедова, заместитель директора по воспитательной работе, учитель музыки и математики. — Первые годы мы терпели, но это тянется уже третий год, а строительство так и не начато. Мы переживаем, что и в следующем году не увидим школу.

В первую смену занимаются младшие школьники, пятиклашки и выпускники. В одном из кабинетов идет урок труда у девочек. Перед каждой — кусок ткани, катушки, иголки, ножницы.

— Шьем фартук. Изучаем технологию ручных швов. Оборку фартука они присборили, сейчас будут соединять части. Все делаем вручную, ведь нет условий. А в конце учебного года они должны уметь шить на машинке, — рассказывает учительница Байзат Ибрагимова.

В соседнем классе — урок биологии у девятого класса. Тема — «Онтогенез». На столе у преподавателя — ноутбук, над обычной доской серым рулоном нависает интерактивная доска, напротив — проектор. Такие есть почти в каждом кабинете — используют по необходимости.

Уроки музыки проходят непривычно тихо: все музыкальное оборудование сгорело. Теперь дети изучают предмет по биографиям композиторов и текстам песен.

WhatsApp вместо учебников

Пожар начался рядом с теми помещениями, где была библиотека, кабинет биологии, музыки, оттуда вынести ничего не удалось. Художественной литературы нет, а учебной не хватает, жалуются учителя. Чтобы дети не отставали от программы, родители и учителя нашли выход.

— Как занимаются дети? По WhatsApp, — говорит Загра Магомедова. — У каждого класса есть группа, туда присылают фотографии книжных страниц. Таким образом учатся. Это сказывается на успеваемости. Нам тоже трудно работать.

На физкультуру приходится ходить метров триста пешком — туда, где была сгоревшая школа. Спортзал, расположенный в отдельно стоящем здании, при пожаре не пострадал, хотя и он находится не в лучшем виде.

— Спартанские условия: нет света, нет тепла, вторая смена занимается в полутьме. Инвентарь — три мяча. Изначально здесь было получше, но сырость стояла всегда, — объясняет учитель физкультуры Саида Рамазанова. —  Если дождь пойдет, слякоть — у нас грибок на стенах хронический. Не дай бог дети заболеют.

В помещении очень холодно, кажется, даже на улице теплее. Дети начинают зарядку в куртках, постепенно снимают верхнюю одежду, складывают ее на скамейку.

— Здесь потеют, потом разгоряченные на улицу идут. Заболевают, — вздыхает женщина.

«Шурики» и родительская забастовка

Жалуются родители и на ухудшение зрения детей. Они связывают его с тем, что в соседних с «школьными» цехах бурочной фабрики используют краски, и эта «химия» вредит здоровью.

Заместитель директора Загра Магомедова считает, что зрение у детей действительно портится, но не факт, что в этом виноваты условия учебы.

— Я заметила в 8 «а» классе раньше редко кто носил очки. Мы даже их «шуриками» называли. А теперь каждый второй — «шурик». Сразу восемь или девять детей надели очки. Но говорят, что зрение ухудшается у всех, и причина — телефоны и компьютеры, — говорит она.

Директор школы Абдулмажид Магомедов рассказывает о результатах медосмотра.

— Насколько я знаю, жалобы на ухудшение зрения не обоснованы. В прошлом году у нас был медосмотр, и недавно, после забастовки, еще раз окулист проверил зрение. На заседании врач сказал, что ухудшений или изменений не выявлено.

«Забастовка», о которой говорит директор, произошла 19 ноября: терпение родителей лопнуло и детей на занятия они не отпустили. В тот день в школу пришли только дети учителей.

— Приехали замы министров образования, строительства, убедили родителей. Обещали построить школу к концу 2020 года. Я их просил ускроить этот процесс, — рассказыват директор. — Не ходить в школу — это не выход из ситуации. Школа от этого быстрее не построится. Мы постоянно беседуем с родителями, проводим классные часы, собрания: «Оставьте детей. Уже пробные ЕГЭ идут, не срывайте процесс».

На следующий день дети вернулись за парты.

Строить желающих нет

На месте сгоревшей школы сейчас гуляют коровы. После пожара территорию расчистили сами местные жители: готовили для новой стройки.

Возведение здания на 400 учеников было предусмотрено в рамках республиканской инвестиционной программы на 2019 год. Проект и смета утверждены: на школу планировали потратить 286 млн 579 тысяч рублей — это строительно-монтажные работы, оборудование и инвентарь. С мая этого года тендер выставляли четыре раза, объяснил прессе глава района Магомед Патхулаев. Но заявки от потенциальных подрядчиков так и не поступили.

В министерстве строительства и ЖКХ Дагестана считают, что подрядчики не взялись за работу, посчитав сроки выполнения очень ограниченными. По условиям закупки, размещенной в конце мая, новый объект должны были сдать до конца года.

— Вопрос «ограниченности сроков» выполнения работ рассматривался в местном УФАС по жалобе индивидуального предпринимателя. Комиссия признала ее необоснованной, — пояснили в Минстрое, отметив, что жалобы на сжатные сроки от потенциальных подрядчиков — вообще довольно часто явление.

Школа по проекту, говорят в министерстве, типовая, и ничего сложного для строителей нет. Надо возвести три этажа, площадь застройки — около 1500 квадратных метров, отделка и требующая благоустройства и озеленения территория — минимальные. Сам участок после пожара уже расчищен. В ведомстве считают, что потенциальные подрядчики недостаточно внимательно изучили проект, иначе бы убедились в его относительной простоте. Если правильно организовать процесс, то уложиться в срок было реально.

С министерством не согласен владелец строительной фирмы Магомед Магомедов, которого мы попросили оценить масштаб работы, стоимость и сроки.

— Я бы не взялся за эту работу — если в мае объявить конкурс и требовать, чтобы объект сдали через полгода. Очень маленький срок. Если бы эту работу надо было делать на равнине, где и кирпичи рядом, и бетон, может быть, кто-то и взялся бы. А в горы надо привозить все вплоть до песка, — объясняет бизнесмен. — Видимо, поэтому не нашлись люди, кто мог бы взять на себя такую ответственность. Смету составляют не с потолка, она должна была пройти экспертизу. Я считаю, что дело не в деньгах, а в сроках.

Пока же строительство школы перенесли на 2020 год, попутно увеличив сумму заказа примерно на 40 миллионов — до 327 млн 672 тысяч рублей. Но конкретных сроков — когда же появится школа, нет. На стадии рассмотрения и вопрос о спортзале — возможно, для него будут возводить новое здание.

Житель Рахаты Расул Абдулмуслимов считает, что если в следующем году школа не появится, «это будет катастрофа».

— Люди будут бунтовать. Наверное, никого в школу не пустим.