Миллион и еще 280 тысяч роз

В Северной Осетии стало модно дарить местные розы: их выращивает агросоюз в селе Гизель недалеко от Владикавказа. В теплице утверждают, что популярность гизельских роз такова, что иногда местные флористы пытаются продать голландские розы под видом осетинских.

Корреспонденты «Это Кавказ» выяснили, как создать имя розе.

Осетинские голландские розы

Цветник в североосетинском селе Гизель появился шесть лет назад.

— Открывать сто тридцатую аптеку или тысяча пятисотый магазин продуктов и работать по схеме «купи-продай» не хотелось. Мы с друзьями мечтали создать в республике оригинальный проект, — объясняет заместитель генерального директора тепличного комплекса «Агросоюз „Стандарт“» Валерий Тибилов.

Бизнесмены знали, что с советских времен на окраине Владикавказа работал совхоз «Цветы Осетии», где выращивали растения для озеленения города. Небольшая часть шла на продажу, но розы предприятие выращивать перестало. Конкуренции не было — так что предприниматели решили занять свободную нишу. И, как утверждает Тибилов, не прогадали.

Сейчас теплица — одна из самых крупных на Северном Кавказе. На площади почти гектар растут розы с одним бутоном, кустовидные и пионовидные; всего 22 сорта, все — голландские. Руководители компании несколько раз ездили в Европу выбирать интересные оттенки. Сначала брали сорта на свой вкус — с высокой «урожайностью». Но клиентам важны только внешний вид, аромат и долговечность букета. Самые популярные сорта — Ред Наоми, Джумилия, Роллет, Эль-Торо, Тропикана, Престиж, Ревиваль и Белый шоколад.

Зачем обманывать цветы

Технология тоже полностью голландская. Оранжерея напоминает «умный» дом: все процессы автоматизированы, розы растут не в грунте, а на минеральной вате.

— Здесь всегда одинаковая температура воздуха — 24 градуса тепла — и влажность около 75 процентов. Своеобразные тропики. Эти условия оптимальны для роста цветка, — объясняет заместитель гендиректора. — В холодное время года круглосуточно включено освещение. Так мы обманываем наши растения. Лампы заменяют розам солнце.

Освещение влияет на плодовитость роз. Она может отличаться в несколько раз. Без подогрева лампами вырастает всего 7−8 бутонов, при искусственном свете каждый куст дает 20 цветков в год. Таких кустов в теплице 64 тысячи, то есть ежегодно здесь выращивают миллион и 280 тысяч роз.

Летом, в особо жаркие дни, цветы защищают от агрессивного солнца с помощью специальных штор, они установлены под сводом теплицы. Чтобы не сжечь растения, шторы закрывают — причем это решение принимает не сотрудник розария, а автоматика.

Розовый туман

Здесь вообще постоянно что-то шумит, включается, отключается. Сверху внезапно может появиться водяная пыль. Это система туманообразования. Если в теплице становится жарко, датчики подают «сигнал SOS». После полива микрокаплями температура в теплице нормализуется.

В некоторых случаях розы могут и вовсе задохнуться — при дефиците жизненно важного углекислого газа. Сначала растения перестают цвести и пахнуть, а потом засыхают. Исключить это помогают установленные по периметру датчики, они замеряют содержание СО2 в кубометре воздуха. Если концентрация падает, углекислый газ подается искусственно.

— Конечно, никто кусты лейкой не поливает, — говорит оператор Александр Баскаков. — В теплице стоят огромные чаны. В них дистиллированная очищенная вода и минеральные удобрения: железо, кальций, магний и другие. Когда система дает команду, специальный миксер смешивает содержимое цистерн и подает к розам.

Вся теплица окутана паутиной труб. По километрам металлических и пластиковых капилляров к каждому цветку и поступают питательные вещества. Решение о поливе цветка принимает программа, поэтому перелив или недолив исключен. В среднем питание подается к корням два-три раза в сутки.

Жуки и птицы

Но вырасти гизельским розам помогают не одни передовые технологии. Высокая температура и влажность подходят не только нежным цветам, но и насекомым-вредителям. Это благоприятная среда для тли и белокрылки, способных уничтожить плантации. Поэтому без «санитаров» в теплице не обойтись: вместе с работниками с вредителями борются три цесарки.

— Мы стараемся исключить химическую обработку цветов, для них это стресс, — говорит агроном Юлия Филиппова. — С опасными насекомыми справляемся биологическими средствами.

Кроме птиц это жуки-энтомофаги, которых специально запустили в теплицу. Они безопасны для цветов, но поедают насекомых-вредителей.

По всей теплице также натянуты клейкие ленты. Садясь на них, вредители больше не в состоянии взлететь.

Дети и пасынки

— Роза начинается с черенка, — продолжает рассказывать о своих «питомцах» Юлия. — Лучшие стебли срезанных роз мы делим на черенки сантиметров по пять-семь. Их высаживаем в минеральную вату.

Прежде чем малыши встретятся со своими старшими братьями, они два месяца проводят в «детском саду» для роз. За это время черенок пускает корни; формируется листовой аппарат, который позволяет осуществлять фотосинтез. Молодой цветок можно пересаживать, когда он достигнет 15 сантиметров в высоту.

Участок Юлии считается образцовым: до ее прихода желтые Сфинксы часто болели и вырастали всего на 40 сантиметров, а благодаря ее заботе стебли вытянулись до 70 сантиметров.

С тем, что розам важна забота, согласна и другая работница теплицы Рита Сланова. В цветник она устроилась по объявлению два года назад. Сельскохозяйственного опыта не было, всему пришлось обучаться с нуля. У каждой работницы свой участок. Рите достались ряды с популярными алыми Ред Наоми и бело-розовыми Джумилиями — всего больше одиннадцати тысяч «подопечных». Рабочий день начинается в 8 утра — со срезки цветов.

— Глаз уже наметан. Могу определить заранее, к какому дню цветок расцветет. Этот можно будет срезать через два дня, а вот этот, — Рита показывает на едва набухшую завязь, — «созреет» через пару недель. Бутон нужно срезать, когда он немного раскрылся.

Одни сорта срезают раз в день. А вот, например, красные розы «поспевают» быстро. Их приходится навещать дважды в сутки: утром и вечером.

— Работать без защиты на руках невозможно. Но даже это не спасает. Посмотрите, я вся исцарапана — от кончиков пальцев и до плеч. Почти каждый день приходится доставать занозы. Руки болят. Плотных перчаток хватает ненадолго, недели на две. Из-за шипов они рвутся и превращаются в тряпки, — рассказывает Рита, но говорит, что работу любит.

Без человека здесь не обойтись, несмотря на всю автоматизацию.

— Вот смотрите, видите эти небольшие побеги рядом с основным бутоном? Это «пасынки». Они только мешают, забирают питание у главного цветка. Их обязательно надо удалять, иначе может испортиться форма стебля: получится «рогатка» с двумя бутонами. А это уже считается некондиционным цветком, такой никто не купит.

Королевы и пенсионеры

Срезанные розы попадают на своеобразную калибровку. Здесь нет высокотехнологичного оборудования, не используют даже линейки. Длину цветка работницы определяют на глаз — с точностью до сантиметра. Минимальная высота стебля 40 сантиметров, есть цветки по 60 и 70 сантиметров. А настоящей «королевой» считается метровая роза.

В диких условиях роза может цвести больше десяти лет. В теплицах их заставляют трудиться интенсивно. Поэтому жизнь этих цветов коротка — пять или шесть лет. Потом их отправляют на пенсию, но выкидывать на свалку кусты не спешат: если посадить их в огороде или на клумбе, они будут радовать глаз еще несколько лет. Правда, после новоселья кустам нужен усиленный уход. В теплице они росли в минеральной вате, так что, чтобы розы укоренились в земле, цветы надо часто поливать. Но спрос на «отработанные» розы есть, поэтому предприятие продает рассаду — по сто рублей за штуку. А в прошлом году теплица подарила столице республики десять тысяч кустов — чтобы во Владикавказе, по словам Тибилова, «людей окружали ароматные цветы, а не мусор и окурки».

Ну, а срезанные с еще «кондиционных» кустов розы в теплице собирают в «пучки» — в каждом по двадцать цветков-близнецов одного сорта и высоты. В ожидании отправки букеты могут «заскучать» и потерять потребительские свойства. Чтобы исключить это, розы хранят в огромном холодильнике. При температуре плюс пять градусов они могут стоять хоть месяц. Но чаще цветы отправляют на реализацию в первый же день.

Как выжить среди иностранок

Свежесть — одно из главных конкурентных преимуществ гизельских роз на рынке. Почти все розы на российских прилавках импортные, объясняет Валерий Тибилов. Обычно их везут самолетами из Голландии и Эквадора, недавно появились цветы из Армении.

— Естественно, прямых рейсов из Нидерландов в Осетию нет. Сначала розы прилетают в Москву. Ждут своего часа на складах. Их приобретает крупный перекупщик, потом — еще и еще один. Так роза проходит через несколько рук, прежде чем попадает к нам в дом. Счет идет на недели. Розы — очень нежные и хрупкие создания. Они тяжело переносят температурные перепады и длительную транспортировку. Наш же цветок не мучается в дороге и сразу попадает на прилавки.

Благодаря этому, утверждает предприниматель, осетинские цветы могут стоять в вазе почти месяц, а не пару дней. А еще они обходятся покупателям дешевле, чем цветы, пролетевшие полпланеты и перепроданные несколько раз. Если голландское растение стоит от 120 до 150 рублей, осетинскую розу можно купить от 40 до 100 рублей.

Такая разница в цене за розы из гизельской теплицы возникает из-за перекупщиков.

— Они задирают цены, — сетует Валерий. — В своих точках продаж мы устанавливаем минимальную наценку. Практически на уровне себестоимости.

Под брендом «Городские цветы» работает 21 магазин — во Владикавказе и во всех районных центрах республики, за исключением отдаленного Моздока. У предприятия нет специальной техники для транспортировки роз на большие расстояния.

Тем не менее предприниматель рассказывает, что в какой-то момент производство уперлось в рамки узкого рынка: дальше развиваться было некуда. Тогда в теплице решили расширять ассортимент. Теперь здесь растут гвоздики, красивый и малоизвестный цветок эустома, а еще сезонные весенние тюльпаны. Из-за хороших продаж в прошлом году в этом их посадили в полтора раза больше и запасают на складах: впереди Восьмое марта — а значит, ажиотажный спрос.