Кому нужны лошади

Конезавод «Малкинский» — один из старейших в Кабардино-Балкарии и на всем Северном Кавказе. Его история начинается в 1870 году — об этом можно узнать сразу у въезда в село Приречное: названия села и расположенного в нем предприятия находятся на стеле рядом с одной датой образования на двоих. А когда просишь местных показать дорогу на конезавод, они отвечают, что здесь все село — конезавод.

Село лошадников

— Мы же местные, наша жизнь всегда была связана с заводом, — говорит конюх и бывший жокей Алибек. — Пришли сюда детьми и остались.

«Малкинский», и правда, «селообразующее» предприятие. Сначала были лошади, и только потом здесь официально возник населенный пункт. Это на карте село в Зольском районе называется Приречным, в разговорах оно — Конезавод. И даже главная улица, на которой и стоит предприятие, носит имя главного советского кавалериста маршала Буденного.

Жизнь большинства местных жителей — их здесь около 1100 человек — до сих пор так или иначе связана с лошадями. Дети еще со школьных лет ходят на завод помогать ухаживать за животными и учиться правильно с ними обращаться. Многие влюбляются в эту работу и в прекрасных животных и остаются на «Малкинском» навсегда. Так произошло и с братьями-конюхами Алибеком и Заурбеком Урчуковыми.

Сегодня их жизнь полностью зависит от расписания подопечных: ранний подъем, кормление лошадей, их выгул. Братья с удовольствием демонстрируют купание Ред Дубави, пусть и не красного, но очень впечатляющего коня — самого титулованного обитателя конюшни, который отошел от дел и из участника скачек превратился в производителя. Им помогает сын местного начальника охраны.

— Дети часто приходят к нам. Сейчас, например, с нами почти постоянно находится Кантемир. Мы называем его бригадиром, — смеется Алибек. — Он приходит ровно к шести и, если мы подзадержались, может выволочку устроить.

Хранители кабардинской породы

Почти 150 лет назад тут появился рассадник кабардинской племенной породы. Поначалу это были конюшни, где можно было арендовать животное или привести кобыл на случку. В советское время рассадник приобрел статус завода, а лошадей отсюда стали поставлять в Красную Армию. С тех пор в жизни предприятия бывало всякое, но работать оно не прекращало ни на день.

Сейчас завод в частной собственности. В штате — 54 человека, часть из них работает на ипподроме в Нальчике, остальные — жители Приречного и соседних сел.

Здесь занимаются разведением двух пород — кабардинской и английской верховой, так называемой чистокровной. Из пяти существующих линий кабардинской породы на заводе представлены две. Это линия Фиолета через жеребца по кличке Игрок, победителя множества забегов, в том числе международных. На заводе подрастают и готовятся выступать его сыновья. Арес, тоже потомок Игрока, уже делает успехи на Нальчикском и Пятигорском ипподромах. Вторая линия считается исчезающей. Это потомки жеребца Аргамака.

— Наш конезавод — оригинатор породы для кабардинской лошади. То есть именно у нас сосредоточено самое ценное поголовье лошадей, лучшие жеребцы лучших линий породы с хорошим происхождением, достижениями в спорте, — объясняет директор предприятия Залим Оришев.

Кабардинских лошадей сейчас более 250, из них 120 — матки. Каждый год у них появляется около 90 жеребят.

Лошади снова интересны

Почти 80% «прироста» увозят покупатели. Спросом пользуются и английские верховые — от 35 маток на заводе каждый год появляется около 25 детенышей — и «кабардинцы».

Покупатели самые разные и из разных регионов. Недавно, например, пришел заказ из Амурской области. Благодаря моде на верховую езду отрасль и остаётся на плаву, считает директор завода.

— Сегодня стало очень популярно наездничество, молодежь покупает себе лошадей, возрождает традиции, — говорит Залим Оришев. — Поэтому молодняк расходится в основном в частный сектор. Хотя, конечно, далеко не каждый желающий может себе позволить покупку и содержание лошади.

Цена на английского жеребца варьируется от 300 тысяч рублей до 3 миллионов. Кабардинский скакун стоит от 25 до 250 тысяч рублей. Содержание одного животного обходится примерно в 15 тысяч рублей в месяц.

А еще «Малкинский» — основной поставщик лошадей на Нальчикский ипподром. 24 лошади, принадлежащие заводу, круглый год находятся там, чтобы тренироваться. В году 8−12 скаковых дней, в каждый из них завод выставляет по 6−8 скакунов. Скакуны конезавода выступают и на ипподромах в Москве, Краснодаре, Ростове. Раньше ездили на международные соревнования, но сегодня, отмечает директор, такие поездки превращаются скорее в расходы, чем в доходы от призовых. Залим Оришев объясняет, что государство проявляет интерес к возрождению и развитию отрасли: в республике приняли подпрограмму к «Стратегии развития коневодства в России на период до 2025 года». Правда, пока господдержка не чувствуется.

Одиннадцать любимиц

Но каждое утро на завод по-прежнему стекаются жители Приречного, и он продолжает существовать, как и 150 лет назад. С момента постройки двух конюшен, красной и белой, здесь не меняли ничего. Строения ремонтировали, приводили в порядок, но все они остались такими, как были построены когда-то. На заводе говорят, при строительстве учли все особенности содержания «кабардинцев».

Кроме конюшен на территории завода стоит административный корпус и здание для приема гостей.

— Еще есть дома, где раньше жили работники, — показывает начальник охраны завода Заур Хашхожев. — Вон там, например, раньше жила наша семья, но лет десять назад мы продали дом нынешним хозяевам завода. То есть, понимаете, в былые времена работники жили прямо здесь, совсем рядом со своими подопечными.

Неподалеку, в отдельном загоне, пасутся два пони. Недавно их было больше, сюда даже водили экскурсии, но лошадей раскупили.

Часть пастбищ находится в Северном Приэльбрусье — кабардинские лошади именно там, в высокогорье. На заводских территориях для выгула пасутся английские верховые.

Под опекой конюха Альберта Ташилова на лугах с чудесным видом на Эльбрус, отроги Скалистого хребта и даже пятитысячники Дыхтау и Коштантау пасутся 11 маток и 11 жеребят. С ними он проводит почти весь день. Приглядывает за стадом ночью, а днем следит за чистотой под навесами, где лошади прячутся от солнца, и за тем, чтобы животные вовремя получали корм и воду. На вопрос, есть ли среди лошадей любимицы, конюх смеется: они все тут любимицы, как можно выделить одну?

— У каждой свой характер, — рассуждает он. — Вот жеребята, дети — они дети и есть, забавные, ласковые, игривые.

Стоит кому-то зайти в отгороженное пространство, лошади собираются вокруг, подставляют морды и шеи, чтобы их погладили, фыркают, а если посетитель оказывается недостаточно расторопным, жеребенок, заигравшись, может прикусить за локоть или за ногу.