В начале года в редакции всегда одно и то же: что-то дописывается, что-то переписывается, а что-то отправляется к чертям собачьим. Да еще и новогодние дедлайны совпали с разводом, и вместо праздничного настроения все каникулы я испытывала только легкое желание снежного апокалипсиса, который отменил бы все: и работу, и вопросы друзей о том, как я переживаю «это».
И вот в середине очередного «дня сурка» неожиданный звонок. Антон, мой университетский приятель и по совместительству бывший коллега, застал меня за редактированием очередного путеводителя.
— Ну что, одиночка года, чем займешься в отпуске?
— Планирую не умереть от тоски, — буркнула я, в который раз проклиная саму себя за решение взять в конце января неделю за свой счет.
— Понятно. Собирай рюкзак, едешь с нами в Ведучи. Горы, далнаш, красота. Ты же про Кавказ пишешь, вот и материал соберешь.
— Антон, я не лыжник.
— Ничего, ты саночник.
Фото: Елена Афонина/ТАСС
Решение было принято спонтанно. Через неделю я оказалась в небольшом аэропорту Грозного, где меня ждали Антон, его жена Марина и еще трое их друзей. В микроавтобусе, груженном снаряжением, мы долго ехали по серпантинам, пока вдруг не увидели горы Чечни — белые пики в синем вечернем небе.
— Ты смотри, какая красота, — сказала Марина, протягивая мне термос с горячим чаем. — Тебе здесь точно понравится.
Я натужно улыбнулась и поймала мгновенную карму. Горячим чаем на куртку.
Зима на курорте оказалась на удивление мягкой. На улице было около -5, ясно, временами падал легкий снег. В первый же день я поскользнулась на дорожке у отеля, поставив рекорд падения с тарелкой хингалша. Зато вечер был волшебным: маленькое кафе, огоньки на каждом углу. Мы ели вкуснейший сискал и сгорали от испанского стыда, когда Антон пытался торговаться с официантами, кое-как выговаривая подсмотренное в разговорнике «Ёрах ел йиш юй?».
Наступило утро, и после легкого завтрака и тяжелых сборов (по крайней мере, таковы они были для меня, когда в прокате вежливый парень помогал мне подобрать снаряжение) вся гостиница потянулась к трассам.
Я не успела ничего понять, как оказалась на старте наперевес с лыжами, на которые вставала разве что в детском саду. Очередные размышления в духе «что я здесь делаю» прервал Антон.
— Смотри!
Я сделала усилие, огляделась, и время словно остановилось. Кругом было очень красиво. Абсолютно прозрачный воздух, солнце, мягко освещающее вершины, удивительные домики, напоминающие древние чеченские башни. Даже гул отдыхающих и шум кабинок канатной дороги затихли, чтобы не разрушать эту невероятную атмосферу.
— Поехали! — хлопнула меня по плечу Марина и, не дожидаясь моего ответа, эффектно рванула вниз.
Фото: Елена Афонина/ТАСС
Фото: Елена Афонина/ТАСС
Фото: Елена Афонина/ТАСС
Прямо героиня шпионского фильма, подумала я и с трудом закрепила ботинки в лыжах. Я стояла, вцепившись в палки и осознавая, что спускаться не умею, но отступать уже поздно. Глубокий вдох опьяняющего горного воздуха, и я уже качусь вниз.
В голове бесконечно крутится фраза «пицца — картошка фри», которую я случайно пару лет увидела в одном мультике, где детей учили кататься на лыжах. Адреналин заставляет сердце биться быстрее, а время — словно течь медленнее.
Внизу меня ждали Марина и Антон. Они смеялись, хлопали меня по плечу и кричали:
— Вот видишь, все получилось!
У меня перехватило дыхание. То ли из-за страха, то ли из-за эйфории. В ответ я не смогла произнести ни слова — лишь бодро кивнула и засмеялась. Искренне, от души. Наверное, в первый раз за долгие месяцы.
После еще пары спусков я чувствовала себя олимпийской чемпионкой. Если бы медали разыгрывали среди «чайников». Вернувшись в гостиницу, я отключилась, едва коснувшись подушки. А утром проснулась с ощущением чего-то нового. Не только года (хоть с его наступления прошел почти месяц), но и внутри себя. И, несмотря на задувавший из окна морозный свежий ветер, я поняла: Кавказ перерождает, и здесь даже зимой тепло.
