Гаджимурад Рашидов: «Поражение заряжает больше, чем победа»

Тренеры и болельщики прочили борцу Гаджимураду Рашидову золото на Олимпиаде в Токио. Но схватка с японцем сломала планы и настрой дагестанца. Сборной он принес бронзовую медаль. Но твердо решил: если через три года посчастливится оказаться в Париже, в стране станет на одного олимпийского чемпиона больше.

Бронза нужнее золота

— Гаджимурад, с какими чувствами, настроением возвращался домой?

— На сборах мне пророчили победу, я был хорошо подготовлен, и все ждали от меня золото. Поэтому сначала тяжело было думать, что я не оправдал надежды земляков. Но потом я начал осознавать, что все от Всевышнего, и раз он мне дал бронзу, значит, в данный момент она для меня нужнее золота. Отец тоже сказал, что все к лучшему. Он напомнил, что у меня в карьере никогда не было легких побед. Так что все впереди.

— Ты принес нашей сборной 65-ю награду и боролся в весе до 65 кг. Не видишь в этом какую-то мистику, знак?

— Я даже не знал об этом. Впервые услышал от журналистов. Они спросили меня: «Как так получилось?» Но я не знаю. Получилось и получилось.

— Вообще, спортсмены суеверные люди? У тебя есть какая-то традиция или правило, которому ты следуешь перед выходом на ковер? Позвонить кому-то, наступить на ковер правой ногой, положить монетку в борцовки?

— Я верю во Всевышнего, а не в суеверия. По исламу я и так стараюсь наступать на ковер с правой ноги. Перед соревнованиями читаю молитву, как и перед любым другим важным делом. Никаких монеток и булавок у меня точно нет. А все звонки в день соревнований только после выступлений. Мы отключаем телефоны, чтобы ничего нас не отвлекало.

«Был уверен, что отыграюсь»

— Твой отец — он же и твой личный тренер. Какими были его первые слова, когда стало понятно, что золотая и серебряная медаль от тебя ускользнули?

— После проигрыша в полуфинале вечером мы созвонились с отцом. На удивление, он не сильно был расстроен. Мне так показалось. Он успокаивал меня и настраивал на следующую схватку. Я помню, он сказал: «Не каждому дано даже третьим стать на Олимпиаде. Забудь, что было, настраивайся на бронзу».

— Это были слова больше отца или тренера?

— Наверное, и того, и другого.

— Вы обсуждали с ним твои схватки? Провели работу над ошибками?

— Вчера у нас до 11 вечера были гости. Как ушли, мы как раз сели, включили видео. Первые две схватки отличались от полуфинальной. Не знаю почему, но я и сам вижу, что с японцем я был вялым, ненастроенным. Я совсем не ожидал, что ему проиграю, был уверен в своей победе.

— Оно и понятно: ты встречался с Такуто Отогуро два года назад на чемпионате мира и там с явным преимуществом 8:1 выиграл у него. Но что произошло сейчас? Почему эта встреча оказалась такой драматичной для тебя?

— Как-никак он был у себя дома. Это немаловажно для любого спортсмена. И потом, в самом начале, он сделал мне проход в ноги. Я ушел, фиксации не было. Но почему-то судьи дали ему 2 балла. Я это не сразу понял. Можно было нажимать кнопку для пересмотра вердикта судей, но, так как это была первая атака, Дзамболат Ильич (Тедеев, главный тренер мужской сборной России по вольной борьбе. — Ред.) тоже не стал ее нажимать, не стал рисковать. И я был уверен, что сейчас легко отыграюсь. Но потом опять подобная ситуация. Он прошел в ноги, хотел меня вытолкнуть с ковра, но я успел уйти, и судьи вновь дают ему 2 балла. Хотя это происходит во время атаки, а значит, схватку не должны останавливать.

Я потом смотрел схватки других борцов. Ребята боролись и за ковром, баллы брали, схватки не останавливали. Я так и не понял, почему у меня было по-другому. Японец хватался за мои пальцы, я это показываю, а судьи делают мне замечание. Видимо, эта несправедливость тоже отразилось на моем настрое. Я не понимал, что происходит и, мысленно отвлекаясь на это, упустил ситуацию на ковре.

Матрас вместо борцовского ковра

— Расскажи свою историю прихода в спорт.

— Отец спортом начал заниматься поздно. Ему было 20 лет. Тогда у него не было больших денег, чтобы постоянно ездить на тренировки в другое село. Он много работал, помогал родителям. Так у него и осталась несбывшейся мечта стать профессиональным спортсменом. Поэтому он очень хотел иметь сыновей, чтобы они добились успехов в борьбе. Когда женился, мечта сбылась. Он начал тренировать нас с братом. Мы жили в селе. Тренировались дома. Отец кидал посреди комнаты матрасы и показывал приемы, заставлял нас растягиваться. Лет 5−6 мне было. У отца были к тому времени уже хорошие деньги, свой бизнес, связанный с КАМАЗами. И это все он продал и вложил в нас. Мы переехали в Каспийск, продолжили тренироваться в спортивной школе и стали уже ездить на соревнования.

— Как складывается спортивная карьера брата?

— К сожалению, в спорте многое зависит от везения. Сила, настойчивость, воля — это еще не все. Шамиль очень сильный борец. На схватках я до сих пор могу ему проиграть. Но вот выходит он на соревнования, и что-то идет не так, будто другой человек на ковре, а не тот, что недавно рубился на тренировках. Он мне очень помогает в подготовке к соревнованиям. Сейчас перед Олимпиадой он тоже всегда был рядом на сборах. Указывал мне на ошибки, помогал отрабатывать приемы. Он и на Олимпиаду хотел лететь, но из-за коронавируса никого, кроме самой команды, не пустили.

Селфи года

— Какая из-за всех этих ограничений была атмосфера на Олимпиаде?

— Я был на Всемирных играх военнослужащих в Китае в 2019 году. Соревнования, в принципе, похожи. Но тогда много людей было, все ходили веселые. А сейчас все в масках, без настроения. Коронавирус подпортил атмосферу, конечно. Но люди в Токио хорошие, доброжелательные. И организация была на высшем уровне.

— Тебе посчастливилось остаться в олимпийской деревне до церемонии закрытия, но мы тебя на ней не увидели. Почему?

— Закрытие проходило на следующий день после моей последней схватки. Если честно, я был немного измотан и физически, и морально. А еще я понимал, что все это будет длиться долго, а на улице стояла ужасная духота. Поэтому решил остаться в номере.

— А потом ты отправился домой. Где прием был более горячий: в Москве или в Дагестане?

— Конечно, дома, в Дагестане.

— А как же федеральные каналы, кортеж из машин, Красная площадь?

— Нет, это все, конечно, было очень приятно и красиво. Но дом — это дом. Нас столько людей ждали в аэропорту, несмотря на жару. Видно было, что земляки любят нас, болеют, ценят труд. Только когда домой приехали и увидели, как нас встречают, мы поняли, что стали призерами и победителями Олимпиады. Там вкус победы так не ощущался.

— Кстати, про знаменитое селфи в аэропорту Махачкалы. Ты знаешь этого шустрого парня, который перед сотней болельщиков, под речь олимпийского чемпиона так легко одернул за руку главу Дагестана Сергея Меликова, а потом по-братски подтянул тебя в кадр? Ты бы так смог?

— Этой мой односельчанин Сайгид. Там столько людей было, я и не обратил внимание на это. А потом столько человек скинули мне это видео. Я долго смеялся. Я бы так точно не смог. Но, видимо, он очень хотел иметь фото с главой, со мной и с уважаемыми людьми, которые попали в кадр. А ведь он мог еще и Абдулрашида (Абдулрашид Садулаев, двукратный олимпийский чемпион по вольной борьбе. — Ред.) попросить остановить свое выступление и сфотографироваться с нами (смеется).

Курс на Париж

— Тебе уже дали заслуженного мастера спорта России, а президент подписал указ о награждении тебя медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» первой степени. Что это значит для тебя?

— Это большая честь и награды, о которых мечтает каждый спортсмен. И, когда тебе удается добиться таких высот, стать мастером спорта, это очень приятно, не считая премиальных, которые к этому прилагаются.

— Похвастайся, какие еще подарки ждали тебя на родине?

— Пока никаких не было.

— Не верю.

— Честно (смеется). Пока не было никаких официальных встреч и подарков. Возможно, все впереди.

— Ну, а дома? Как тебя встретила семья?

— Дома меня, как всегда, ждали накрытые столы и много вкусной домашней еды. Пришли гости. Был очень теплый прием. Мама у меня не только хорошая хозяйка, но и активная болельщица. Она даже в соперниках моих разбирается. Вместе с женой болела за меня у телевизора. Но главный болельщик в нашей семье — это все-таки отец. Очень переживал за него. Болеть из дома сложнее: он не знает, в каком я настроении, физической форме.

— Чем займешься сейчас, вернувшись домой?

— Пока продолжу встречать гостей. Потом немного отдохну — и сядем с отцом составлять план дальнейшей работы.

— Там будет что-то, связанное с Олимпиадой в Париже?

— Конечно. Если Всевышний даст возможность участвовать в ней, я готов. После проигрыша даже не на 100%, а больше. Поражение всегда заряжает больше, чем победа.