Кошмары Клары Цеткин: что не так с Международным женским днем?

Моя бы воля, все гендерные праздники давно отменили бы. Ну сами посудите, какой пошлостью несет от этих 23 Февраля и 8 Марта. Кажется, они если и должны отмечаться, то где-то в иной реальности.

Помню, как мы праздновали 8 Марта лет двенадцать назад, когда я работал в небольшом госучреждении Черкесска. Это был обычный корпоратив с салатом мимоза, дешевой водкой и колбасными нарезками. И тогда уже у меня сложилось ощущение, что все как-то неправильно, лишено смысла. Мы поднимали традиционные тосты за женщин, которым желали «семейного счастья», «вагон смешных детишек», «верного мужа и стабильности». А женщины отвечали тем, что благодарили нас за нелепые открытки и еще более нелепые тосты.

Кажется, уже тогда стало понятно, что мы дико лицемерим. Уверен ли каждый мужчина, что, поднимая тост «за милых девочек из нашего ГАУК», желая им всякой стереотипной дребедени, не вызывает в них раздражения? Откуда нам знать, чего именно хочет наша сотрудница, жена, дочь? Может быть, субтильная и юная стажер из отдела рекламы всегда мечтала быть контрактником и готова хоть сейчас отправиться в Сирию, а главбух Ольга Сергеевна, эдакий танк, злоупотребляющий красной губной помадой и калорийной пищей, вот-вот срыгнет от пожеланий в ее адрес «обыкновенного и тихого женского счастья». Может, мечта Ольги Сергеевны сниматься в откровенных фильмах разбилась еще в юношеские годы об общественную мораль и общепринятые штампы. Вот она и начала есть и рожать. Стала женщиной. Той самой женщиной, что ходит на корпоративы, пьет водку и соответствует навязанному ей образу. Так вот, Ольга Сергеевна — очень несчастна, и, вероятно, она становится еще несчастней каждый год восьмого марта.

Что-то не так с Международным женским днем. Общество неуклонно упрощает все, что когда-то имело глобальную идею и благую цель. День, который провозглашал незыблемость прав и свобод женщин, их равноправие с мужчиной в патриархальном мире, превратили в череду вульгарных пьянок, и получилось ровно то, с чем боролись немецкие феминистки и английские суфражистки. Каждый год восьмого марта мы указываем женщинам, что они по-прежнему, как и сто лет назад, слабый пол, хранительницы очага и верные жены, матери, сестры.

Как-то мы разговорились с подругой, живущей в одном небезызвестном восточном городе. Наш разговор зашел в очень откровенную плоскость.

— Я живу в таком регионе, где не могу позволить себе встречаться с каждым понравившимся парнем. Если не выйдешь замуж, ты как бы изгой, а если узнают, что у тебя вообще был секс до свадьбы, то считай, никто на тебе не женится. Но даже это не проблема. Я и не хочу замуж, я просто хочу разнообразия сексуальной жизни. А у нас это уже чистый блуд. Мне нравятся темненькие парни, светленькие, худенькие и подкаченные. Кто сказал, что я должна принадлежать кому-то одному? В этом плане я завидую мужчинам, они не стыдятся своей полигамности, а для женщины — это табу. Как можно принадлежать одному мужчине, когда по городу ходят столько самцов?

Лет сто назад, в начале весны, европейские феминистки выходили с плакатами и призывами. Боролись за право принимать участие в выборах, за право получать за свой труд деньги, соизмеримые с оплатой труда мужчин.

А моя подруга восьмого марта пойдет на корпоратив, получит в подарок миксер или электрический чайник, еще ей подарят цветов и будут говорить, что она должна быть женой, мечтать о здоровом потомстве и ждать мужа по вечерам после очередной измены. Она, как и ее коллеги женского пола, будет изображать счастье.