«Скромная мода» из Дагестана

Одежда от дагестанки Зухат Асековой транслирует принципы modest fashion — скромной моды, но интересна она оказалась не только мусульманским девушкам. Необычные авторские вещи находят своих фанаток среди представительниц арт-тусовки и богемных модниц Москвы.

«Не обязательно изощряться»

— Творческая профессия — это влияние семьи?

— Выросла я в самой обычной семье в Махачкале. Родители всегда поддерживали меня в моих начинаниях. С детства любила изображать на бумаге какие-то свои мечты, чувства. Потом появился интерес и к одежде как к возможности выразить себя. Поэтому поступила в художественное училище им. Джемала на дизайнера одежды и именно там изучила «азбуку» дизайна, а потом перешла к практике. Конечно, многому еще предстоит научиться.

— Стремление выразить себя через одежду — это что-то бунтарское?

— Эксцентричное. Люди всегда обращали внимание на то, как я одета. Сейчас понимаю: чтобы выразить себя, не обязательно так изощряться. Ничего, кроме улыбки, те пробы сейчас у меня не вызывают. Это была эклектика стилей. Сначала готика, потом хиппи с переходом в панк-эстетику. Я красила волосы в странные цвета. Хорошо, что я в это наигралась, дала себе волю и переросла.

— И в итоге работаете в нише modest fashion. В чем главная идея скромной моды?

— У меня, моих подруг и знакомых, исповедующих ислам, свое мировоззрение, и оно определяет все, в том числе отношение к одежде. Та, которую предлагает рынок, не соответствует этому мировоззрению. Она не того качества и дизайна, чувствуешь себя в ней некомфортно. Приходится изощряться, адаптировать одежду под себя. Получается, что потребности очень большого числа людей остаются не закрытыми — это и создает нишу, в частности, для Zuhat.

— Но ваша одежда не просто свободная и не открытая — это авторское высказывание. С какими темами вы работаете в Zuhat?

— Мне близко переосмысление традиционных ценностей, истории костюма малых народов. Я сама себя познаю через эти «раскопки». Мне интересно синтезировать исторические и национальные мотивы с личными предпочтениями. Так было, например, с азиатскими мотивами в последней коллекции. Мне нравится тема кимоно, и, создавая коллекцию, мы вдохновлялись фотографиями Вьетнама 70-х годов. Еще мне интересно, как одежда адаптируется под нашу повседневность и мировоззрение. Помню, как приезжала в село к бабушке с дедушкой и замечала, что дети там одеты в современную одежду, но очень необычно. Леггинсы, надетые под юбку-карандаш, например. И это не про осознанное сочетание, а, скорее, про чувствование.

Активные и творческие

— Как вы запустили свой бренд?

— После училища стала изучать практику — конструирование одежды, посещала разные цеха. Это переросло в небольшое ателье, а на следующем этапе я ушла стайлинг, съемочный процесс. Меня завораживает образ как завершенная история. Работала фотографом, снимала небольшие проекты для магазинов. А потом «наелась». И мы с подругой Зайнаб Сайдулаевой решили выпустить небольшую капсулу: отшили одежду, начали развивать магазин в соцсетях. Над брендом Measure мы работали вместе три года, а в 2019 году решили поработать отдельно, поискать себя. Я переехала в Москву. В прошлом году решилась на запуск своего бренда. До сих пор страшно, осторожничаю (смеется).

— Обычно у дизайнера есть свое представление о целевой аудитории. Как бы вы описали «девушку Zuhat»?

— У нее активная жизненная позиция. Возможно, она развивает свой бизнес или занимается творчеством, вкладывается в свое образование. Я не делю аудиторию бренда по возрасту и семейному положению. Мне хочется, чтобы нашу одежду носили все.

— Кто ваши покупательницы?

— В основном покрытые мусульманки. Наши непокрытые покупательницы обычно творческих профессий — они занимаются фотографией, художницы.

— Замечали отличия между женщинами в Махачкале и Москве?

— Да. В Москве женщины выбирают более лаконичные цвета и формы, удобство и комфорт. Им важно, чтобы вещь легко вписывалась в гардероб. В Дагестане любят что-то яркое, порой необычное. В Махачкале девушки наряжаются. Сама замечаю, что в Москве я тоже более практична.

— Как меняется в Москве отношение к скромно одетым девушкам, нет ли настороженности?

— У меня нет негативного опыта. Думаю, только какие-то маргиналы могут что-то сказать человеку, который по-другому выглядит.

В поисках особенного

— Уже можно говорить о коммерческом успехе?

— Да, если учесть, что инвестировали мы сущие копейки — что-то около 20 тысяч рублей. Сейчас я уже могу вести переговоры по поводу тиражей. Мы медленно, но растем.

— Известные бренды ушли с российского рынка. Как это меняет ситуацию для российских дизайнеров?

— Многие смотрят на это оптимистично, утверждая, что российские дизайнеры теперь взлетят. Я думаю иначе. Мне грустно от происходящего. Хотелось бы профессионально расти в конкурентной среде. Когда выбор огромен, покупатель всегда ищет что-то особенное и необычное. А мы работаем как раз в этой нише.

— Как санкции и ограничения влияют на техническую часть работы?

— Мы небольшой бренд. У нас нет масштабных тиражей и прямой работы с европейскими фабриками. Работаем с Китаем или через посредников. Единственное, повысились цены на транспортировку, что сразу же отразилось на стоимости нашей одежды.

— Какие у вас прогнозы по развитию индустрии в такой ситуации?

— Кажется, никто не знает, как будет дальше. Все в растерянности, просто стараются работать, не останавливаться. Есть попытки развить свою промышленность и инфраструктуру, но, к сожалению, это пока не про реальные изменения в отрасли, а про активное создание их иллюзии. Конечно, хочется, чтобы в нашей стране производили что-то нормальное, хотя бы пуговицы, в конце концов. Хочется верить, что все наладится, но прогноз, если честно, не особо радужный.

— Люди станут меньше покупать?

— Будут покупать то, что доступно, практично и долговечно. Какие-то сложные, имиджевые вещи теряют покупателей.

— Мода всегда отражает изменения в обществе. Череда пережитых нами потрясений как-то отразилась на том, как мы одеваемся?

— Не заметила. Потрясения практически не влияют на modest fashion. Мы в принципе одеваемся довольно сдержанно. Про других дизайнеров мне сложно сказать. Возможно, появилась потребность как-то высказывать свою социальную позицию через одежду.

Слишком мало времени

— Какие вы ставите цели перед своим брендом?

— Долгосрочные планы у нас, конечно, рассыпались. Есть какие-то идеи, мечты, но сегодня это все призрачная перспектива. Стараемся думать на короткий горизонт, как и большинство брендов сейчас.

— Что кроме моды?

— Очень люблю искусство. Нравится ходить в музеи, на выставки, смотреть кино. Еще очень сильно заряжаюсь от своей семьи. Люблю рисовать, но рисую редко: слишком мало времени.