Крошечный Гамсутль на высоте в почти полторы тысячи метров над уровнем моря полон легенд и небылиц. Чтобы разобраться, где правда, а где ложь, наши корреспонденты отправились к одной из самых востребованных достопримечательностей Дагестана.
Путь к тайнам
Из столицы Дагестана до заброшенного села — три часа езды. Чаще всего в Гамсутль едут в составе туристических групп — предложений в сети хоть отбавляй. Поездка на минивэне с туром на шесть человек, к примеру, обойдется в 2500 рублей с человека. В стоимость входит экскурсия по нескольким достопримечательностям Гунибского района, услуги гида и обед.
Еще один вариант — поехать на такси. Поездка в одну сторону обойдется в 2500 тысячи рублей. Для самостоятельного трипа машину можно взять и в аренду. Турфирмы и частные автопарки предоставляют их на сутки и более. Цены разные и стартуют от 2000 рублей за 24 часа. Аренда внедорожника стоит от 3 500 до 16 000 рублей.
Дорога до Гамсутля извилистая, но вполне сносная даже для авто с низким клиренсом. Едете на своей — заливайте полный бак. Если в городе заправиться не успели — не беда. По пути часто встречаются бензоколонки. Основной маршрут пролегает через Буйнакский перевал и Гимринский туннель — на них, кстати, тоже интересно посмотреть. Так короче, однако есть и те, кто предпочитает дорогу длиннее — через Левашинский район.
Дорожных кафе, кофеен и минимаркетов по пути — десятки. Некоторые предприимчивые горцы даже провели ребрендинг заведений. Больше всего нам запомнилась точка общепита с названием «Горы, кофе и хабары», то есть разговоры. Так что бургер с дагестанским акцентом, какао на фоне гор или шашлык у горной реки — все это найдется.
Добраться нужно до подножия горы, на которой стоит Гамсутль. К слову, село снизу не рассмотреть. Придется подниматься. Тридцать лет назад на вершину вела автомобильная дорога, сейчас от нее остались лишь колдобины. Для туристов есть три способа добраться наверх. Самый бюджетный — пешком. Второй вариант — на джипах или на отечественных УАЗах. За 100 рублей гостю помогут проехать ровно половину пути. Третий способ — из разряда luxury — на лошадях. Конный тур стоит 1000 рублей в одну сторону. Жеребец довезет прямо к воротам Гамсутля. А вот возвращаться надо будет пешком, но это уже гораздо легче и раза в четыре быстрее, чем вверх. Впрочем, и в гору тянется вереница пеших туристов. Гостей, говорят местные, не останавливает ничего: ни погода, ни долгий путь.
Главное — предусмотрительность
Фото: Мадина Гаджиева
Увидеть колоритную архитектуру на фоне величественных гор в день приезжает сотня туристов. Для Гунибского района это фантастическая цифра, ведь еще несколько лет назад сюда приходила пара человек в год — да и те сельчане.
Теперь в гору идут караваны молодежи, детей, пожилых людей. Тропы к Гамсутлю — это беспорядочные нагромождения камней. Босоножки, а тем более сланцы мгновенно слетят или даже порвутся, если неудачно споткнуться. Удобная, закрытая обувь с протектором — самое то. Подготовленные путешественники берут треккинговые палки, любители — крепкие деревянные посохи. Они, конечно, не ускорят восхождение, но придадут устойчивость.
Главное — не забыть про воду. В гору идти несколько километров. Подъемы крутые, на высоте перехватывает дыхание, на лбу медленно пробивается пот. Спасают глотки воды и небольшие перевалы. Перевести дух помогает запах хвои: путь лежит через природный березово-сосновый лес. Идти в густом бору не страшно. Волки, кабаны, лисы появляются здесь только ночью. Случаев встречи с диким хищником во время экскурсий не было.
Спускающиеся путешественники смотивируют не сдаваться и не дадут потеряться. Есть здесь и указатели. А главный ориентир перед самым Гамсутлем — родник. Тоненькая струйка кристального горного источника собирает вокруг себя десятки туристов. Многие верят в ее лечебные свойства. Местные к этому относятся с юмором, мол, пусть так и думают, авось и вправду вода поможет в болезни и кого-то омолодит. Здесь заключительный привал перед последним рывком. Через минут семь лес заканчивается, тропа становится не такой крутой. И перед нами во всей своей красе показывается Гамсутль. Дошли!
Фото: Мадина Гаджиева
Сакля последнего жителя
Село встречает вспотевших и счастливых туристов теплым ветром и палящим солнцем. Мы на вершине, прямо под парящими орлами. Виды изумительны! Гости аула тут же расчехляют фотоаппараты.
Каменные стены, пустые глазницы окон — жизнь в ауле-призраке окончательно перестала кипеть в 2015 году, когда умер его последний житель Абдулжалил Абдулжалилов. У входа в его дом родственники установили памятную доску. В сакле полно любопытных туристов. Одни бродят по комнатам, другие задерживаются на веранде, чтобы присесть за стол и полюбоваться живописным видом.
— Теперь понятно, почему Абдулжалил не уезжал отсюда до конца своих дней. Тут такой воздух, такая красота вокруг. Прямо до слез, — вздыхает туристка Татьяна из Нижнего Новгорода.
Абдулжалил прожил в заброшенном селе девять лет — и двери его дома были всегда открыты для забредших гостей.
— Мы предлагали родному брату Абдулжалила отреставрировать дом. Но добро на это нам не дали. Поэтому скоро здесь останутся одни руины, — рассказывает организатор первых экскурсий в брошенный аул Заур Цохолов.
Появляется Заур в Гамсутле всегда зрелищно. Он пока единственный, кто нарушает тишину заброшенного аула ревом горного мотоцикла. Руководителя проекта «Этнодом» в расположенном неподалеку Чохе в этой местности знает каждый. А рассказ о том, как он начинал строить самобытный гестхаус в горном селе, есть, пожалуй, в программе каждого дагестанского гида. Про историю этих мест Заур знает все.
Коллективный исход
Некогда Гамсутль был большим по горским меркам поселением. И, как водится, об ауле рассказывают несколько разных историй. По одной версии здесь жил хан-завоеватель с семьей, а рядом находилась его армия. По другой — аул был своего рода средневековым замком заточения. Аварские правители-нуцалы отправляли сюда всех провинившихся земляков. Те, кто выживал, создавали в селе условия для жизни.
— Но ни одной сохранившейся научной монографии по Гамсутлю нет, — говорит Заур
С аварского языка «Гамсутль» дословно переводится как «между башнями». Есть версия, что аулу до 2000 лет. В это легко поверить, глядя на живописные руины. Все домики в ауле похожи на гнезда ласточек. Кажется, что им тысячелетие, но Заур разочаровывает. Большинство построек — начала XIX века. И их стены на глинобитной связке — главная причина того, почему аул разрушается. Крыши же горцы перекрывали балками, дровами, сеном и грязью. Катками, которые до сих пор разбросаны по аулу, утрамбовывали глину.
— После ливней не дай Бог дотронуться до домов. Может вся стена упасть, — объясняет гид.
Гамсутль был жилым еще несколько десятилетий назад. В свое время здесь работала начальная школа в четыре класса, детский сад и магазин. А затем люди стали покидать дома.
— В 1970 годах реки в этой местности были полноводные. Еще в моем детстве через реку в Чохе мы могли проплыть лишь на лошадях, а сейчас ее вброд пройдет любой ребенок. И вот однажды сели смыли мост через реку. Жители Гамсутля два месяца были оторваны от мира. Это обстоятельство заставило многих переехать и бросить свои дома, — рассказывает Заур. — Многих в ауле погубила и эпидемия холеры.
Камни с историей
У Гамсутля два входа-выхода. И возле каждого из них виднеются загадочные камни с арабской вязью.
— Таких камней было много, большая часть ушла под землю. В селе существовал негласный закон — ставить памятники погибшим на чужбине, — поясняет Заур. — Обычно горцы в старину совершали набеги на Грузию и Армению. Если случалось, что гамсутлец погибал на войне и его приходилось хоронить где-то далеко, то в родном ауле ему обязательно ставили камень у дороги. Путники, видя их, читали молитву «За упокой души».
Сбивает с толку многих гостей и домик с решеткой на окне в самом сердце аула. Кто-то даже говорит, что это тюрьма имама Шамиля. На самом деле едва уцелевшая сакля принадлежит местному жителю Хаже Мухаммаду, искусному плотнику. Покосившаяся дверь с царапинами и отслоившейся краской еще хранит удивительные узоры старой резьбы. Сейчас хозяину 93 года, еще в 60-е он запер дом и уехал в село Чох-Коммуна.
— Семейную реликвию — старинный серебряный пистолет, он решил замуровать на крыше родового дома. Думал, никто не найдет, — рассказывает Заур. — Но однажды старик пришел сюда и увидел, что в его дом проникли. Самого ценного уже и след простыл.
Поживиться в брошенный аул приходят нередко. Самой дерзкой стала кража нескольких камней с изображением «Печати Соломона» из каменных сводов домов. За информацию о вандалах объявляли награду в 100 тысяч рублей — но их так никто и не нашел. А Заур был готов заплатить гонорар за установку в Гамсутле видеокамер — но желающих взобраться для этого к аулу не оказалось.
— Камни эти восстановили, — рассказывает гид. — Соломонову печать использовали не только в иудаизме, но и в исламе, и в индуизме, и в христианстве.
О том, что когда-то местные жители были христианами, свидетельствуют многочисленные «византийские кресты» на остатках построек. Бросается в глаза и крепкая стена с большим числом цифр, арабских надписей и нечетких символов.
— До XIII века здесь собирала прихожан церковь, — говорит Заур. — Потом из нее сделали мечеть. А когда пришла советская власть, храм стал «избой-читальней». Видимо, это настолько намоленное место, что стены его пока стоят особняком.
Этого нельзя сказать о других постройках Гамсутля. По мнению специалистов, без поддержки аул «проживет» не больше 10 лет. Он как Венеция — его надо спешить увидеть. Лишь с той разницей, что крошечный аул не скроется под водой, как итальянский городок, а превратится в груду серых камней.
