Тринадцатый

— Да что я на Эльбрусе не видел! Я там раз сто был! — шутит Паша Тринадцатый. Или не шутит, потому что и правда был на вершине Эльбруса раз сто — и один, и с друзьями, и с туристами-клиентами. В Приэльбрусье горных гидов не один десяток — особенно в сезон, но про Павел Грудинин из тех, про кого говорят: его знают все.

Сложный характер

— Я рано начал в горы ходить и на лыжи стал. У нас тут у большинства мальчишек это единственное «развлечение». Столько в своем детстве по горам протопал! Наверное, поэтому и выжил. Я ведь таким маленьким и слабым родился, что врачи маме сразу сказали: «Не жилец. Не сразу, так чуть позже умрет». А я вот, как видишь, богатырем не стал, но сил набрался. Это из-за гор, наверное… Я поэтому надолго от них не уезжаю.

Мой первый Эльбрус был в конце 90-х или в начале нулевых. Но лучше я помню второй. У меня была мечта — спуститься с Горы на сноуборде. Первый раз я пошел «на разведку». Второй раз уже с доской и со всем снаряжением. Поднялся, подумал и… пошел вниз. Не рискнул.

Я потом снова и снова ходил на Эльбрус, и с доской, и скайраннингом занимался — высотным бегом. Но это для себя — для души и поддержания формы. А за деньги? Знакомые ребята позвонили: «Паш, поведешь клиентов на Гору вторым гидом?»

У обоих гидов цели одинаковы: всю группу живыми и здоровыми поднять на вершину и спустить вниз. Но у второго гида есть еще такая обязанность: спустить тех восходителей, кто явно не сможет подняться. Устали, травмировались или еще как-то здоровье подвело. Так вот, когда мне предложили идти вторым гидом, я задумался. А что, если я окажусь слабее кого-то из клиентов?

Слабый гид — это риск для клиента. Эльбрус очень непредсказуем. Я это слово еще много раз буду повторять, потому что это самое точное описание его «характера». Идут обычно на Западную вершину Эльбруса, она выше. Технически восхождение не сложное, но вот непредсказуемость… Ты можешь выйти в прекрасную погоду и через полчаса попасть в пургу и метель — это раз. Совершенно неизвестно, как поведет себя твой организм наверху, — это два. А третье — опыт и состояние твоего гида. Вот три основные составляющие успешного восхождения на Эльбрус.

Игра с неизвестностью

— Неожиданности ждут даже тех, кто уже не раз бывал на Горе. Ты можешь десять раз нормально себя чувствовать на высоте, а на одиннадцатый поймать «горняшку» и «съехать крышей». Я видел на Горе здоровых людей, которые трамвая ждали, от тигра спасались, ловили лягушек и бабочек… Я сам, однажды спускаясь, где-то в районе седловины обнаружил, что иду по траве! Ага, на высоте вечных льдов. Реально так — иду и думаю: «Почему тут трава желтая, ведь сейчас лето, она должна быть зеленая». Когда внизу это вспоминал, было и смешно, и страшно. Я поэтому на Эльбрус каждый раз поднимаюсь как в первый раз и готовлюсь к восхождению каждый раз — как в первый.

Клиентов мы обязательно даже не перед восхождением, а перед акклиматизацией спрашиваем о здоровье, говорим о противопоказаниях. Возраст — не причина для отказа. Детей лет до 15 не берем, конечно, но их и сами родители обычно не берут. Люди 75+ тоже на Гору не рвутся… А вот клиенты «за 60» и даже «за 70» у меня были. С мужчиной «чуть за 70» мы дошли до седловины Эльбруса. И дальше не пошли только потому, что у него в этот был день самолет и он боялся опоздать на него.

Мы не отказываем клиентам не из жадности, как об этом думают, а из-за непредсказуемости поведения их организма на высоте. Это так индивидуально, что никогда не угадаешь. Это выяснится только на Горе, причем в каком ее месте — тоже неизвестно.

Кому поддается Эльбрус

— Как человек готовится к восхождению на Эльбрус? Подготовка занимает от 8 до 10 дней. Это период адаптации, в который восходители совершают несколько радиальных походов, постепенно набирая высоту, потом поднимаются до «Бочек» (турбаза «Гарабаши-Бочки» на высоте более 3700 метров над уровнем моря. — Ред.), живут там сутки-двое, выходя до скал Пастухова и иногда даже до седловины, и, наконец, выходят рано утром к вершине.

Есть «честное» и «нечестное» восхождения. Термин придумали сами туристы. «Честное» - от «Бочек» до вершины своим ходом, «нечестное» - от «Бочек» до пяти тысяч метров на ратраке, а дальше — сами. Иногда с первых же походов в период адаптации становится понятно, что человек не потянет восхождение. Иногда тот, кто прекрасно прошел всю неделю адаптации, вдруг на «Бочках» «ломается»: ему плохо, и срочно надо вниз.

Я видел, как вполне нормально на Гору поднимались пожилые люди, тучные люди и как «отключались» бодибилдеры «сто килограммов мышечной массы». Вот, кстати, «качки» ненадежны на высоте, они нередко первыми «горняшку» ловят. Я видел людей, которые реально ползли на спуске или ложились и не могли не то чтобы встать, даже говорить не могли. И видел парня на седловине, который спускался с Горы чуть ли не вприпрыжку, с полиэтиленовым пакетиком в руках вместо рюкзака и без кошек на ботинках. Видел человека, который прекрасно прошел адаптацию, нормально поднялся и умер на спуске, уже в ратраке — сердце прихватило. Видел опытных альпинистов, которым вдруг становилось плохо на высоте, и людей, которые в жизни выше 12-го этажа не поднимались, а на Эльбрус сходили «как к себе домой». Говорю же: на Горе непредсказуемо все.

Госпожа Удача

— И вот еще четвертое условие для успешного восхождения — везение! Если повезет, ты сможешь подняться и вернуться живым и здоровым, даже если не будет первых трех условий. Редко, конечно, но и такое бывает. Я всегда говорю: над Эльбрусом летает легион ангелов, оберегая всех, кто на него поднимается. Но иногда восходителей становится очень много, и ангелы просто не успевают охранять всех.

В пик сезона — это июль-август — бывает так, что в день на Эльбрус поднимаются человек триста. Там на вершине «пятачок» такой — метров пятнадцать, только несколько человек одновременно могут поместиться. И каждый хочет селфи или привязать флаг. И к вершине выстраивается очередь, огромная такая, на несколько сот метров, бывает даже от седловины.

Что на вершину только не затаскивали! Машину, мотоцикл, гири и штанги, даже мангал, «чтобы шашлык на вершине пожарить». Я серьезно. Ветер, конечно, все сдувает и раскидывает по склону. Я как-то на склоне телефон уронил, стал искать и наткнулся на небольшой сугроб, в котором припорошенный снегом виднелся кусок ткани. Ткань под снегом на высоте — очень плохая находка. Очень. Подошел, представляя, что сейчас обнаружу тело, счистил немного снег… Слава богу! Я никогда так не радовался украинскому флагу.

Ты должен?

— Правило «клиент всегда прав» у нас не действует, скорее «гид всегда прав». Это непреложно: во всем слушаться гида. Обычно так и происходит. Но, конечно, бывает всякое. Как-то вел наверх трех клиентов, вижу: женщина устала, идет тяжело и медленно. Ставлю ее сразу за собой — это обычная практика: если гид один, он идет первым, за ним — самый слабый участник восхождения, последним — самый сильный. Если есть второй гид, то он замыкает группу. И вот идем мы медленно, подстраиваясь под ее темп, и очень скоро замыкающий начинает возмущаться: «Я могу и хочу идти быстрее! Я тебе заплатил, ты должен меня поднять на Гору. Я должен подняться». Иногда наверху я бываю грубым. В таких примерно случаях. Я умею объяснить, что мы будем идти так, как я считаю нужным.

Как же злит это «Ты должен! Я должен!» Да никто никому Гору не должен! И Гора тебе ничего не должна. Гид не гарантия того, что ты попадешь на Гору, он лишь увеличивает твои шансы на это. И платишь ты именно за это.

Да и не должен ты обязательно попасть на гору. И если не получилось подняться на Эльбрус, то это не трагедия. Трагедия, если не получилось с него спуститься живым и здоровым. Вообще, обломы на восхождениях бывают не только у новичков. Я долго готовился к восхождению на пик Ленина, неделю почти ехал на Памир на машине и… опоздал на три дня. Все, сезон закрылся, погода ушла. Правда, съездил не без пользы — в спасработах там поучаствовал. Но мечту свою так и не осуществил.

Так вот, это общие правила, но у каждого гида есть и свои. Я клиентам советую не разговаривать много как на подъеме, так и на спуске, беречь силы, поднимаясь, смотреть только вниз — на свои ноги. Потому что когда ты поднимешь голову и посмотришь вперед, тебе покажется, что ты «идешь уже полдня, а вершина еще очень далеко». В горах, особенно на Эльбрусе, время и расстояния как бы растягиваются… Все вокруг белое-белое — и, кажется, этому нет конца.

Счастливое число

— Считается, что горный гид — работа ненадежная: сезонная, до пенсии работать не будешь… Но все возможно. Среди ребят из Эльбрусского спасотряда есть и «возрастные», но каждый из них даст фору молодому.

Да, работа сезонная. Летом в месяц бывает и 6−7 восхождений, и 15−20. Зато зарплату месяц не ждешь, поднялся, спустился, получил деньги. С юности о такой работе мечтал: один раз «упахаться» и сразу деньги получить. Фраза «Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться» - это как раз про меня. Иногда на восхождении так «упашешься», что ничему не рад. Или вот я мечтал разбираться в технике, и сейчас я чиню все. И не потому, что у меня такие руки золотые, а от безысходности. Просто все, что попадает мне в руки, обязательно ломается.

Про меня вот говорят, что я Тринадцатый, потому что попадал под 13 лавин и в 13 аварий. Но это байки. В серьезную автоаварию я только раз попадал. Ребята-спасатели, увидев мою машину, только вздохнули: «Ну тут точно живых нет». А я ничего, лицо только разбил. На сноуборде бился, однажды сильно позвоночник повредил, врачи говорили, что, возможно, инвалидом останусь, а я через полтора месяца уже в соревнованиях по фрирайду выступал. Да и про лавины врут. Не 13, а 8 раз всего…

Я мало что помню. Страх от мысли, что ты сейчас будешь мучительно умирать, задыхаясь. Мысль: «Вот бы скорее потерять сознание и не мучаться. А для этого надо скорее израсходовать весь воздух». Последний раз, когда накрыло, ребята потом рассказывали: я минуты четыре в рацию кричал. Просто орал и все: если кричишь, воздуха расходуется больше… Но мне везло, лавины я ловил, когда рядом были опытные друзья — они быстро откапывали.

А прозвище… Не поверишь, благодаря мультфильму. Помнишь, был такой советский мультфильм «Чертенок № 13»? Про маленького кудрявого чертенка, который не умел делать пакости, хотя его и учили этому в школе. Мой друг Осман Джаппуев всегда говорил, что я похож на этого чертенка и внешне, и по характеру. Кудрей у меня давно нет, но пакости делать я так и не научился.