Ася Белова: «Верь в свое и живи по правилам»

Ася Белова — личность в Чечне более чем известная. Популярный радиожурналист, гид, ведущая корпоративных праздников, активный блогер, для многих эта русская девушка из Удмуртии стала чем-то вроде символа возрождения республики, наряду с «Сердцем Чечни» и высотками «Грозный-Сити». А после недавней «свадьбы века» про Асю узнала вся Россия, ведь именно она вела в ЗАГСе церемонию бракосочетания главы РОВД Нажуда Гучигова и 17-летней Луизы Гойлабиевой.

«Журналисты — страшные люди»

— Каково было проснуться героиней федеральных новостей?

— Просыпаюсь известной я уже не первый год. Но раньше прохожие смотрели на меня и пытались вспомнить, откуда меня знают, а сейчас взгляды абсолютно осознанные. Люди смотрят и понимают, кто я такая. И вот этот интерес уже начинает утомлять, все чаще хочется спрятаться от оценивающих взглядов. Постоянное чувство, что ты под колпаком и на тебя все смотрят, как на экспонат в музее, — внимательно. Но известность была у меня и раньше. Я не вдруг стала знаменитой в один день, потихоньку все шло. Свадьба и разговоры вокруг нее — просто новая волна популярности. Я не знаю, что она мне принесет. Многие люди хотят прославиться, быть узнаваемыми. У меня этого в характере нет. Не люблю фотографироваться, не люблю камеры и журналистов.

— Твое участие в свадьбе вызвало бурную реакцию…

— Да, самый популярный вопрос был: «Ты что, теперь в ЗАГСе работаешь, да?». Мое имя знают давно. Мне надо обеспечивать семью, поэтому я не отказываюсь от дополнительной работы, тружусь в разных местах. Ведение церемонии бракосочетания — очень интересный опыт. Саму свадьбу обсуждали один день, а потом еще два дня мое имя сияло во всех новостных лентах. Причем за комментариями ко мне обратились только два федеральных СМИ, остальные сами все домысливали и писали. Давали явно высосанную из пальца информацию. Хотя я и сама работаю в СМИ, но не могу не сказать, что журналисты — страшные люди. Они цепляются за что угодно и потом разматывают этот клубок. В случае со свадьбой этой мелочью стало то, что я оказалась не работником ЗАГСа, а простым журналистом.

«Не коренная, но местная»

— Я знаю, ты приехала в военный Грозный 13 лет назад. Что заставило юную русскую девушку остаться в том хаосе?

— Мне было тогда 20 лет. Мы приехали, чтобы заниматься с детьми школьного возраста в ПВР (пункт временного размещения беженцев). Помню, когда в самом начале там жили, в ПВР на Ипподромном, ребята из нашей охраны рассказывали, что все их одноклассники и друзья детства уезжают за границу. Город вообще безлюдный был. Повсюду собаки бродячие, летающие пакеты и тотальная грязь. И больше ничего. В центре у Дома моды постоянно огромная лужа, люди кидали туда доски и кирпичи, чтобы по ним можно было ходить. Мы там часто маршрутку ждали, они тогда редко ходили. На Минутке на месте разрушенных домов просто груды кирпичей лежали.

Наверное, меня дети заставили остаться. Они сейчас выросли все, девушки такие красавицы. Мы переписываемся и общаемся со всеми. Я помню, как они плакали, когда мы уезжали. Как метров за сто бежали нам навстречу, как радовались просто потому, что мы с ними проводили эти занятия. И сейчас они мне говорят: «Спасибо, Ася! Ты нам детство подарила!». Вроде бы совсем маленький кусочек их жизни я была рядом, всего-то три месяца с ними занималась, но они это до сих пор помнят.

— Ты и до Грозного в разных регионах жила. Есть какой-то специальный рецепт от Аси Беловой, как стать своей и понимать друг друга без переводчика?

— Когда училась в институте, я даже к комнате в «общаге» относилась как к своему дому. Временный, но дом. Если относиться ко всему с любовью и заботой, то, мне кажется, не будет абсолютно никаких проблем, живешь ли ты где-нибудь в глухой татарской деревне или в Москве. Разницы никакой нет. Вот этого отношения ко всему как к своему и заботы очень многим людям не хватает. Грозный — очень чистый, у людей к городу хозяйское отношение, чему, кстати, способствуют и регулярные субботники, от которых ни у кого не возникает мыслей отказаться. Когда сам убираешься, деревья сажаешь, нет желания мусорить и «вандальничать».

— Расскажи о своей семье.

— Мои родители живут в Удмуртии, и каждый год я к ним езжу. Нас пятеро у родителей: две дочки и три сына. Один брат в Якутии, он нефтяник. Самый младший брат живет с родителями. Еще один брат и сестра — с ними по соседству.

— Как в традиционных чеченских семьях - младший сын с родителями.

— Да. И вообще, у нас много похожего. Удмуртия же нефтяная республика. И качалки у нас в районе стоят. И предгорье у нас там уральское. Так что у меня в связи с переездом сюда не так сильно все поменялось: горы и нефть остались. В прошлом году моя дочь пошла в школу, у меня новая работа прибавилась, и мама приезжала ко мне на помощь. Хозяйство бросила, коз продала, отцу и братьям все наставления дала и приехала. И год я жила, понимая, что у меня мама дома, такой надежный тыл, совершенно забытое чувство счастья.

«Мужчины как-то обмельчали»

— О досуге и развлечениях. Когда Белова хочет интересно провести время, куда она идет?

— Свободного времени у меня катастрофически не хватает. Дома я вообще редко бываю, только поспать прихожу. Потом вижу: горы глажки, пыль откуда-то нападала, продукты в холодильнике испортились. Где найти на все время? Знакомые обижаются, что редко с ними просто болтаю. В кино обычно хожу, если удается. Недавно на мой день рождения собирались с подружками, так нахохотались. Давно у меня такого хорошего настроения не было. Для меня выйти в свет, показать свои наряды и украшения — это совсем не отдых, скорее, работа. А отдых должен быть тихим, деревенским. Раз в год я уезжаю к родителям, вот для меня лучший отдых. В горы люблю ездить, они меня лечат. За Кезеноем есть старый город Хой; когда мне душевно совсем плохо — еду туда за перезагрузкой, на днях вот к таким местам силы прибавился и Цой Педе.

— Сегодня я был свидетелем сватовства, когда тебя пытались пленить сорока коровами. Часто с тобой такое случается? Как вообще в Чечне ухаживают?

— У меня в фейсбуке 5 тысяч друзей. И мужчины, раз они в друзьях, считают своим долгом мне писать, кокетничать и рассчитывают на отношения. Просто фантастическая наглость какая-то у нынешних мужчин. Цветы, правда, не дарят: все знают, что не люблю эти веники, но подарков и прочего внимания — даже слишком. Общаться, конечно, хотят многие. Не знаю, как насчет жениться. Но мне скучно. У меня работа, и не одна. Я с 4-го курса ни от кого не завишу в денежном плане. В общем, все есть: работа, деньги, жилье, хоть и съемное, имя, популярность, поклонники.

В моем неюном возрасте хочется уверенности, постоянства и надежности. Меня все время пытаются какими-то суперменскими поступками сразить. А у меня возраст подростковых шалостей уже прошел. С годами начинаю физически чувствовать, как время просто утекает, и это страшно! Жалко тратить его на пустую болтовню и прогулки по аллеям. Ты пытаешься все успеть и понимаешь, что есть еще много более интересных вещей, чем вот это «я же тебя всю жизнь ждала». Самомнение у большинства мужчин здесь, конечно, колоссальное. И это сражает многих девушек, которые приезжают из более холодных мест, где мужчины не такие энергичные и темпераментные.

— Много молодежи приезжает?

— Да, русские девчонки и парни хотят попробовать себя здесь. Последнее время все чаще выходят на меня, интересуются, стоит им ехать или нет. Я отвечаю, что решать надо самим. Как и в любом другом новом городе, зарабатывать себе авторитет и имя тяжело. Это фикция, что вот ты приедешь в Грозный, и тебе сразу дадут квартиру, машину, много бриллиантов и еще хорошую работу, где большая зарплата и ничего делать не надо. И, само собой, прекрасного принца в придачу. Но такого не будет. Здесь надо работать, как и везде.

«Побеждает самый терпеливый»

— Чему тебя научил Кавказ за эти годы? И чему бы ты сама хотела научить некоторых кавказцев?

— Не носите белые носки, я вас прошу! Я мечтаю сжечь фабрику, где производят белые носки (смеется)… Очень многому меня научила моя подруга Рената, в ее семье я раньше жила. Сколько мы с ней окон перемыли, заготовок на зиму сделали и прочей домашней рутины! Хозяйской женской премудрости она меня научила. Я даже могла бы стать хорошей хозяйкой, будь у меня на это больше времени. Вылизывать дом до блеска — это у меня чисто чеченская привычка.

Мне очень нравится, что наши люди в беде никого не оставят. Я всем туристам рассказываю, что могу быть спокойна за ребенка в школе. Учительница всегда переводит детей через дорогу на светофоре, если их родные не встретили. Это в ее обязанности не входит, но у нее подход к детям такой — как в семье. Я могу дать ребенку деньги и отправить в магазин, и ее там не обсчитают, это абсолютно точно. Дочка как-то испугалась собак на улице — и совершенно незнакомая женщина привела ее домой. Люди здесь отзывчивые. Мимо упавшего человека тут точно никто не пройдет. Тебя всегда спасут, ты можешь рассчитывать на помощь. Туристы удивляются моим рассказам, не верят и начинают проверять мои слова, знакомятся с местными жителями и удивляются их приветливости и отзывчивости. Гостеприимство никого равнодушным не оставляет.

И дети тут просто замечательные. Сейчас же в средней полосе все жалуются, что дети в школе стали совершенно неуправляемые. Хамят учителю, могут даже в суд подать: почему мне поставили тройку, а не четверку. Тут авторитет старших до сих пор сохранился. Если ребенок тебе что-то не то сказал, ты можешь обратиться к его родителям, и с ним больше проблем не будет. Ему объяснят, что так делать нельзя. То же самое и с подростками, и с молодыми людьми. У каждого в родне есть человек, которого он уважает или боится. Это очень важно, потому что стихийная кавказская энергия должна как-то регулироваться.

Туристы приезжают и поражаются, что у нас не пьют даже на свадьбах. Как это алкомагазинов нет? Объясняю им, что магазины есть, просто их очень мало и работают только два часа в день. Что люди и так темпераментные, им кровь разгонять спиртным не нужно. Ведь замечательно, когда нет пьяных людей. Я вообще категорически боюсь пьяных.

— А что тебе здесь не нравится?

— Не нравится, когда кто-то рассуждает: «Грозный уже не тот!» Ребята, не надо жить прошлым. Вы просто постарели! Если человек развивается, он живет в ногу со временем. А если остановился в 25 или 30 лет, то в 40−45 начинается брюзжание на тему «а вот раньше девушки были красивее и деревья зеленее». Меня подобное ужасно раздражает. Откройте глаза! Все такое же яркое и красивое.

— Тебе сильно пришлось меняться, чтобы стать частью новой среды? И насколько эта среда другая?

— Хотя я и не воспитывалась в кавказской семье, но привыкла приспосабливаться. Я ведь четвертый ребенок в семье, старшие всегда были для меня непререкаемым авторитетом. У нас существовала иерархия, нас научили слушаться. Мама никогда не разрешала нам слишком вычурно одеваться: юбки всегда по колено, в майке на улицу нельзя. И мы с детства по дому и по хозяйству помогали, нам постоянно что-то поручали. Когда меня мама впервые сюда провожала, сказала: «Там такие же люди!» - и оказалась права. Люди такие же. Если ты неконфликтный человек, ты сможешь жить где угодно.

Мне тут встретились люди, которые очень быстро завоевали авторитет в моих глазах. И мне поэтому было легко. Мою Ренату я по сей день очень люблю и слушаюсь почти во всем. Ее мама учила детей и мировому этикету, и чеченским адатам, и исламу. У них три свода правил было, как себя правильно вести. Очень интеллигентная семья. И таких семей в республике много.

Я знаю одно: в жизни всего добивается и побеждает самый терпеливый. Приспосабливаться нужно везде. И если тебе комфортно после адаптации, в тебе нет никакого внутреннего протеста против того, что ты изменил в себе согласно местным нормам, тогда уже только ты решаешь, жить тебе тут или нет.

«Прошлое, до свидания!»

— Есть что-то, что тебя до сих пор удивляет и к чему ты не можешь приспособиться? Кроме белых носков…

— Меня удивляет в не очень хорошем смысле, когда люди, шапочно знакомые со мной, могут спросить, почему я не приняла ислам. Причем близкие друзья и знакомые никогда такого не скажут. Они говорят: верь в свое и живи по правилам, во всех религиях правила и ценности одинаковые. Если ты их соблюдаешь, если ты воспитанный и богобоязненный человек, то сможешь жить комфортно в любом месте и в любом обществе.

И для этого не нужно забывать себя. Моя дочь была единственным русским ребенком в детсадовской группе. Она очень коммуникабельная, со всеми дружит, ее принимают в обществе, но она всегда помнит, что она русская. Хотя я ей никогда, подчеркиваю, никогда не говорила, что она другая, потому что русская. Я всегда учу ее: это твой город, это твои друзья, какой бы национальности они ни были.

А еще удивляют добродушные славные женщины — их можно встретить где угодно, например на Беркате (центральный рынок Грозного). Такие пожилые, знаешь, женщины с лучиками морщин у глаз, подходят ко мне и — «Вааа, Ася!» - обнимают, будто всю жизнь хотели меня увидеть. Это очень приятно. Потому что они тебе положительную энергию отдают. И интересуются, как у меня дела, долго не выпускают из объятий. И я понимаю, что они искренни и благодарны. А в работе это самое важное: чтобы люди были тебе благодарны. Чтобы ты понимал: ты делаешь что-то полезное.

— Чего тебе не хватает из прошлой жизни?

— Я всегда смотрю вперед. Не надо жить прошлым, жалеть о нем. Все, что было в прошлом, до свидания! Это ушло и никогда не вернется, как бы ты этого ни хотел и ни ностальгировал… Была у меня, правда, желтая рубашка (смеется). Она была безумно красивая, папа в молодости ее носил. Желтая, как солнце, и с острыми воротничками, свободная и стильная. Вот по ней скучаю очень. Нигде не могу такую же найти…