За кем охотится ИГ?

— Вербовщики ИГ находят последователей в социальных сетях, в университетах и даже в тюрьмах. Под прицелом — регионы с коренным мусульманским населением. Возраст жертв вербовки — от 14 до 30 лет. Из них 70% — младше 25 лет, — такие факты приводит Александр Поляков, представитель информационного отдела Национального антитеррористического комитета (НАК) — главного источника новостей и статистики о терроризме в России.

На молодежном образовательном форуме «Машук» в Пятигорске прошли образовательные площадки, посвященные борьбе с терроризмом.

— Мы все должны понять: в мире есть терроризм и активисты радикальных группировок. Мы можем встретить их в повседневной жизни. Можем столкнуться с вербовкой. Это знание — первый шаг к борьбе с радикальными группировками. Понимающий человек готов проявить бдительность: заметить смертника, понять, что его вербуют, — объясняет Поляков.

Северный Кавказ трижды отвечает запросам вербовщиков. Во-первых, большинство жителей республик исповедуют ислам — кроме Ставропольского края и Северной Осетии. Во-вторых, много молодежи. В-третьих, невысокие доходы.

Деньги, идеология, компромат и эго

— В социальных сетях проще всего расставлять капканы. Молодые люди оставляют много информации о себе — там вербовщику легко начать «душевный» разговор с потенциальной жертвой.

Это уже рассказывает Максим Сучков, эксперт по международным отношениям и тренер образовательной площадки по противодействию терроризму в молодежной среде. Он объясняет, как действуют вербовщики в интернете.

— В сети ИГ попадаются мобильные, думающие парни и девушки. Они не всегда имеют активную гражданскую позицию, но ищут смысл жизни, ищут в ней идеи справедливости. В каждом обществе таких людей — примерно 10−13%. В социальных сетях эти качества видно, и вербовщики ищут такую молодежь, — продолжает он.

Вербовщик выслеживает жертву в обсуждениях к постам о политике, обществе. Статусы о несчастной любви на странице пользователя — тоже неплохой «маяк».

Вербовщик добавляется в друзья, некоторое время наблюдает, ставит «лайки», а потом заводит разговор: «Друг, ты там высказал мнение о несправедливости таких-то законов. Я согласен с тобой. Давай поговорим».

По теории, основные капканы — это деньги, эго или тщеславие, идеология, компромат.

Тут используется тонкий индивидуальный подход. Если человека волнует безденежье, то вербовщик будет говорить: «Ведь это несправедливо, что кто-то жирует, а простые люди вынуждены перебиваться на низкой зарплате». Если парень тщеславен, то ему расскажут о возможности проявить себя в борьбе с врагами. Вербовщики создают ложное представление об авторитетном статусе боевика ИГ и его супруги.

Что касается компромата, то это грубая игра — вербовщик может действовать не убеждениями, а угрозами: например, он узнал некий неприятный факт о потенциальной жертве и включает шантаж.

Вербовщиков не привлекают те, кто увлечен любимым делом, занимается спортом, имеет массу друзей и личную жизнь. В зоне риска — одинокие люди, переживающие утрату, недовольные своим социальным положением.

Активистам ИГ нужен быстрый результат, они не будут гоняться за жертвой годами… Неделя, может, месяц — столько времени уходит на вербовку.

Выглядит это часто так: вербовщик приглашает жертву продолжить общение в скайпе, там ведет разговор на «больную» тему собеседника — о деньгах, справедливости или возможности проявить себя. Часто добавляет к разговору еще пару «друзей» — других вербовщиков. Так они обрабатывают человека уже группой. В Европе известны случаи подобной «индоктринации», в частности, по скайпу. Дальше — технология вполне обкатана — жертве организуют выезд в зону боевых действий.

Страх, манипуляции и ложь

— Вербовщики начинают обрабатывать жертву с небольших просьб: встретить друга, передать посылку. Первый шаг — стать сочувствующим. Дальше выезд, присяга на верность ИГ, принятие в ряды боевиков, — говорит Николай Синцов, замруководителя аппарата Национального антитеррористического комитета.

Потенциальному стороннику ИГ дают четыре «приманки» — независимость, авторитетность, материальную помощь, избавление от одиночества.

— Они спрашивают: «Хочешь заработать? Там платят хорошие деньги. Хочешь сплоченность, дружбу? Мы все в одной команде, мы служим одной идеологии, мы вместе». Девушкам рассказывают, каким уважением пользуются жены боевиков ИГ.

По данным НАК, террорист живет меньше трех лет — его убивают или он становится смертником.

— У меня спрашивают, что делать родителям, которые подозревают ребенка в причастности к деятельности ИГ. Ответ один, хотя кому-то он покажется жестоким: сообщить в полицию. По опыту знаю, это единственный способ спасти.

Иначе из сетей ИГ не выпутаться, считает Синцов, там держат манипуляциями и страхом. Сначала жертва, обрабатываемая активистами, боится подвести «друзей», а потом боится мести.

— И главное — ложь. Вербовщики подменяют понятия — распространяют ложные цитаты из Корана и других священных писаний. Ислам — другой, он призывает к миру, веротерпимости. И во всем мире нет ни одной религии, которая пропагандирует конфликт и войну.