«Запоминаются плохиши»: 50 лет педагогического стажа Надежды Гуриевой

В династии педагогов, которую начал ее прадед в конце XIX века, более 30 учителей. Несмотря на трудности профессии, бесланскую трагедию, которая забрала у нее двоих старших детей, она продолжает выполнять такую непростую, но важную миссию — быть учителем.

Случайность, определившая судьбу

— Родилась я в Смоленской области. Папа был офицером, мама — учителем начальных классов. Жили мы в постоянных разъездах, в Осетию переехали в 1966 году: сначала в Дигору, потом в Беслан. В бесланскую первую школу я пришла второклассницей. И уже почти 50 лет я работаю здесь учителем истории.

Любовь к истории — заслуга мамы. В детстве она подарила мне книжку «Живые голоса истории», я была ей очень увлечена. Через много лет кто-то из моих учеников взял ее почитать и затер. А недавно один из моих выпускников подарил мне эту книгу. Хорошо помню и урок, после которого я решила, что буду заниматься историей. Я мечтала стать археологом. Но к моменту моего поступления в Северной Осетии эту специальность закрыли, а ехать куда-то не было возможности. Поступила на исторический факультет лишь с третьей попытки. В те времена был очень большой конкурс. Каждый раз не хватало половины балла, нужен был рабочий стаж, и я пошла на мелькомбинат, а через год — в школу вожатой.

Учителем начала работать в 1978-м. Мама тогда была учителем начальных классов там же, и профессия была знакома мне еще с малых лет: все тетради, которые мама приносила на проверку домой, проходили через меня. Школа — это такое место: если ты сразу не ушел, то останешься на долгие годы.

Я училась на вечернем отделении. Уходила из дома в половине восьмого утра, а приходила в половине двенадцатого ночи. А еще надо было готовиться, все успевать. Но мне нравилось: с детьми всегда интересно работать, если работать.

Три страшных дня в бесланской школе и жизнь после

— 1 сентября в нашей семье уже давно не было праздником, а годовщиной смерти моего отца. В тот год в День знаний мои дети, Борик и Верочка, должны были станцевать для малышей в качестве подарка.

Утром 1 сентября у Бори поднялась температура. Настроение у всех было неважным. Линейку тогда решили начать на час раньше обычного, чтобы закончить до жары. Как только все собрались и построились, я обернулась посмотреть на свой 11-й класс и в этот же момент услышала внезапный шум, заметила военную машину возле входа. Тогда было ощущение, что это все происходит не здесь и не с нами. Окончательно я поняла весь ужас происходящего, только когда с тремя детьми сидела в спортзале. Верочка говорит: «Ой, завтра съездим в город, погуляем», а Боря ей отвечает: «Дурочка, ты пока отсюда выйди». Он был старше, уже понимал все, а она еще нет. Может, и хорошо, что нет…

Ходить было нельзя, разговаривать тоже. Еды и воды не давали. Первый взрыв был негромким. Он положил всю мою семью. Я даже не успела сказать детям «ложитесь». Когда я очнулась, сразу поняла, что Верочка погибла. Сын стал приходить в себя, а я не могла его поднять, он был крупным мальчиком, девятиклассником. Смогла оттащить его к другим раненым, надеялась, что вынесут с ними. Когда спецназовцы выломали решетку, 12 человек вылезли через окно. Среди них были и мы с младшей дочерью Иришкой.

Год был очень тяжелым. Одни дети не хотели ходить на занятия из-за психологической травмы, другие лечились. К некоторым мы приходили домой. Те дни не забываются. Просто приходится жить с этим. Нам сказали, что мы будем год лечиться, проходить реабилитацию, но на работу все учителя вышли уже в октябре. С неснятыми швами, физическими и моральными ранами.

Улыбки детей — лекарство

— Правду говорят, что учителя помнят своих учеников. И как бы странно это ни звучало, запоминаются больше плохиши. Был у меня ученик: придет на урок, ляжет на парту и начнется: «можно выйти, можно выйти!». Ничего не хотел делать, но всегда ходил с такой широкой улыбкой — было видно, что душа у него добрая. Все его шалости были без злобы. Когда мы сидели в том спортзале, он очень помогал всем, поддерживал. Всегда о нем вспоминаю.

Я никогда не жалела о своем выборе. У меня ни разу не было мысли бросить школу. Вот только сейчас, и то в силу здоровья. Работа в школе — это колоссальный труд, и прежде всего — учителя над самим собой. Как только он перестает развиваться, надо уходить.

Прихожу в школу, детки бегут обниматься, даже те, с кем не работаю. Сумки берут, помогают всячески, дарят столько положительных эмоций, такой заряд на весь день. Ну как их можно не любить? А чтобы ученик лучше запомнил и понял даже самый сложный материал, нужно проводить параллель с сегодняшним днем. Если находить эти точки соприкосновения, дети лучше усваивают. Объяснять нужно простыми словами, примеры приводить. Тогда будет какой-то результат.

Любовь лучше любого бронежилета

— Я всегда слежу за судьбами своих учеников. Сейчас около 30 из них находятся на СВО. Мы всегда на связи. У них есть обереги, которые я сама им сделала, — игрушки. Я давно их шью и как-то подарила одному бойцу. Понравилось не только ему, но и всему подразделению. Тогда и пошли заказы.

Сейчас вот 30 моих чебурашек поедут в 155-ю морскую пехоту. Каспийской флотилии отправила волков, это их символ. Внутри вшита молитва и кусочек ладана. В каждую вкладываю свою любовь. За все время отправила уже сотни игрушек. Многие бойцы говорят, что это лучше бронежилета.