Укротители снегов

Эльбрусский военизированный противолавинный отряд защищает верховья Баксанской долины от поляны Азау до поселка Нейтрино. Это один из шести подобных отрядов в Кабардино-Балкарии (на Северном Кавказе их более двадцати), но участок у него самый популярный у туристов — это то самое курортное Приэльбрусье с самыми высокими в Европе горнолыжными трассами и канатными дорогами.

Служба лавинщиков опасна, трудна и незаметна, когда она выполняется качественно. Их ежедневная работа — укрощать своевольную стихию, которая благодаря им не сметает все на своем пути.

Охота за лавинами

Руководитель группы снеголавинного слежения Игорь Комаров, он же — человек, чувствующий снег, он же Иком (так его называют в райдерских кругах) большую часть жизни изучает и систематизирует лавины в Приэльбрусье.

— Кто такой лавинщик? — начинает Иком. — Это предпоследняя профессия по численности. После — только трубочисты. Во всем мире противолавинные службы устроены по-разному. Все зависит от финансирования. Хорошо, что в России не совершили ту же ошибку, что в Альпах, и не перевели нас на местные бюджеты. Мы остаемся подразделением федерального Росгидромета.

Борцы со снегом предупреждают и воздействуют. Предупреждают через МЧС, а воздействуют непосредственно на склоны гор. Но все начинается не с сообщений и выстрелов, а с наблюдения и осмысления. Устойчива ли снежная толща? Возможны ли самопроизвольные сходы лавин? Реальна ли угроза для кластера?

К отряду относится снеголавинная станция «Чегет». Она находится на склоне на высоте три тысячи метров, там посменно дежурят двое специалистов. Они, как и метеорологи станции «Терскол», ведут наблюдения, оценивают устойчивость снежного покрова. Для этого копают шурфы («лезем в сам очаг» — смеется Комаров). Допустимая толщина снегов плюс благоприятная погода — отбой тревоги.

Данные от метеорологов и оперативные сводки — еще не все. Опытные спецы снеголавинную обстановку анализируют на глаз. Вернее, почти на глаз. Комаров наблюдает за лавинными очагами через 30-кратный телескоп и снег, по собственному выражению, чувствует. Такой навык приходит через несколько лет работы на одном склоне. Есть места, где лавины сходят постоянно, а есть — коварство гор! — раз в десять лет.

— После анализа ситуации мы отправляем в МЧС прогноз лавинной обстановки с рекомендациями по профилактике. Их нельзя игнорировать — слишком высока цена.

Открыли и положили на полку

— Отечественная методика прогноза лавин уникальна. Она опирается на объективные данные и не зависит от «подсознательного» восприятия исследователя. Что бы ни говорили, только она дает точное определение степени опасности и предлагает подходящие способы ее устранения.

Теория началась с курьеза. В семидесятые годы в Высокогорном геофизическом институте (город Нальчик) лаборатория снега и лавин разными способами исследовала устойчивость снежного покрова. Группа ученых обработала данные и получила результат — а он противоречил всему, что на тот момент знали о сходе снегов. Их труд распечатали и положили на полочку — выводы были слишком неожиданные.

С 1980 года на исследования проблемы стали выделять значительные деньги: для всесоюзных строек надо было выяснить, как рассчитать линию обрушения лавин. И подтвердились именно выводы ВГИ, десять лет пылившиеся в шкафу.

Оценивая устойчивость лавиноопасных пластов, западная наука ориентируется на соскальзывание снежной толщи. Эта теория не объясняет большую часть обрушений. В ней тестирование устойчивости интуитивно. Достоверные выводы лавинщик сможет делать, лишь проработав лет пять в одном горном районе.

Модель, на которой базируется отечественная методика работы, основана на механике разрушения внутреннего ослабленного пласта при достижении им предела прочности на сжатие. Специалисты научились рассчитывать, какую дополнительную толщину снега выдержит ослабленный слой. Так появилась система увязки контуров обрушения лавин «по площади» и форм рельефа.

Проще говоря, внутренний пласт разрушается (при этом слышен характерный глухой «хрясь»), и снежная доска падает. В миллисекунды слой снега проявляет свойства жесткого тела — проводника колебаний.

Как дети наступают в замерзшую лужу? Они ступают сбоку? С края? Не-ет, они метят в серединку. А «хрясь» получается по краю.

Вы давите в одно место, а результат — в другом.

Сбить, нельзя оставить

Группа снеголавинного слежения докладывает командиру отряда, что устойчивость снежных слоев в очагах приближается к критической. Только тогда принимается решение обстреливать склон.

— Лавину проще и безопаснее разобрать по кусочкам, чтобы она не сходила всей махиной, — говорит Комаров.

Когда поступает приказ «ликвидировать, нельзя ждать», в бой вступает группа воздействия.

Маленький нюанс: противолавинные подразделения Росгидромета — военизированные, и каждый их сотрудник проходит сертификацию для работы с орудиями. На службе у лавинщиков — 100-миллиметровые зенитные установки КС-19. Пушки стоят на позициях весь лавинный сезон, с 1 октября по 31 мая. Дальность их выстрела — до шестнадцати километров.

— Орудия мы получаем от министерства обороны. Они используются для защиты федеральных объектов. Работа с частными предприятиями — по договору. Активные воздействия в сотни раз эффективнее, чем инженерные сооружения.

Командир отряда предупреждает местную администрацию, МВД, МЧС и Росавиацию о планирующейся стрельбе не позднее, чем за три часа до обстрела. Потом начинается работа на артиллерийской позиции: развертывание, подготовка системы и сверка координат.

За оцепление на участке отвечает МВД. Именно они проверяют, чтобы в зоне борьбы с лавиной не было заплутавших туристов и всяческих искателей приключений. С этого момента и до конца стрельбы все, что происходит на участке, под ответственностью начальника оцепления. Пока он не даст добро, стрелять категорически нельзя.

Буря и плохая видимость работе не помеха: координаты нужных точек обозначены на специальном планшете. Могут и двадцать дней проработать, «неба не видя», говорит Иком.

— Тут уже важно искусство лавинщика-артиллериста. Поэтому мы люди капризные — нас мало, но мы ценные.

От фитиля и лопаты

Ценные и малочисленные борцы с лавинами — в отряде их 29 человек — базируются в поселке Терскол, в Приэльбрусье. Живут в передвижных «домиках-бочках», в таких же обитают полярники на Крайнем Севере.

— Они зовутся ЦУБ-2М, мы расшифровываем название с юмором — центральная универсальная бочка.

В лавинщики «от фитиля и лопаты» (так называют лавинщиков-практиков, в отличие от теоретиков) приходят в подавляющем большинстве не с университетских гляциологических кафедр. Руководитель группы артиллерии тридцать пять лет назад был театральным художником по свету, командир по образованию — астрофизик, Комаров — горный инженер. Очень советует почитать книгу Отуотера Монтгомери «Охотники за лавинами». Говорит — все как в жизни.

— В лавинщики-практики попадают как в вытрезвитель — внезапно. Отуотер Монтгомери, кстати, ведущий эксперт по лавинам в Западном полушарии. А образование у него — специалист по английской литературе восемнадцатого века.

Работа на станции и на склоне, жизнь в «бочке» и горная романтика. Но монетизировать героизм не получается.

—  Оплата труда — больной вопрос службы. Молодой амбициозный человек за эти деньги к нам не пойдет. Ведущие инженеры — уже пенсионеры, но продолжают работать. Что будет, когда они уйдут, я не знаю. Средняя месячная зарплата инженера-лавинщика чуть меньше оклада кондуктора муниципального трамвая. Все сотрудники сводят концы с концами, участвуя в хоздоговорных работах.

Поза разгневанного бабуина

Комаров читает лекции и проводит мастер-классы по безопасному катанию для райдеров.

— Вас как лавинщика и как инструктора, наверное, бесят люди, которые лезут кататься вне трасс и провоцируют горы?

— Совсем нет. Зоны вне трасс не могут быть закрыты для посещения, нельзя схватить за руку и не пустить. Даже если схватить, долго ли продержишь? Бесят те, кто, «не зная броду, лезет в воду».

— А если написано: «Нельзя, склон закрыт»?

— Кто это напишет? Министерство обороны? Да, можно закрыть стратегический объект или территорию КТО, но не просто зону фрирайда. Это не удается сделать ни в одном «катальном» месте мира. Надпись — лишь напоминание, что за ней ваши страховые полисы не работают и что в случае аварии претензии можно направлять, скажем, в прачечную. Поэтому важна профилактика и образование.

На борде ты два часа покувыркался в «лягушатнике», встал в позу разгневанного бабуина и поскребся не пойми куда — так иногда делают райдеры-новички. Поверьте, нормальные райдеры, приезжая в горы, хотят знать, как кататься безопасно. Они готовы учиться видеть допустимые и недопустимые условия для катания.

В мире восемьдесят процентов лавин не самопроизвольны, а вызваны действиями людей (Комаров выразительно стучит по дереву), вышедших на склон. Чаще убивает сход малых снежных досок, большие лавины случаются гораздо реже. Надо «читать» рельеф, правильно передвигаться по нему. Обходить безнадежно опасные участки. В общем, быть, как лавинщик, — и тактиком, и стратегом.