Инкубаторские

«Выше нос, кусок мяса!» - требует с плаката робот Бендер из Футурамы. Прочие светила деловой мысли, от Уинстона Черчилля до Ричарда Брэнсона, раздают не менее ободряющие указания. В окружении цитат, превращенных в плакатные лозунги, работают резиденты бизнес-инкубатора «Пери Инновации» при Дагестанском государственном техническом университете. Другая внешняя атрибутика, намекающая на бизнес и инновации, тоже присутствует — от белых стен в просторном офисе до новеньких блестящих «маков» на столах. Плата за возможность работать в столь приятном месте — интеллектуальный бартер: участники каждой команды обязаны потратить 30 человеко-часов в месяц на помощь другим проектам. Сложностей не возникает: ведь создатели молитвенного коврика с электронной начинкой и, к примеру, разработчики современных средств управления домашней техникой всегда найдут общий язык.

О самом известном бизнес-инкубаторе Дагестана рассказывает его директор Михаил Бланк — специалист по рекламному делу и стартапам, два года назад переехавший из Москвы в Махачкалу.

— Предложение отправиться в Дагестан меня шокировало, скажу честно. Но я приехал сюда на пару дней, пообщался и понял, что здесь все не так плохо, как видится из Москвы. И главное — в республике есть, с кем работать. Бизнес-инкубатор был создан в 2013 году по инициативе миллионера Зиявудина Магомедова, владельца группы «Сумма». В Дагестане многие меценаты поддерживают спорт или религию, а он решил, что не менее важно помочь ребятам, желающим зарабатывать своим умом. Магомедов подолгу живет в Калифорнии и видит, что главный движитель современной экономики — интеллектуалы. Ему хочется, чтобы Дагестан был представлен на мировом рынке не только борцами. Бизнес-инкубатор — его частная инициатива, ни рубля государственных денег сюда не вложено. Мы не зависим от чиновников, у нас выигрывает умнейший, а не тот, у кого больше связей в верхах.

В первое время бизнес-инкубатор назывался Plug’n’Play. Известная франшиза помогла на начальном этапе привлечь экспертов из Москвы, но все же не оправдала высоких ожиданий. С марта 2015 года компания называется «Пери Инновации» - по имени финансирующего ее благотворительного фонда «Пери», названного так в честь матери Зиявудина Магомедова.

— Наша задача — помочь молодым предпринимателям пройти путь от идеи до первой продажи, — продолжает Михаил. — Объем инвестиций пока невелик: мы вложили в два проекта по 600 тысяч рублей. Но главное — мы даем возможность презентовать себя на федеральном уровне. Наши резиденты несколько месяцев бесплатно работали в Москве. С нами сотрудничают специалисты Сколково и группы «Сумма», у нас большая сеть менторов — дагестанцев, работающих в ведущих московских компаниях. За два года нас посетили 7 тысяч человек, пришла 271 заявка, для продвижения мы отобрали 15 проектов. Помимо работы с резидентами мы проводим открытые образовательные мероприятия — по робототехнике, программированию, искусству презентации… Каждый может прийти и научиться или подобрать из слушателей специалиста к себе в команду. К примеру, недавно хозяйка сервиса по доставке еды нашла у нас дизайнера и программиста. Кстати, гости из Москвы часто удивляются, что у нас очень много девушек. В московских инкубаторах представительниц прекрасного пола — от силы десятая часть, здесь — как минимум половина. В основном, правда, среди сотрудников. Новые проекты создают, как правило, парни. Еще одно отличие — к нам нередко приходят взрослые, уже состоявшиеся люди, что в столице большая редкость. Женщина под сорок изобрела модульный коврик, ученый-аграрий — средство для мониторинга скота. Был даже местный Кулибин, придумавший, как ускорить «Приору» до 200 км/час. Иногда обращаются дагестанцы из Москвы — к примеру, автор актуального для столицы приложения по отслеживанию эвакуаторов. Мы готовы работать со всеми.

С резидентами инкубатора мы встречаемся в конференц-зале. Огромная, во всю стену доска густо исписана умными словами и схемами — недавно здесь заседал дискуссионный клуб, крупные бизнесмены делились опытом с молодежью. Впрочем, молодежи тоже есть, что рассказать.

— Я два года проучился в ВУЗе и понял, что делать там нечего, — самоуверенно начал худенький, похожий на школьника Али Абдулмаджидов. — Преподавание информатики у нас очень слабое. На презентации бизнес-инкубатора я осознал: надо что-то предпринять, иначе еще через четыре года я буду сидеть и монотонно собирать компьютеры. Взял визитку, собрал из одногруппников небольшую команду и подал заявку. Когда я явился по приглашению, Михаил Бланк прогуливался у ворот в одиночестве. Я обрадовался, что конкуренты не пришли. Потом зашел внутрь, гляжу — а там человек двадцать собралось! Вот тут я испугался, что меня не выберут. Однако все получилось. Съездили в Москву, в Фонд развития интернет-инициатив, сделали первый проект. Он оказался не самым удачным, так что мы его в итоге продали всего за 3000 долларов. Когда я искал покупателя, познакомился с представителями сервиса TimePad. Вместо покупки нашего проекта они решили нанять меня самого. Так я на них и работаю, делаю мобильные приложения. Есть еще пара своих идей, но госэкзамены на носу, решил свои дела отложить. Потом успею.

Ильдар Клычев отыскал возможность для инноваций там, где, казалось бы, сильнее всего власть традиций:

— Однажды я совершал намаз и подумал: почему бы не создать коврик с экраном, показывающим количество совершенных ракаатов? Я подал заявку в бизнес-инкубатор и был отобран в качестве резидента. Выяснилось, что не только я сбиваюсь при подсчете. Эта проблема есть у многих, значит, будет спрос. Сначала мы спроектировали коврик так, чтобы он автоматически включался при касании лбом, но датчик срабатывал уже при разворачивании. Сейчас счетчик активируется рукой, а если перестать молиться, он через две минуты переходит в спящий режим. После презентации перед руководством и гостями инкубатора про нас написали СМИ. Нам тут же начали звонить — с предложениями о покупке или просто со словами поддержки. Сейчас мы сделали сто пробных ковриков, продано уже около двадцати. Мечтаем выйти на рынок хаджа, там масштабы будут действительно огромными.

Расул Кишов, с его бурной жестикуляцией и взлохмаченной шевелюрой, похож на персонажа фильма о молодых советских ученых. Вот только для науки сейчас настали непростые времена, дорогу для своих идей приходится пробивать самому:

— Я инженер-программист, окончил технический университет. Работал в исследовательском центре, получал крошечную зарплату инженера. Идти в госструктуры мне не хотелось, а Гугл с Майкрософтом филиалы в Махачкале пока не открыли. Оставалось только делать что-то свое. Мы с другом решили заняться умными домами, но месяцев через пять не без помощи экспертов бизнес-инкубатора поняли, что конкурировать с имеющимися решениями бессмысленно. Надо осваивать рыночные ниши, где проблема есть, за ее решение готовы платить, а серьезных игроков нет. Теперь мы помогаем людям избавиться от пультов дистанционного управления. В одной квартире их может быть целая куча, а ведь все способен заменить единственный мобильный телефон! Система полностью беспроводная, работает от небольшой батарейки, которой хватает на много месяцев. Инвестиционные предложения были, даже бизнес-инкубатор готов вложиться, но большие деньги нам пока не нужны. Мы бы их просто разбазарили, при этом размыв нашу долю в проекте. Поэтому мы пока совершенствуем при помощи менторов наш продукт, собираем предзаказы и намерены продать первую партию уже к концу лета.

«Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными», напоминает со стены синий Стив Джобс на жизнеутверждающем оранжевом фоне. Дагестан — не Калифорния, однако начало положено: работа бизнес-инкубатора показала, что можно честно развиваться, бескорыстно помогать другим энтузиастам и зарабатывать на жизнь собственным интеллектуальным трудом. Ребята узнали вкус не только современного бизнеса, но и современных общественных отношений. Сумеет ли республика использовать их знания для собственного развития или вынудит их реализовывать себя в другом месте? Через пару лет узнаем.