Точка опоры: почему на Кавказе стало модно выходить замуж в национальном платье

Когда-то она сшила себе свадебное платье в национальном духе — и вызвала у гостей праздника непонимание. Сейчас модный дом Мадины Саральп — один из самых известных на Кавказе, а за этническими нарядами на свадьбу к ней выстраиваются очереди и едут звезды.

Как сделать народное модным, узнала корреспондент «Это Кавказ».

«Создавать этническую одежду казалось странным»

Арт-центр Мадины Саральп — это относительно новое, построенное всего пять лет назад здание в курортной зоне Нальчика. На цокольном этаже находится сам модный дом, остальное пространство — небольшой магазинчик с дизайнерскими украшениями и аксессуарами, помещения, где иногда выставляются начинающие художники и фотографы и проходят небольшие камерные концерты и встречи: арт-центр стал местом притяжения для творческой молодежи и туристов. А еще — зал с постоянной экспозицией.

В нем манекены наряжены в национальные платья и украшения, в стеклянных витринах разложены старинные шапочки, нагрудники, пояса, с ними соседствуют выполненные по старым технологиям современные изделия. На полу у входа — старинные сундуки, какие видела у своей бабушки, наверное, каждая кавказская девочка. Второй этаж весь про детали — тут и украшения, сделанные руками молодых дизайнеров Кабардино-Балкарии, и сумки от Саральп, и игрушки от художницы Имары Аккизовой, и разные мелкие и не очень вещицы, создающие настроение.

— Это все тянется за мной шлейфом, — смеется Мадина. — Везде обрастаю стариной. И у мамы, и у сестер можно найти старые мелочи, которые принесла я.

«Обрастает стариной» Мадина уже больше 20 лет — ее первая коммерческая коллекция появилась в 1997 году, ей предшествовало несколько лет работы.

— Сегодня создание этнической одежды стало модным, а тогда казалось странным. Многие спрашивали: «А зачем ты это делаешь?»

«Я другая и именно этим интересна»

Мадина рассказывает, как дошивала свое собственное свадебное платье — ночью. Все на празднике в итоге говорили только о нем — причем вопросов было больше, чем слов восхищения. Платье не было в полной мере традиционным, это была стилизация — европейская эстетика, перенесенная на традиционный национальный костюм.

— Когда я повзрослела, такой вариант стал вызывать вопросы даже у меня самой, — признается Саральп. — Традиционный костюм является «точкой опоры», эталоном.

Модельер с удовлетворением отмечает, что период, когда девушки предпочитали стилизованные вещи, прошел — теперь заказчицы хотят полностью аутентичный наряд. В нем больше и смысла, и исторической ценности, считает Мадина.

— Моя собственная национальная самоидентификация во многом произошла, когда я уехала учиться, — рассказывает она. — Я осознала, что говорю на русском, а думаю на кабардинском. Я видела модели поведения, этикет, который я не могу принять для себя. За восемь лет учебы в Ставрополе и Санкт-Петербурге я поняла, что я другая и именно этим интересна.

Когда Саральп открыла арт-центр, старшая сестра привезла старые письма, написанные 14-летней Мадиной. Она писала, что хочет быть художником-модельером и создать пространство, где все бы могли увидеть национальное платье и захотеть его надеть.

Суббота и воскресенье в модном доме — это примерочные дни для заказчиц из Москвы и Санкт-Петербурга. В будние дни примерки тоже случаются — и для местных, и для приезжих. Пока невесты придирчиво оглядывают себя, сотрудницы модного дома творят магию с сантиметровыми лентами и булавками в руках.

— В регионе мы довольно популярны, — отмечает Саральп. — К нам приезжают заказывать свадебные платья из соседних республик, есть заказчики из Ставропольского края, из диаспор северокавказских народов Москвы и Санкт-Петербурга. Мы стараемся, чтобы платья для чеченских, ингушских, дагестанских невест были узнаваемы в плане национальных особенностей, нюансов, характерных элементов.

Свадебное платье по цене иномарки

И хотя свадебные наряды — далеко не все, что отшивает модный дом, они занимают особое место. И именно это производство позволяет содержать арт-центр с его выставками и творческими вечерами. На свадьбу на Кавказе не скупятся. Платья от Мадины находятся в сегменте одежды класса люкс — это и хорошая ткань, и качество исполнения, и огромное количество ручной работы. Каждая вещь индивидуальна.

— Я чувствую, что уже стала бабушкой, потому что у многих невест из первого альбома, который у нас вышел в 2004—2005 году, есть дети, они пошли в школу, — смеется Мадина. — За эти 10−15 лет выросло поколение женщин, не без нашего участия полюбивших вещи с этническим духом. Они будут передавать эти изделия в семье, они диктуют моду.

Желание в день свадьбы быть в традиционном наряде — выбор не свекровей и родителей, а самих девушек, говорит модельер. Национальное в тренде. Порой выходящая замуж девушка даже просит оставить кусок материала от ее свадебного платья, чтобы сделать национальное платье ее будущей маленькой дочери.

Про цены на изделия Мадина говорить не любит, но определяет верхний порог стоимости платья как цену средней иномарки. На официальном сайте модного дома более конкретные цифры: это три ценовые категории — 80−120 тысяч рублей, 150−170 тысяч рублей и 200−350 тысяч рублей. Все зависит от ткани и количества ручной работы.

Работа — авторская, кропотливая; в месяц тут создают не больше четырех платьев.

В ответ на просьбу вспомнить самый необычный заказ Мадина пожимает плечами. Так же отстраненно говорит о звездных заказчиках, которых бывает немало.

— Из особенно приятных воспоминаний назову невесту принца Иордании Рим (предки принца Али бен Аль-Хусейна по материнской линии адыги. — Ред.). Она до сих пор при случае с благодарностью отзывается о нас, — делится Мадина.

А совсем недавно в свадебном наряде от Саральп вышла замуж певица Сати Казанова.

Мода как способ спасти культуру

Мода на национальное началась со свадеб, но постепенно перебралась в повседневность. Женщины все чаще заказывают национальные платья не свадебного характера. Как правило, это девушки, живущие за пределами своей исторической родины.

Аксессуары и украшения для них в нальчикском модном доме сначала делали сами. Теперь пропала необходимость: появилось много мастеров декоративно-прикладного искусства, работающих в национальном стиле.

— Кабардино-Балкария в хорошем смысле прошла точку невозврата, — говорит модельер. — Когда мы начинали, мы работали только с ювелиркой, с серебром, с позолотой. Это было очень дорого, требовало специальных документов. Сейчас появились умельцы, работающие в разной технике — стало проще покупать у них по желанию клиентов. Это могут быть изделия и от Аси Еутых, известной во всем мире, и от начинающих мастеров.

Но изделий дизайнеров не всегда достаточно. Когда Мадина создает «музейные» национальные платья, в ход идут настоящие старые украшения и аксессуары.

— Для платьев, близких к тому, что мы называем эталоном, я предпочитаю использовать аутентичные вещи, потихоньку приобретая пояса и нагрудники, потому что их можно смело назвать исчезающим видом, — объясняет Мадина. — Рядом с таким нарядом мы часто помещаем платье, которое дополнено аксессуарами современного мастера, сделанными в духе традиций старых мастеров. Это делается для того, чтобы любой мастер или простой посетитель арт-центра мог сравнить и попытаться уловить разницу.

Нередко люди сами приносят Мадине предметы одежды или украшения, чтобы показать, дают сфотографировать. Многие хранят их в своих домах, но есть и те, кто продает в силу жизненных обстоятельств — или просто не видит смысла хранить. «Эталоны», как говорит Мадина, в модном доме изучают по архивам, фотографиям из семейных коллекций, помогает и интернет, дающий огромное количество интересных кадров, неожиданных интерпретаций, деталей, нюансов, тканей, структур, кроя.

Мода на национальные платья в ближайшие десятилетия только укрепится, считает Мадина.

— Язык мы, к сожалению, постепенно теряем. А материальную культуру сохранить проще. Наверное, именно поэтому популярность национального костюма растет.