«Лермонтовские ванны», или Как ослушавшийся наместник создал лучший спа империи

Из бани — в князи

Первая банька, похожая на сруб, появилась у подножия Горячей горы благодаря военным. Солдаты надстроили что-то похожее на кабину над природной купелью с серной минералкой, бившей среди известняков. Целебный источник доктор Гааз нарек в честь императора Александровским и предрек месту головокружительную «карьеру».

В 1820 году управляющий Кавминводами генерал Алексей Ермолов объявил новый госзаказ на строительство каменной бальнеолечебницы. К тому моменту уже было понятно, что воды в скважине хватит на массовый отпуск процедур, а кустарные, существовавшие тогда условия принятия ванн совершенно не подходят для интеллигентной публики, заполнившей Пятигорск.

Проект был не просто сложный, а архиважный для имиджа курорта, и чертежи зодчего Вильстера повез императору Александру I сам Ермолов. Его Величество дотошно и критически оставлял свои замечания — раздевалки менял на процедурные, поручал увеличить мощность и переделать фасад. Причина пристального внимания была крайне проста: здание ванн на Горячей горе должно было стать первой каменной бальнеолечебницей империи. В 1822 году генерал все же получил подписанный проект и двух братьев-архитекторов Бернардацци, которые возьмутся за строительство.

Однако чертежи, которые одобрил Александр I, совершенно не нравились Ермолову. Генерал предпринимал отчаянные попытки перепланировки и возвращения изначально предусмотренных 16, и ни единой больше, кабин. Споры велись три года, и к работам никак не могли приступить.

Ценой карьеры

«Отмашкой» стала трагическая новость из Таганрога о неожиданной смерти Александра I. Ермолов, нарушая указ, отдает распоряжение Бернардацци приступать к строительству по измененному проекту. Это решение называют одной из причиной отставки титулованного наместника.

Первый камень заложили в 1826 году, в день рождения нового императора Николая I. В честь него ванны и окрестили. На Горячую стянулись каменщики, стройроты Кабардинского и Тенгинского полков и даже персы-пленники. Тонны машукского камня на глазах приобретали черты классицизма. Здание с арочными окнами венчал величественный фронтон с зубчатыми карнизами. По моде того времени комплекс украсили копии крепостных башен, античные ниши, каскадная лестница со смотровой площадкой и первые городские уличные часы. Тщательно была продумана система вентиляции, подача минеральной воды и ее слив, подогрев. Большой механизм, скрытый от глаз нарядностью фасада, работал как часы.

Император и важные гости

Первая в империи, правда, еще недостроенная водолечебница открылась в сезон 1828 года, когда в готовой части здания стали отпускать процедуры. На следующий год элитным комплексом восхищался проезжающий мимо Пятигорска Александр Пушкин, принимал горячий душ принц Персии, а Михаил Лермонтов лечил серными ваннами в кабине № 4 ревматизм. Император посетил комплекс в октябре 1837 года и остался доволен тем, как завершили дело его венценосного брата.

Популярность императорских ванн вынудила добавить еще 10 кабин, а передовые разработки позволили оборудовать гимнастический зал, где обливались холодной водой, и сектор для паровой серной ванны. Однако гидроинженеры немного просчитались с запасами воды. Со временем они начали иссякать, были сезоны, когда ванны не работали.

Закрыть нельзя, реставрировать

После свержения самодержавия коммунисты стирали все упоминания о царских достижениях, градостроительных в том числе. Так, императорские ванны получили новое имя — Лермонтовские, их перестроили, добавив советского ампира в интерьеры. Спустя годы Александровский источник совсем оскуднел, и комплекс закрыли, отдав последние почести в виде статуса «Объекта культурного наследия».

К почти 200-летию здания на Горячей горе пришли хорошие новости. Инвесторы врачевали последние пять лет не только «тело» ванн, но и «душу». В 2023 году в Лермонтовских ваннах вновь проснулась жизнь. Реставраторы поправили все возрастные изменения, а дизайнеры интегрировали современное спа-лечение в принцип курортной дореволюционной медицины. Ванны в честь императора, а позже поэта обрели жизнь в новом формате — пятизвездочный «бутик-отель».