Из Парижа с коровами

Амбициозная женщина

Лариса Алиева встречает нас за рулем белого джипа-внедорожника. Она уверенно ведет огромную машину и не теряет зря ни минуты. Лариса — филолог по образованию, но ее нынешняя профессия куда более интригующая — фермер. Уже семь лет дагестанка руководит крестьянско-фермерским хозяйством «Дарго» в Каякентском районе Дагестана.

— А вообще, почти двадцать лет у меня свой ресторан, банкетный зал, гостиница. А до этого я растила пятерых детей и сидела дома.

Мне говорят: «Ой, ты такая самоуверенная!» Ну и что? Это же не минус. Я умный человек. У меня мама шеф-повар, и я очень хотела себе ресторан. Подвернулся случай, попросила мужа: «Хочу маленькое кафе». А в итоге он построил мне ресторан, и получился он совсем не маленьким. Я стала работать, а раз начала, то надо делать хорошо — плохо нельзя. Я много где обучалась ресторанному делу, даже в Германии. А несколько лет назад очень подскочила цена на продукты. Вот тут и захотелось свое производство.

В активе у нас имелся только небольшой птичник. Решили купить одну корову. Это ведь целый завод в одной особи: молоко, масло, сыр и даже мясо — все от нее.

Продолжение жизни

И Лариса поехала покупать корову — вместе с администратором своего ресторана Зулей. Городские дамы удивили продавца своим видом, но сразу взяли быка за рога и выбрали не одну, а двух симментальских телок: очень уж они были красивые.

— Оказалось, фермер продает все свое хозяйство целиком. Через три дня поехали к нему опять: я хотела взять еще пару коров. А муж взял да и все хозяйство выкупил — 17 животных.

Потом я купила 35 недельных телят немецкой породы. Мы сами с Зулей выкармливали их из сосочки. Готовили овсяные кашки. Поносить немного начнет, не поверите, мы ездили по горам и собирали полынь для отвара. Нам все говорили, что ни одного теленка мы не выкормим — умрут, а выжили все, одного только сбила машина. Люди смотрели на них и говорили: «Ой, Ильясовна, наверное, шампунем их купает». Так они блестели.

А дальше у меня уже пошли свои телочки.

Чтобы научиться фермерству, я поначалу читала много литературы. А потом в поисках быка-производителя обратилась в кизлярский агрохолдинг «Дарман». Сдружилась там с ведущим зоотехником, тоже женщиной. Можно сказать, я — ее ученица.

Чтобы содержать коров, мы купили разрушенный в девяностые коровник. Я сделала ремонт и стала ждать отел. Так хотела новорожденных телят видеть! А их нет и нет. Я читаю книжки, жду — проходит месяц. Потом не выдержала, взяла и поставила видеонаблюдение — и даже спутниковую антенну. И вот, дома сижу и смотрю онлайн, как моя корова в «родилке»: отелилась или нет? Люблю я видеть это продолжение жизни.

Война за коров

Лариса показывает пустые помещения: «Здесь зернохранилище мое было, вот большой навес для сена, его строила сама». С первого участка земли фермерше пришлось съехать: не сложились отношения с другими землевладельцами.

— Сейчас тот коровник стоит пустой — закрыла и ушла. Судилась, выигрывала. Но коров избивали, ломали им рога. Я приезжаю сюда, а тут люди стоят и корова, а у нее кровь — вот так на лице, и они стоят с палками. Я сказала: «Если вы сейчас меня не побьете, я вас побью всех. Вот я. Вот вы». Так разошлись.

Никак не получалось разговаривать. Меня просто не хотели здесь видеть. «Не выводите своих коров, держите в коровнике». Когда мне дали понять, что справедливости искать не у кого, я махнула рукой и ушла.

Ой, как я плакала временами… Если бы я так не любила свое хозяйство, я бы его уже давным-давно бросила.

Что за любовь? Люблю, когда телята рождаются. Люблю переработку — у меня масло, сыры. Но нет поддержки работающему человеку, а особенно женщине. И я ничего с этим поделать не могу.

Молоко на языке

Лариса говорит горячо, сжимает руль, хлопает по нему ладонью. Мы едем в ее новые владения: предпринимательница взяла в аренду на 49 лет 16 гектаров земли неподалеку и скоро построит еще одну собственную ферму. Уже заложила силосные ямы, посадила люцерну, обеспечила постоянный полив. Говорит, что бывшие недруги теперь обращаются к ней за техникой.

— Даю. Я же не могу быть на них похожа, чего теперь. Сейчас, когда у нас все свое есть, они понимают, что с нами надо дружить.

Когда поняла, что придется уходить, мне как раз рассказали, что наверху сдают ферму в аренду: есть земли, пастбища, а коровы только на бумагах. Цену за аренду мне назвали колоссальную. Но у меня просто не было выбора. И вот все свои сто голов, плюс молодняк и быки я погнала на новое место. Шесть человек их перегоняли, а они слушались, такие сладкие.

Здесь весной бывает трава хорошая. Вот эту дорогу мы делали с мужем. Он нефтяник, совершенно в это все не хочет вникать, говорит, одни расходы от твоей фермы. «Зачем ты туда так часто ходишь?» Жалеет меня: я устаю и много переживаю. Но когда у меня руки опускаются, поддерживает, понимает, что я это люблю.

На зиму хочу приехать сюда. Сделаю шикарную мини-ферму. Только за один ее проект я отдала 500 тысяч рублей.

Видите ту землю наверху? Я ее засеяла комбайнами — вся эта пшеница и рожь моя. Землю тоже арендую — полмиллиона! Но животных надо кормить. Молоко коровы на ее языке. У меня коровы не горные, которым много еды не нужно, но и молока от них мало, у меня голштинские и симментальские. Все тучные.

Вторая ферма Ларисы

Пока все коровы живут на временной ферме. Работает здесь всего шесть человек: процессы автоматизированы.

— Техника доит, убирает, поит. Пока нет только раздатчика кормов, но и его буду приобретать. Управляет моя Зуля, а работники — мигранты из Узбекистана по патенту. Как долго я искала людей! Ментальность: наши не придут работать, а если придут, захотят жить в твоем кармане.

Ресторан, он шел сам по себе — легко. А тут ферма, тут надо пахать. Молоковоз подъезжает утром рано, забирает молоко и везет в Избербаш. Там оно пастеризуется. Клиенты — обычные люди. Я думала, что мое молоко будут покупать сады и школы, но им оказалось выгоднее порошковое. Иногда отдаю частным детским учреждениям молоко просто так — пусть попьют натуральное.

У нас естественное осеменение, коровы доятся круглый год. В день дают примерно тонну молока. Расходится она следующим образом: литров 200−250 — на молоко, 300 — на сыр, остальное сепарируется: отделяем сливки, а из обезжиренного молока делаем творог. Самый большой спрос как раз на них.

Цены мы стараемся сильно не поднимать. Молоко, к примеру, 70 рублей за литр, у других доходит до 100 рублей. Масло мое стоит 800 рублей за килограмм, а оно отличное, жирное: при изготовлении 97% - выход и только 3% - потери. Но, может быть, к зиме все-таки поднимем цену, если отел будет запаздывать.

Вначале люди не верили в меня, удивлялись: откуда у нее коровы, она же ресторатор? Но постепенно распробовали наш продукт. Избербаш — город маленький, стали передавать друг другу: «Надо брать у Ларисы». Закупаются и супермаркеты, в том числе махачкалинские. А недавно одна женщина купила целую «Газель» нашей продукции и отвезла продавать в Подмосковье. Позвонила потом, благодарила. Скоро опять приедет.

«Чего ей не хватает?»

Недавно ферме отрезали воду: обнаружили нарушение, заподозрили в продаже воды. Лариса возит воду водовозом.

— Спрашиваю коммунальщиков: как мне поить 200 голов в такую жару? «Зачем нам ваши хайваны (животные. — Ред.) нужны?» - отвечают. Решила, что больше не обращусь, и вожу воду моим коровкам сама.

Вот что плохо, нехорошо ко мне относятся, не могут понять и принять: «Чего ей не хватает, зачем она это делает? А еще и замужем».

Считают: у нее есть ресторан, а она лезет в сельское хозяйство. Помню, на первых порах пришла к чиновникам узнать про госпрограммы для фермеров, а мне: «Это у вас КФХ? Вы же из Парижа приехали». У всех фермеров, мол, обувь бывает грязная. Ну почему я не могу быть чистым, аккуратным фермером, объясните? Ну и что такого, если я помыла обувь перед входом. И вообще, в машине я с собой туфли вожу.

Я амбициозный человек — да, поначалу мне хотелось обратить на себя внимание. Но никому оказались не интересны ни ты, ни твое большое хорошее дело. Может, это я не умею с людьми разговаривать? Не получается у меня просить о помощи. И я уже не хочу. Справляюсь сама, просто бывает трудно. К примеру, просила отдать мне пустую силосную яму — обещала отдать за это часть люцерны. Нет, она стоит полная мусором. А мне за один день муж вскопал яму, я ее клеенками обложила и сделала себе заготовки силоса. Дойным коровам без сочных кормов никак.

Трудное душевное дело

Мы доезжаем до стада на выпасе — коровы и правда как после шампуня. Со стадом в поле целый день пастух. Но сама Лариса может рассказать о каждой корове.

— Я люблю продавать быков на племя, не люблю на мясо. У меня вообще нет бойни, и к тому, что режу скот, отношусь очень болезненно. Никогда не смотрю на это, но без этого никак. Люблю заниматься молочкой. Вот это Чуня моя — такая молочная корова. А у этой уже пятый отел был.

Утром и днем я в городе, а после обычно еду сюда. То с врачом — антипаразитарная программа, то скот описываем. Всегда есть работа.

Вчера осматривали каждую голову с ветеринаром. Сегодня купила всем новые ошейники. Зуля дает мне список, какая корова когда отелилась, сколько дает молока, как доится, есть ли мастит? За всем этим надо следить самой. Раздам указания в ресторане и приезжаю сюда ближе к вечеру, когда коровы идут домой с выпаса. Здесь очень хорошо, спокойно, даже чай в самоваре на вкус другой, не как в городе. Хорошо на ферме.

Стоит ли идти в фермеры? Для этого нужно иметь еще один бизнес. У меня муж занимается логистикой, у него своя техника, он помогает: корма, люди, слесари. У него предприятие, у меня ресторан — реализация. С них тяну деньги и поднимаю хозяйство. Но вот в пандемию, когда ресторанам нельзя было работать, именно ферма нас выручила — не прогорели. Но я все же считаю: можно завести личное подсобное хозяйство, чисто для себя, а вот КФХ…

Но раз уж я иду по этому пути… Как говорил Стив Джобс: «Сделай шаг, и дорога будет». Я иду, все делаю без обмана и как умею. Получаю удовольствие. Если честно, я довольна.

Да, иногда руки опускаются. Но позовешь свою корову, а она возле тебя — и это так хорошо.