«На лицо ужасные, добрые внутри»

Найти буйволиное хозяйство в Ингушетии в наши дни — целая эпопея. Для этого пришлось исколесить несколько сел в разных районах республики. Наконец, автомобиль проезжает указатель «Мужичи», сворачивает на грунтовку, еще несколько минут пути — и мы на месте. У одного из домов недалеко от окраины села нас встречает Хусейн Оздоев. 40 лет они с женой живут в Мужичах, возделывают огород и держат этих редких нынче животных.

Буйволы вместо обезболивающего

Хозяйка Гуля машет руками: «Меня не фотографируйте, сейчас лучше вам наших питомцев покажу», — и сразу ведет нас по тропинке за дом. Там стоят впечатляющие черные фигуры: буйволы щиплют редкую февральскую траву.

На своих диких соплеменников — африканского и азиатского — домашние буйволы похожи лишь отдаленно: нет у них гигантских рогов, да и весят они значительно меньше (если масса диких особей доходит до тонны, то у этих — не больше 300−400 килограммов). Впрочем, от своих главных конкурентов — коров — они тоже заметно отличаются. У буйволов большие копыта и крепкие ноги, которые помогают им выживать в горах, а также длинная коричневая шерсть.

— У нашей соседки было больше десятка буйволов, и она даже в свои преклонные годы ловко с ними справлялась, — вспоминает Гуля Оздоева. — Только уже когда бабушке стало тяжело за ними ухаживать, мы купили у нее несколько голов. Она мне говорила: «Знаешь, какая у них вкусная простокваша бывает! Вот будешь сама держать — узнаешь». И она, правда, может быть такой густой, как сметана, что аж ложка в ней стоит. И еще очень приятной на вкус. А еще масло! Можно очень быстро набрать на продажу несколько ведер масла отличного качества. С коровами за короткий срок так не получится. Так что теперь и расставаться с буйволами не хочу.

Опыт разведения этой скотины у семейства большой — более 20 лет. Сейчас в хозяйстве шесть голов: четыре буйволицы и два буйвола. Самой маленькой нет еще и года, а старшей — уже три.

Обычно буйволов, как и другой скот, привозят на продажу из Дагестана и из Карачаево-Черкесии. И если пару лет назад 7−8-месячный теленок стоил около 25 тысяч, то сейчас за такого же попросят 40 тысяч.

— Их мясо дорожает, поэтому и цена настолько выросла, — поясняет хозяйка. — Само мясо буйвола сочное, вкусные котлеты получаются; в нем нет холестерина, в отличие от мяса других животных. А сыр выходит такой, крупинками. В основном мы делаем его для себя и только летом — когда у буйволов много молока. Если появляются излишки — отдаем, что-то продаем.

По словам Оздоевых, спрос на продукты из буйволиного молока большой, несмотря на цену. Берут, как правило, молоко и масло. Приезжают за ними даже из другого конца республики — из Малгобека.

— Молоко, говорят, обладает еще и целебными свойствами: его прикладывают к голове, чтобы избавиться от болей. Так еще издревна делали. Приезжают семьи, у которых дети с болезнями головы. И конечно, если есть, отдаем.

«Машка, иди сюда»

Хозяйка рассказывает, что большой разницы между уходом за буйволом и за коровой нет. Питаются животные отрубями, дробленой пшеницей и особенно любят кукурузу («в ней жирности больше»).

— Летом отгоняем их в горы. Ездим к ним, навещаем, привозим соли (они ее очень любят). Как похолодает осенью, пригоняем домой. Холод они не переносят: быстро мерзнут.

И хотя буйволы традиционно символизировали для ингушей силу и выносливость, Гули уверяет, что это очень чувствительные животные, которые к тому же легко привязываются к человеку.

— Они, правда, сильные, но… ранимые. Чуть обидишь, и буйволица может не дать молока во время дойки. А иногда у них и слезы можно увидеть. Чувствуют они все, — говорит хозяйка. — Опять же наша соседка рассказывала мне, что одно животное дважды продавала. Как? Тогда приезжали из Чечни и закупали их. Продала свою буйволицу она в Аргун. И через какое-то время та возвращается домой (соседка определила ее по жгуту на шее). Представляешь, какое она прошла расстояние! И так дважды получилось.

Неудивительно, что буйволы подпускают к себе далеко не всех: хозяев они узнают по запаху, поэтому не нервничают.

— Старшую зовут Машкой, а остальные — «при Машке», — говорит Гули. — Как скажешь: «Машка, хаела, хаела (иди сюда)», вот она и бежит к тебе, что-то прикрикивает по-своему. По внешнему виду они, может, и кажутся страшными, но по натуре они не такие. Прямо как в советской песне: «На лицо ужасные, добрые внутри».

Пока мы разговаривали с Гулей, рядом с буйволами возился ее 12-летний внук Магомед-Сали. Даже невооруженным глазом видно, с каким трепетом он относится к животным и как ухаживает за своими любимицами.

— Он не оставляет эту буйволицу. Сядет на нее, как на лошадь, и катается. И она же везет его! — смеется женщина.

Подбегает кто-то из соседских детей: «А можно их погладить?». «Можно конечно!» — отвечает Гуля.

Как было раньше?

Сегодня в Мужичах буйволов держат только Оздоевы и еще один человек, который купил их в прошлом году. Но старожилы хорошо помнят времена, когда этих животных можно было встретить почти в каждом дворе — куда чаще, чем обычных коров.

Все изменилось после депортации вайнахов в Среднюю Азию в 1944 году: ингуши покинули свои села, оставив имущество и скот. Только в конце 50-х они стали возвращаться на родину и понемногу восстанавливать хозяйство. Тогда же началась и «всеобщая коровизация» республики. Власти сделали ставку на коров: их считали более перспективными в производстве молока и мяса. Буйволы же стали превращаться в диковинку.

— В наши дни в селах республики 1−2 семьи все-таки найдешь, кто этим занимается: в Экажево, в Ачалуках, в Сурхахи, в Галашках, — перечисляет Гуля. — Еще помню, что в середине прошлого века буйволиную шкуру сдавали и делали из нее седла, хомуты, уздечки для лошадей. Буйволиная кожа очень толстая, а значит, и изделия из нее будут качественнее и прочнее.

Ценность буйволиной кожи отмечал и этнограф Султан Мерешков. В одной из работ он пишет: «У ингушей очень ценилась кожа буйвола в производстве сыромятной обуви, делались из нее и заготовки для подошв обуви, различные ремешки, постромки и т. д.»

— Буйволов здесь всю жизнь держали. Как старики вернулись на родину с высылки в Казахстан, так и начали их держать, — говорит хозяин дома Хусейн Оздоев. — В нашей именно семье — я первый, кто этим занимается. Наш старший сын тоже держал их у себя, но недавно продал. А теперь и внук вот как с ними ловко обращается. Уверен, что и наши потомки продолжат это занятие.