Живя бок о бок с природой, наши предки считали ее своим домом, берегли и ценили. У многих народов были свои негласные законы, защищавшие водоемы, деревья и зверей. У ингушей тоже существовали свои неписанные кодексы — лесной и охотничий, которые состояли из множества правил, запретов и суеверий.
Неволя пуще охоты
Охота как постоянный промысел считалась делом неблагодарным, в народе верили, что человек, постоянно занимающийся охотой, становится несчастливым и благодать уходит из его дома. Одно из наставлений ингушских стариков молодым людям звучало так: «Отправляйся на охоту, только если твои дети могут остаться без ужина».
На редкие виды животных охотиться было запрещено, на других охотились только в определенные месяцы. На оленей, например, разрешалось охотиться пару месяцев, начиная с октября. На серн и диких козлов также распространялись особые запреты. Вообще, все дикие животные не были ничейными, они принадлежали божествам, духам и святым. Чтобы убить то или иное животное на охоте, нужно было непременно испросить разрешение у его патрона.
Но самое строгое табу распространялось на барса. Убийца барса был проклят, как и семь поколений его рода. Зато в одном из фольклорных сюжетов барс стал другом и постоянным спутником искусного воина.
Волк с Форест-стрит
Волка убивали в случае участившихся нападений на домашний скот, но отношение к нему было очень уважительным. Ингуши верили, что волк сразу может определить, есть ли у человека с собой оружие, и просто так людей никогда не трогает. Волка считали благородным, гордым и смелым животным, обладающим магическими свойствами, рассказывали, что при встрече на узкой тропе путник должен уступить волку дорогу, потому что гордость серого не позволит ему повернуть назад или обойти человека стороной.
Бытовало мнение, что существуют чистокровные волки и менее благородные волки-метисы (помесь с шакалами). Если чистокровный волк, напав на стадо, уносил одну овцу, на которую ему дал благословение один из святых патронов — Елта, то волк смешанных кровей мог попортить все стадо, хотя нуждался только в одной жертве.
Хвост, клыки и сухожилия волка использовали в гаданиях, заклятиях и других магических ритуалах.
Иллюстрация: Даня Берковский
Не стреляйте в рыжую лису
В отличие от русских народных сказок, самым хитрым животным в ингушском фольклоре считается не лиса, а медведь. У него три четверти человеческого ума, он свиреп, иногда наделен магическими свойствами. В сказках встречаются сюжеты, когда медведь становился преданным спутником воина и даже постепенно превращался в человека. Убивали медведя в редких случаях: когда он нападал на человека, если это медведь-шатун и в медицинских целях — чтобы добыть у него желчный пузырь, который использовали лекари. Когти и зубы медведя, согласно поверьям, имели силу оберега.
А у лисы в фольклоре другое амплуа. По преданию, некогда двое мужчин из села Мецхал из рода Точиевых ночевали в пещере Столовой горы. Вдруг случилось землетрясение, и выход из пещеры завалило. Долго мучились люди в кромешной тьме, не зная, где копать, в какой стороне выход. И когда силы их были на исходе, когда они отчаялись и готовы были умереть, к ним прорыла нору лиса. Говорят, с тех пор мужчины из этого рода никогда не стреляли в лис, называя их своими спасительницами.
Малые, да удалые
Ингуши очень почитали ласку, думая, что она умеет перемещаться между мирами мертвых и живых. Если ласка поселилась во дворе, это воспринималось как большая удача.
На большинство видов птиц ингуши не охотились: тушоли (удод) был священным, голубя почитали как птицу нартов, ласточка, поселившаяся под кровлей дома, приносила счастье. В орла запрещено было стрелять, ведь считалось, что громовержец Села превращается в орла и облетает свои владения в этом облике. Среди ингушей до сих пор бытует поговорка «Настоящий мужчина в орла стрелять не станет, а немужчина стрельнет — не попадет».
Змей, олицетворявших мудрость, запрещалось убивать, даже если они заползали во двор или в дом. Семью нарушившего этот запрет ждало большое несчастье.
Пауки тоже были неприкосновенными, их можно было вынести из дома, но не прихлопнуть.
Убийство лягушки, даже случайное, воспринималось как трагедия — ведь Бог заберет за нее скотину. Вода в водоеме считалась пригодной для питья, только если в нем поселилась лягушка. Лягушка была олицетворением женского начала и плодородия, и не только у ингушей. Достаточно вспомнить сказку про Царевну-Лягушку или аварский обряд вызывания дождя, когда бедное земноводное ловили, наряжали в женское платье и нарядную выпускали в водоем.
Коза из мира духов
Домашние животные также были почитаемы. Даже для норовистой козы придумали оправдание: она считалась единственным домашним животным из параллельного мира — мира духов. Мол, Бог ее забрал у джиннов и передал людям, поэтому она такая смекалистая и своенравная.
Баран особенно почитался у ингушей. Если у кого-то в хозяйстве не было баранов, ему рекомендовалось хотя бы держать дома бараньи шкуры, иначе достатка не видать. Про мелких рогатых ходило такое предание: «Баран сказал: «Мне не хватило бы пастбищ всей земли, но из жалости и уважения к хозяину я не ухожу далеко», а козел сказал: «Мне хватило бы травы под ногами, но назло своему хозяину я ухожу как можно дальше».
Собачья клятва
Иллюстрация: Даня Берковский
У собак была обычная роль: в дом их не пускали, держали во дворе, чтобы охраняли от чужих жилье, стадо и имущество. Но за убийство пса мстили так же, как за гибель члена семьи.
Чтобы очистить себя от обвинений в каком-либо преступлении, подозреваемый мог пойти к склепу, где похоронены его предки, и поклясться собакой, что он не виновен. Во время этой страшной очистительной клятвы все старались уйти из села подальше и даже увести свою живность, опасаясь, что клятва может быть ложной и гнев Бога из-за клятвопреступника обрушится на все село.
К вопросу о дуализме образа кошки в ингушском фольклоре
С котиками, конечно, все сложнее. С одной стороны, считалось, что кошка в доме необходима: она защищает его от невидимых злых духов. Кошка, которая сама пришла в дом, приносила счастье, особенно трехцветная — это число у многих народов считается священным.
Выгонять котов и выбрасывать котят запрещалось (впрочем, в сказках встречаются сюжеты про хвостатых, изгнанных за лень и несанкционированное поедание сметаны).
Спальное место в доме устраивали там, где любила дремать кошка. Ее мурлыканье считалось целебным. Почти в каждой колыбельной песне есть слова про кошку или про котенка. Их зовут, просят рассказать ребенку сказку или спеть песенку. Если кошка уснула на одежде, ингуши рекомендовали скорее отрезать подол, чем потревожить ее (именно так, кстати, поступил с халатом пророк Мухаммад, не желая будить свою Муиззу).
Но, с другой стороны, в ингушских сказках злые оборотни и ведьмы могут превращаться в кошек и вредить человеку. Кошек не пускали в помещение, где лежит умерший: считалось, что они отгрызают носы покойникам.
Каждый раз, когда хозяин кормил кошку, он призывал в свидетели Небо и Землю. И, пожалуй, любой кошатник согласится, что это не лишнее. Ингуши говорят, что кошка специально закрывает глаза, когда ест: после смерти она будет жаловаться, что ее морили голодом. Вот тогда за хозяина заступятся Небо и Земля, которые опровергнут слова кошки. Опровергнет их также собака, которая скажет: «Как же это тебя не кормили, живущую с ними под одной крышей, когда кормили даже меня, сидящую на цепи во дворе?!»
