Дербент на фоне ковра

Яркие ковры раз в неделю украшают пешеходную часть улицы Мамедбекова в Дербенте. В древнем городе решили возродить воскресный ковровый базар. Более полувека назад торговцы точно так же стояли на улице возле древней крепости Нарын-кала и продавали ковры ручной работы, часть из них развешивали прямо на крепостной стене. А традиции ковроткачества здесь уходят корнями глубоко в древность.

Очередь на рынок

— Вот это лезгинский сумах «12 медальонов». Здесь 12 кругов, — показывает Ислам. — Вот этот называется «Тапанча». Считается, что это мужской ковер, узор символизирует перекрещенные рукояти ружей или клинков.

Каждое воскресенье торговые дома располагают свой пестрый товар прямо на полу. Сильные порывы ветра и затянутое тучами небо сбивают с толку работников магазинов: стелить или нет? Но через какое-то время на небе появляется радуга, и землю устилают десятки ковров разных форм и размеров.

— Тут у нас дагестанские ковры, иранские, азербайджанские. Есть сумахи, есть ворсовые ковры и килимы двусторонние, — перечисляет продавец Айдын Мирзаханов.

Когда-то отец Айдына продавал ковры практически на том же месте, где сейчас его сын разворачивает тугие шерстяные рулоны.

— Мой отец в 90-е годы торговал, когда еще был рынок. Тогда ковры на стене вешали. В два-три часа ночи люди сюда приходили и занимали очередь. И каждый час менялись: держали свое место, чтобы утром прийти и расстелить ковры. Иногда отец брал с собой моего старшего брата, — вспоминает мужчина.

Старый рынок помнит и жительница села Касумкент. Сегодня она приехала в Дербент на прогулку с сыном и внуком и случайно забрела на ковровый базар.

— Здесь всегда был этот рынок. Я 42 года живу в Касумкенте, и мы всегда приезжали сюда покупать ковры. Из труб делали штанги, на них вдоль стены вешали ковры. И новые продавали, и старые, — вспоминает женщина. — Конечно, хорошо, что возродили эту традицию. Сейчас уже мало кто ковры ткет, все может уйти в историю.

Столица ковроделия

— Что такое Дербент? Это древний базар. Ковры в Дербенте продавались и тысячу лет назад. Даже есть ковровый узор — «Дербент» называется, — рассказывает историк Гусейнбала Яхъяев.

Традиционно ковроткачеством занимались жители южного Дагестана, где и находится Дербент: табасаранцы и лезгины. Красители использовали, конечно, натуральные. Один из самых распространенных цветов — красный — получали из корня дикорастущей травы марены.

— О том, что в зоне Дербента есть марена, писал еще Геродот, — рассказывает историк. — И вот один дербентский житель Гусейн Кербалаи сумел эту марену окультурить. Корни закупали ткацкие фабрики по всей России на несколько лет вперед. В конце XIX века марена стала основным сельхозпроизводством в Дербенте. Под нее вырубили все плодовые деревья, сады, все виноградники. В городе тогда жило не более 10−12 тысяч человек, а на раскопки корня марены привлекались до 40 тысяч человек, их называли «лопаточниками», а марену — «красным золотом».

В начале XX века ковры южных мастериц уже пользовались большим спросом далеко за пределами Дагестана.

— В Дербенте были постоянные представители английской фирмы — Ханукаевы, они разбогатели, скупая дагестанские ковры и передавая их англичанам. Особенно ценились старинные экземпляры. Англичане даже научились искуственно состаривать новые ковры. Технологию хранили в строгом секрете. Дербентцы, сколько ни пытались, так и не смогли добиться такого эффекта.

Прерванный поток

Каким был дербентский рынок в середине прошлого века Гусейнбала Яхъяев знает не только из архивных источников: на базаре стояла будка его отца-сапожника. Работал рынок раз в неделю, назывался «толкучкой», и коврам там было отведено совсем немного места. Десяток изделий вывешивали на специальные доски. Спрос на них был невысок.

Все изменилось после того, как в 1960-е годы в Дербенте открылась ковровая фабрика. Дело пошло живо — часть мастериц работали на дому, не всем хватало помещений.

— Базар вырос, сюда стали свозить и ковры из табасаранских и лезгинских сел. Рынок занимал участок длиной в несколько сотен метров. Все было в коврах. На стенах висели, на земле валялись… в конце 70-х годов было очень много представителей иностранных посольств, я лично встречал послов Англии и Франции. И все они бежали со мной на этот рынок и покупали ковры, — вспоминает Гусейнбала. — Вот это был поток!

Закончилось все с развалом СССР. До сих пор ковроткачество в Дагестане переживает не лучшие времена. Привлечь внимание к проблеме сохранения ремесла несколько лет назад решила дербентская администрация.

— В мастер-плане города есть такой маршрут «Туристическая миля», он объединяет цитадель с побережьем, — рассказывает главный архитектор Дербента Иса Магомедов. — Улица Мамедбекова находится как раз на нем. Мы вымостили улицу, посадили пальмы, установили качели, поставили стеклянный триплекс с пешеходным 14-метровым мостом над музеефицированным местом археологических раскопок. Подсветили саму стену — она стала главным объектом в этом пространстве. И установили павильоны, в пяти из которых ремесленники представляют свою продукцию.

Дагестанские ремесла, а именно ковроткачество, — главное, на что хотели сделать упор во время реконструкции. Только на стены древней крепости ковры теперь вешать никто не будет, так что для этого предусмотрены специальные конструкции.

— Остальные будут разложены на полу. Как в старину и было, — говорит Иса.

В планах и создание музея ковра, но его концепцию пока не утвердили окончательно, поэтому о сроках в городе не говорят.

Торг уместен

Дима и Яна из Красноярска с маленькой дочкой пять дней ехали на машине в Дагестан из Красноярска. Молодые люди охотно фотографируются на фоне пестрых паласов и сумахов, но покупать их не торопятся.

— Мы ехали не за коврами, просто ездим по стране. Пытаемся окунуться в атмосферу, все нравится, красиво, ярко, — говорит Дима. — Но ковры не наш формат. У нас в стиле лофт — бетон и дерево.

Ковровый уличный базар в Дербенте рассчитан скорее на туристов, чем на жителей Дагестана. Хотя и они проявляют интерес: ковры здесь по-прежнему берут невестам в приданое. Особенно ценятся «возрастные».

— Старым считается ковер, которому лет пятдесят, — объясняет продавец Ислам. — Примерный возраст я могу определить и на глаз. Вот это лезгинский палас, ему около 40 лет. Цена? Тысяч за 20 отдам.

Начинаются цены от 5 тысяч рублей. Торговаться, конечно, можно. Тем более что спрос на изделия пока невелик.

— Здесь больше посмотреть приходят, чем покупают. Но некоторые туристы в коврах разбираются, отличают по узорам и по качеству. Две недели назад дагестанский ковер купили и повезли в Москву. Размер 2.40 на 1.50, купили сразу, без торгов, — рассказывает Айдын.

Некоторые ковры он отправляет транспортной компанией. География — Москва, Санкт-Петербург, Сочи, Ростов-на-Дону, Красноярск.

— Но на базаре раньше было больше покупателей, чем сейчас. Не знаю, почему так, — замечает Айдын. — Но думаю, потихоньку и сейчас будут, раз рынок восстановили.