Самурский лес: ускользающая красота

Леса, подобного Самурскому, нет во всей России. И это не впечатление, а истина в строгом научном понимании. Уникальная экосистема в дельте Самура в Южном Дагестане и Северном Азербайджане старше человечества — ей миллионы лет. Но лес постепенно умирает. У него две беды: климатические изменения и человек…

Остатки тропиков в России

Самурский лес — это последний в стране крупный массив широколиственных лиановых лесов. Он является остатками третичных лесов, которые росли в этих местах миллионы лет назад. Гигантские деревья, густой подлесок и множество лиан придают Самурскому лесу тропический облик, словно возвращая нас в давно минувшие эпохи, когда здесь обитали слоны и бегемоты.

Но возраст и красота — не единственное, что делает лес бесценным. У него вполне конкретная «прикладная» экологическая роль: он поддерживает сотни видов редких, уязвимых и находящихся под угрозой исчезновения растений и животных. Здесь 70 видов деревьев и кустарников, 15 видов лиан и более 30 реликтовых видов растений. Водоемы в дельте реки Самур, питающей лес, являются важными нерестилищами и местами нагула десятков видов рыб бассейна Каспия. Через дельту Самура ежегодно пролетают миллионы птиц, в том числе более 30 видов, занесенных в Красные книги Международного Союза охраны природы, России и Дагестана.

Российская часть леса является государственным природным заказником федерального значения, ее площадь — более 11 тысяч гектаров; такое же пространство лес занимает на территории Азербайджана, где сейчас создан национальный парк «Самур-Ялама». Но несмотря на это территория леса продолжает сокращаться. В этом году Всемирный фонд дикой природы (WWF) включил Самурский лес в число пяти древнейших лесов России, которым грозит гибель в ближайшем будущем. Ничего неожиданного в этом заявлении нет — уверены дагестанские экологи.

«Люди способствуют быстрому вымиранию леса»

— Фактически Самурский лес — это реликтовый лес, то есть вымирающий, не соответствующий нынешним географическим условиям. Но вымирать он может очень быстро или очень долго, — говорит Гайирбег Абдурахманов, директор крупнейшего на Северном Кавказе профильного научного учреждения — Института экологии и устойчивого развития Дагестанского госуниверситета. — И люди способствуют быстрому вымиранию этого леса.

Что же происходит? Абдурахманов убежден, что главная причина деградации леса — отвод вод реки Самур под нужды людей.

— Это вопрос, который «решен» давно — еще со времени строительства в 1957 году Самур-Дивичинского канала (благодаря которому водой обеспечиваются города Баку, Сумгаит и Ашеронский полуостров. — Ред.). Паводковые самурские воды вымывали из этого леса соли — там много соды — и одновременно кормили этот лес. Эту воду отвели Азербайджану. В 1962 году я студентом первого курса был в Самурском лесу — там пройти невозможно было, не прорезав себе дорогу. Сейчас же там можно в модельной обуви ходить… А ведь прошло не 200 и даже не 100 лет… Неблагоприятно влияет на лес и подъем уровня Каспийского моря, обусловленный климатическими явлениями глобального характера. Это дает подпор грунтовым водам, что тоже препятствует вымыванию из них солей в море. Эти грунтовые воды поднимаются, а они очень агрессивные, — объясняет директор института. — Все это влияет на деградацию Самурского леса. Здесь же «помощником» выступает человек. Вместо того чтобы поддержать лес посадкой свойственных ему видов, мы вырубаем, строим…

WWF тоже называет одной из основных угроз для Самурского леса освоение территории человеком, и с фондом согласны специалисты заповедника «Дагестанский», где перечисляют: вдоль границ лесного массива и внутри него расположено 7 крупных населенных пунктов, в которых проживает более 15 тысяч человек, несколько сельхозпредприятий, таможенные пункты, пограничные заставы. Значительная часть лесного массива эксплуатируется Самурским лесопарком. А летом на побережье Самура приезжает отдыхать больше 100 тысяч человек.

Спорный водозабор

Не менее очевидная угроза — нарушение гидрологического режима Самура. Надземный и подземный стоки реки скоро могут вновь уменьшиться: забирать воду для нужд человека хотят и на российской территории. С помощью проекта, предполагающего бурение скважин и забор воды из артезианских источников, планируется обеспечить водой остро нуждающиеся в ней Дербент и прилегающие населенные пункты, а также Избербаш. Пока проект приостановлен — из-за протеста местных жителей. Впрочем, эксперты расходятся во мнении о том, как скажется водозабор на Самурском лесе.

По мнению Гайирбега Абдурахманова, проект, несмотря на его спорность, не определяет будущее леса: забор будет осуществляться не в тех объемах, которые грозят последствиями, к тому же с «нижних» этажей, откуда лес не подпитывается. При этом он отмечает, что взятие воды из скважин у Самурского леса — временная мера, не способная раз и навсегда обеспечить питьевой водой Дербент и другие населенные пункты.

— Негативное воздействие на Самурский лес окажет любое бурение или изъятие воды из поверхностного стока, даже если оно будет осуществляться далеко за пределами заказника, — в свою очередь отмечает старший научный сотрудник Института геологии Дагестанского научного центра РАН Идрис Идрисов. — Вопрос не в том, можно или нельзя добывать воду, а в том, какие объемы воды можно добывать, в каких горизонтах и как организовать эту работу. Нам нужно вести переговоры с Азербайджаном, который добывает значительно большие объемы воды из тех же подземных источников в дельте Самура.

«Не стоит экспериментировать с лесом»

Помочь лесу можно — было бы желание, уверен Гайирбег Абдурахманов.

— Когда меня начинают спрашивать о Самурском лесе, иной раз хочется сказать: оставьте меня в покое! Из 55 лет, что я связан с природой, минимум 30 лет мы говорим об этом лесе: что он очень нужен, всем он нравится. А делается все наоборот, — сетует ученый. — Правительство Дагестана многократно меня теребило по поводу того, что делать с этим лесом. Мы с бывшим заместителем министра экологии республики Ахмедом Гаджиевым сделали реальный проект: там, где на территории леса живут в селах люди, создать национальный парк, а небольшую дагестанскую часть леса сделать заповедной. Все мы рассчитали, съемку сделали — но проект не прошел. Так что серьезных шагов по сохранению Самурского леса в России или СССР не было никогда, а ведь он единственный в своем роде в Палеарктике. А разговорами ничего не спасешь.

Но, возможно, дело все же сдвинется с мертвой точки: для сохранения уникальной экосистемы Правительство России запланировало создать в 2018 году Самурский национальный парк. Этой работой при поддержке WWF уже начали заниматься специалисты Дагестанского заповедника, республиканского педуниверситета и других научных организаций, говорит замдиректора по научной работе заповедника «Дагестанский» Гаджибек Джамирзоев.

— Сейчас мы проводим комплексное экологическое обследование этих территорий, собираем и анализируем сведения по географии, животному и растительному миру, обсуждаем варианты границ будущего парка, его зонирование и режим охраны, — рассказывает он.

Пока же лес сам справляется с антропогенным воздействием — так же, как тысячи лет до этого переживал радикальные изменения, приспосабливаясь к смене климата и гидрологического режима, говорит Джамирзоев, а наша задача — помочь ему пережить этот критический период.

— Но вопрос в том, хватит ли ему надолго природного потенциала. Думаю, все мы понимаем, что не стоит экспериментировать над Самурским лесом.