Вокал для двоих

В обычной жизни сестры Фатима и Таита Матиевы — переводчик с английского и финансовый менеджер, в музыкальной же среде и для пока небольшого, но верного полка фанатов — дуэт The Aftermath (с англ. «Последствия»).

Недавно певицы записали свой третий альбом, а 21 ноября презентовали его в клубе Игоря Бутмана на Таганке. Пластинка получилась по-настоящему звездной: в записи поучаствовал сам Бутман, а также известный валторнист Аркадий Шиклопер. Мимоходом девушки успевают срывать овации в лондонских клубах и получать «респекты» от музыкального критика Артемия Троицкого, который частенько ставит их песни на радио. Незадолго до релиза корреспондент «Это Кавказ» встретился с исполнительницами и узнал, как им это удается.

На английском с дахчан-пандаром

— Вы поете музыку, совершенно далекую от вашей малой родины Ингушетии, но вас часто представляют как «ингушский дуэт», так ли это?

Фатима: Нам было лет 10−12, когда папа нас познакомил с записями прекрасных музыкантов. Мы слушали Боба Дилана, The Rolling Stones, знали наизусть все песни The Beatles. Но всегда нравились и ингушские народные песни. Наша музыка — авторская, она не возникает из ничего, это всегда то, с чем ты рос и что ты любил.

Таита: Возможно, не все могут считать национальный фолк в наших песнях, но каким-то образом он там обязательно присутствует. В одной из наших песен, Some time ago, придуманной на отдыхе в горах, использован ингушский народный инструмент дахчан-пандар. Песня на английском с пандаром замечательно сочетается.

— Грозненские девочки, которые слушают The Rolling Stones! А что вы еще любили?

Фатима: Я очень любила учиться. Всегда была помешана на учебе.

Таита: Я была творческой натурой и всегда хотела во всем участвовать и везде блистать, причем обязательно в главной роли! (смеется)

— Вы разные, у вас — небольшая, но разница в возрасте, но любите одно и то же?

Фатима: Мы с довольно раннего возраста слушали одну и ту же музыку. У папы были записи американских музыкантов 50−60 годов, и папа привез нам кассеты The Beatles. И это была самая прекрасная музыка на земле на самом красивом чистом английском.

Таита: Ну и вообще, мы давно дружим. Фатима — мой большой друг. Хотя, когда сочиняем, можем спорить до хрипоты.

Самоучитель игры на гитаре и сольфеджио

— Как получилось, что вы пишете музыку, не имея музыкального образования?

Фатима: Мы росли в Грозном, когда уже там было не очень легко жить, и наша бабушка всегда переживала, если мы задерживались после школы. Поэтому после занятий сразу бежали домой. А когда переехали в Магас, столицу Ингушетии, то город только строился, и возможностей для необязательных занятий музыкой там не было.

Таита: Сначала я купила гитару. Там был один магазин, в котором можно было приобрести какие-то музыкальные инструменты. Но вокруг не было никого, кто мог бы дать несколько уроков. И я пошла на рынок, там был какой-то книжный развал, и мне нашли единственный самоучитель. Пришла домой и начала разбирать ноты, октавы, тональности.

Фатима: Гитара — это был прорыв, потому что мы теперь могли петь не a капелла, а с музыкальным сопровождением и потому что начали понимать, что получается хорошо и правильно. Мы жили в Магасе, подсказать нам было некому. Кроме мамы — ей все нравилось! (смеется)

— Но песни же надо уметь записать! Для этого есть сольфеджио.

Таита: У нас хороший слух. Мы сочиняем песню и подбираем к ней аккорды: я на гитаре, Фатима на пианино.

Фатима: Любые знания — это большой плюс, но для того, чтобы сочинить песню, нам музыкальная теория не очень нужна. Мы сочиняем мелодии без инструментов. Музыкантам, которые с нами играют, тоже не надо расписывать все по нотам, им достаточно аккордов. Отдаем их басисту со словами: «Бас вступает с припева!» — и все.

Таита: Мы не думаем, какие у нас гармонии, но когда показываем музыкантам, они все видят: тут классический ход, тут полифония. Они нам часто объясняют нашу музыку — и мы не всегда понимаем, что необычного в нашей аккордовой прогрессии. (смеется)

С музыкой и по-английски

— Кто отвечает за музыку, кто — за слова?

Таита: Мы обе пишем и то, и другое. Иногда вместе. Например, для I havеn’t seen you many days куплеты придумала Фатима, а припев — я, и как-то все совместилось!

Фатима: Обычно все сочиняется одновременно. Не отдельно мелодия и к ней слова, а сразу.

— И сразу на неродном английском, да?

Фатима: Да. И сразу понимаешь, о чем будешь петь. В конце лета я шла на работу после дождя и написала: «Мне нравится запах после летнего дождя, когда солнце опять начинает светить». Вот так сразу песня и приходит — с музыкой и по-английски. (смеется)

— А как ваша первая песня называлась? И сколько их всего?

Фатима: Всего около ста! В альбомах — сорок. А первая песня называлась Autumn’s come. Это был 2004 год, мы ее включили в наш первый альбом. Записывали ее в Нальчике, куда Таита ездила писать свой диплом. Нашли студию на «Русском Радио. Нальчик», сами не знали, как это делается. Попросили, чтобы нам записали сэмплы для баса и барабана. Было странно — не петь живьем под гитару, а делать сначала минус, а сверху писать голос.

Таита: Когда писали, пришел какой-то гитарист местный, начал наигрывать нашу песню сразу. А на следующий день после записи, когда мы пришли забирать свой мастер-диск, услышали, что нашу песню уже вовсю крутят на радио. И нас узнавали люди, потому что за день до этого мы спели песню на каком-то местном осеннем празднике. А сочинила ее Фатима. Для меня это первая песня после покупки гитары, для которой я подобрала аккорды!

Звездный альбом «Из породы беглецов»

— Расскажите о третьем альбоме. The Fugitive Kind (с англ. «Из породы беглецов») — этап или в чем-то принципиально новый?

Таита: Он такой, каким бы мы хотели видеть все свои альбомы. И второй Charming October («Чарующий Октябрь»), записанный шесть лет назад. И самый первый I Follow Song («Я следую за песней»), который писался в Нальчике 12 лет назад.

Фатима: Во-первых, с нами работали блестящие музыканты. Во-вторых, все записано вживую, без наложения дорожек.

Тоита: Нашей музыкой заинтересовался Юнус-Бек Баматгиреевич Евкуров и оказал нам поддержку. Нам было очень приятно, что нас оценили на родине — такая музыка там не слишком популярна. Но Глава Ингушетии услышал, как мы поем, и пригласил на встречу. Сказал: «Я не разбираюсь в музыке, но ваши песни мне очень нравятся». И предложил помочь с новым альбомом. Мы как раз записывались на «Мосфильме», и нам нужна была помощь для сведения альбома. При этом никаких условий нам не ставили. Было сказано: «У вас свой путь!» — и нам помогли через Министерство культуры.

— В третьем альбоме много известных имен. Трудно было уговорить звезд первой величины поучаствовать в записи?

Фатима: Мы выбирали песни для нового альбома, и нам захотелось, чтобы там звучала валторна. И мы написали о своих желаниях блестящему валторнисту Аркадию Шилклоперу, с которым уже некоторое время общались в ФБ. Он послушал и сказал, что да, тут валторна будет звучать хорошо. Он приехал из Берлина на три дня, и мы записали песню. И почти такая же история была с Игорем Бутманом. Пришли на его концерт, передали диск и через некоторое время сыграли для него вживую. У нас там две песни с Бутманом, четыре с Шилклопером.

Таита: Музыканты уровня Шилклопера и Бутмана обычно сами выбирают проекты, в которых хотят работать. Наши песни им понравились. Поэтому у нас получается просто прекрасный альбом, в котором есть помимо гитары и пианино — контрабас, кахон, валторна и саксофон!

— Вас представляют как соул, но в вашей музыке слышны разные исполнители, старые и новые (Кейти Мелуа, например). Вы сами себя какому направлению относите?

Фатима: Мы об этом не думали, конечно. Наверное, блюз. Я только недавно послушала Кейти Мелуа после того, как нам об исполнительском сходстве сказал музыкальный продюсер Александр Чепарухин.

Таита: У The Beatles разные песни, их к какому стилю относить? Я не думаю, когда сочиняю, в каком именно стиле я это делаю, иногда песня вообще звучит как «классика».

Диск в красном футляре, лондонские клубы и другая Венеция

— Кажется, что за вами наблюдают музыкальные боги: Троицкий, Бутман. Вы выступаете в Лондоне — все вам как будто дается легко и быстро.

Таита: На самом деле добиться оценки Троицкого было нелегко. Все началось с того, что мы слушали его передачи. И поняли, что наши музыкальные вкусы совпадают. И нам захотелось, чтобы он оценил наши песни, хотя мы понимали, что с теми, кто ему не нравится, Артемий Троицкий не церемонится. Но если б он дал плохую оценку — нас бы это вряд ли остановило!

Фатима: Было чувство, что он оценит. Мы пришли на какое-то мероприятие, которое он вел, и передали ему диск в красном чехле. Он сказал: «Большое спасибо, я послушаю». Потом написали ему на почту, но ответа не было. Кто-то дал его телефон, мы стали названивать: «Мы такие-то, наш диск в красном чехле!» Он очень вежливо отвечал, что помнит и обязательно послушает. И так полгода минимум.

— А зачем? Вы же были уверены в себе и в своей музыке?

Фатима: Нам было важно услышать его мнение. Он — настоящий авторитет, к нему прислушиваются. Мы хотели, чтобы он дал рецензию на наш второй альбом.

Таита: И наконец, Троицкий позвонил сам и сказал: «Мне очень нравится то, что вы делаете». И даже выделил несколько песен, которые понравились больше всего. Мы встретились, он дал видеорецензию на наш альбом и пригласил нас на Экофестиваль в Подмосковье.

И еще сказал, что нам надо поехать в Лондон, выступать там в клубах. И мы попытались, но получили визовый отказ. И этим летом опять подали документы на визу, без особой надежды, что получим.

Поэтому не бронировали клубы, не списывались с их менеджерами. Но тем не менее нам удалось дать свой концерт в клубе Bag O’Nails, в котором выступали великие The Rolling Stones, Jimi Hendrix, Paul McCartney и т. д., а также выступить с нескольким песнями в клубах Green Note, Аin’t nothing but, Blues Kitchen. Нас представили: «Музыканты с Кавказа, это часть России», и после выступления подходили люди — профессиональные музыканты и просто слушатели — и говорили нам, что у нас прекрасные тексты, отличная музыка.

Фатима: Про тексты было особенно приятно слышать от англичан. Вообще, в Лондоне особая атмосфера, которая нам очень нравится. У нас появилось много новых друзей.

Таита: Да любые комплименты от жителей страны, подарившей миру такое количество великих музыкантов, в городе, в котором все на чем-то играют и клубная жизнь что-то вроде религии, дорогого стоят.

— Я еще видела вас поющими в Венеции!

Таита: Венеция — это, конечно, город больше для классической музыки. Там нет клубов блюз или рок направления, по крайней мере, мы их там не нашли. Это мы просто присели на какой-то набережной, и я начала играть и петь. Народ понимающе кивал: «Оh, Americans!»

Фатима: Когда мы решили ехать в Венецию, то думали, что неплохо бы найти кого-нибудь из местного музыкального сообщества. Посмотрели в Facebook, обнаружили что-то вроде Venice Music («Музыка Венеции»). Я загрузила туда одну из наших песен и написала, что мы скоро приедем. И мне отвечает какой-то человек, что он послушал наши песни, влюблен в них, делится ссылками на них в других группах и вообще очень рад, что скоро услышит нас вживую. При этом он записывает нашу песню под гитару, все круто, но я начинаю листать его страницу и понимаю, что он — не венецианец. Потом начинаю просматривать фотографию этого музыкального сообщества и обнаруживаю, что речь идет о калифорнийской Venice Beach в Лос-Анжелесе! Было очень смешно.

Кино, музыка и Модильяни

— Есть ли жизнь после записи диска? Что потом?

Фатима: Есть желание его продвигать. И хотелось бы еще выступать. Мы долгое время не выступали, казалось, что вот нет смысла в этом. А после лондонских «гастролей» решили, что энергия слушателя — отличная штука!

Таита: Надеемся на настоящие гастроли в Англии, ведем переговоры с директорами некоторых клубов. Продолжаем писать песни!

— Что вас вдохновляет?

Фатима: Хорошая погода за окном, картина Модильяни. У нас даже есть песня об этом художнике. Еще любим кино. Старое черно- белое! Это наша вторая после музыки страсть.

— Вы видите свою музыку в кино?

Фатима: Вижу. И в кино, и в оркестровом исполнении.

Таита: Мы даже думаем о четвертом диске, записанном без вокала, просто инструментальная музыка. Как в оркестрах Эннио Морриконе или, например, Леонарда Бернстайна.

— Люди вокруг вас, коллеги например, как относятся к вашему увлечению?

Таита: Несколько лет назад я работала в одной строительной фирме, и там готовились отмечать Новый год. Каждый отдел готовит номер. И было еще задание: открывался новый проект — и тот, кто придумает самое лучшее название для проекта, получает iPhone 4. И все бегали, готовили какие-то номера, а я сказала, что у меня есть готовая песня, да мне и некогда было — мы репетировали, собирались записывать второй альбом. Я спела песню, одну. В результате директор спросил: «Что ты делаешь тут? Займись музыкой!» В общем, телефон достался мне — мои песни понравились больше, чем названия для проекта.