Песня для Хабиба

Сабина Саидова, она же Сабина Корс, родилась в Дагестане, училась в Москве, сейчас живет в США. Но, как и Хабиб Нурмагомедов, скучает по родине. Как они познакомились, чем отличаются российский и американский шоу-бизнес и можно ли в Нью-Йорке приготовить аварский хинкал?

О Хабибе, бабушке и псевдониме

— Про вашу дружбу с Хабибом ходят разные мифы. Расскажите, как вы познакомились.

— Впервые я посмотрела бой Хабиба по телевидению в 2016 году в Нью-Йорке. Но выход спортсменов тогда не показали, поэтому я только потом узнала, что Хабиб выходил на поединок под мою песню. Для меня это стало очень приятным сюрпризом. Я написала ему, поздравила с победой и сделала небольшой ролик к песне, он его опубликовал в своем Facebook. Сначала мы знали друг друга только заочно. Вживую познакомились в апреле 2018 года, когда он приезжал в Нью-Йорк завоевывать титул чемпиона UFC. Бой проходил в 20 минутах от моего дома, я не могла не пойти и не поддержать его лично. Мой муж через общих с Хабибом друзей организовал нам короткую встречу, на которой мы поздравили нашего чемпиона. Мне, конечно, очень приятно, что Хабиб так многого добился в своем деле и что моя песня стала саундтреком к его успеху.

— Правда, что «Дагестан» был написан совершенно случайно?

— Да, я тогда училась на первом курсе в РУДН, и меня попросили исполнить на празднике народов России песню про Дагестан, известную на тот момент. Но это была совсем не моя тема. Я подошла к роялю, дотронулась до клавиш, и как-то сама собой полилась мелодия. Потом дома написала слова. Так родилась песня «Дагестан», с которой я и выступила. Как только я ее спела, из-за кулис раздались восторженные возгласы. Я поняла, что песня произвела эффект. Многие ко мне потом подходили и просили: «Напиши такую песню про Казахстан, напиши про Армению…» Но разве можно взять и написать песню не о своей родине? А то, что через много лет Хабиб будет выходить под эту песню и ее услышит весь мир, я не могла даже представить. Мне вообще кажется, что «Дагестан» написан не мною, а кем-то свыше, я была только проводником.

— В интернете можно найти несколько записей этой песни, в том числе с рэпом. Кто его исполняет?

— Дагестанский рэпер Тимур Умаров (Timaro). «Дагестан» в варианте с пианино уже завоевывал аудиторию в интернете, когда его услышала команда Тимура. Они предложили поработать вместе и сделать аранжировку. В процессе работы у Тимура родились строки речитатива, и они, по-моему, очень хорошо вписались в композицию.

— Псевдоним Корс связан с чем-нибудь конкретным?

— Нет. Просто когда я была Сабина Саидова, меня постоянно путали с другими певицами из Дагестана. Даже на Первом канале, когда в программе с Хабибом использовали песню «Дагестан», автором значилась Сабина Алиева. Причем до выхода передачи редактор мне звонил и спрашивал, как меня представить, но все равно допустил ошибку. Я часто вижу в интернете свои песни под другими именами — это натолкнуло на мысль, что мне нужен творческий псевдоним. Сейчас мое имя на западе произносится как Сабин Корс (Sabine Kors). Это французское произношение имени Сабина, а Корс просто хорошо звучит, скрытого смысла тут нет.

— В каждой строчке твоей песни — любовь к родине. Но всю сознательную жизнь ты жила в Москве.

— Я родилась в Дагестане, мои предки родом из лакского села Вачи Кулинского района. Потом мы с семьей переехали в Москву. Да, и школа, и институт — все было в Москве. Но я ездила в Махачкалу к бабушке на лето каждый год. У меня там и родственников много. Для меня Махачкала всегда была связана с самыми яркими моментами детства и юности, с самым лучшим временем года. Пляж, горы, природа… А Москва была такая серая, там нужно было только учиться. У меня всегда была истерика, когда я в конце лета возвращалась в Москву, и весь год я ждала, когда опять поеду на родину. Вот это все — в словах и в музыке песни «Дагестан». В них нет ни нотки фальши. К примеру, строчка «Когда утро еще не разбудит свет…» — это бабушка рано вставала, и я за ней. Мы выходили во двор пить чай часов в 5−6 утра. Смотришь: такая тишина, мир, покой и невероятный утренний воздух. То есть в песне — мое восприятие Дагестана, моя тоска по нему. Но тогда я жила в Москве, а слова «И даже за границей у дагестанского народа в сердцах любовь искрится к своей земле, к своей природе» оказались пророческими.

О Нью-Йорке, Америке и крыльях

— Из России — в Америку… Трудно было адаптироваться?

— Мне Нью-Йорк нравился всегда. С раннего детства я говорила по-английски, поэтому здесь мне было легко. Наверное, тем, кто приезжает без знания языка, приходится тяжеловато. И потом — я здесь не одна, я уже девушка замужняя, и родители мужа рядом. Ну и я постоянно занимаюсь музыкой, поэтому мне не бывает скучно.

— Расскажешь, как познакомились с мужем?

— Муж жил в Нью-Йорке до нашего знакомства, потом и меня забрал сюда. Он тоже из Махачкалы, программист и веб-дизайнер, помогал мне с сайтом. Так и познакомились, так и влюбились.

— Здорово. Но семья все-таки немного замкнутый мир. Как насчет общения в широком смысле? Дефицит не ощущаешь?

— Нет. Понятно, что у меня здесь не так много друзей и знакомых, как в России, но пообщаться есть с кем. К тому же мы с мужем два очень сфокусированных на своей работе, на своих целях человека. Поэтому мне здесь абсолютно комфортно. Да и со своими друзьями из России мы постоянно созваниваемся.

— В Нью-Йорке есть дагестанская диаспора?

— Да, здесь немало дагестанцев. И среди них есть, конечно, друзья. Особенно у мужа. Во время боя Хабиба мы встретили много наших земляков — вместе болели, радовались и гордились. Вообще, когда выступают наши спортсмены, мы обязательно смотрим, болеем.

— Америка — это навсегда?

— Давайте сначала разграничим понятия «Америка» и «Нью-Йорк». Америка не вся такая прогрессивная и передовая, какой мы видим ее в фильмах. Она очень разная. Нью-Йорк — это другое. Это столица мира. Наверное, если бы я жила где-то в Техасе, я бы умирала от скуки и хотела домой. Говорю это со знанием дела, так как 10 лет назад была в Америке по студенческой программе и просто уже не знала, как мне отсюда уехать. Очень скучала по России, по Дагестану, американская жизнь мне не близка. Но в Нью-Йорке есть все, к чему ты привык. Здесь легко забыть, что ты живешь в США. У него удивительный ритм, смешение акцентов и традиций, образов жизни и взглядов, практически все, что есть в мире, можно найти тут, в многочисленных кварталах Большого Яблока. Русскую речь я слышу постоянно, еще не было дня, чтобы в магазине, парке или в кинотеатре мне не встретился русскоговорящий человек.

Ты можешь сесть в такси и уже через 20 минут вкушать манты и узбекский плов. Или пойти в русский магазин, купить гречку, зефир в шоколаде — то, что в других штатах не найдешь. Нью-Йорк — это сочетание миров, культур, гастрономических вкусов. Мне это очень близко. А навсегда я тут или нет — жизнь покажет…

— Где легче заниматься музыкой — в Москве или в Нью-Йорке?

— В Москве я активно и серьезно не строила музыкальную карьеру. Я получила филологическое образование, специальность «Журналистика», ходила в музыкальную школу по классу фортепьяно, сочиняла песни, время от времени пела. Песни в основном на английском, есть несколько на русском. Более или менее известная — «Не надо делать больно». Есть такие, которых лучше бы и не слышать. В 2015 году записала англоязычный альбом с европейским продюсером, писали в Германии и Польше. От известных в шоу-бизнесе людей мне часто поступали предложения, но они меня не привлекали: надо было играть по их правилам, петь их песни, как принято в музыкальном бизнесе. Например, когда мне было лет 17−18, позвонили из какого-то продюсерского центра: «Ты нам очень нравишься — харизматичная, талантливая, ты нам подходишь. Давай мы тебе композитора наймем, через два года будешь звездой № 1 в России». На мое: «Хочу писать сама», — мне отвечали: «Нет, тебе будет композитор писать…» Но в такой обертке мне это не нужно. Мне интересно само творчество, создание музыки, что-то более глубокое, чем просто выходить на сцену.

— В Нью-Йорке это получается?

— Моя карьера здесь только начинается, и мне по-прежнему важно, чтобы мои песни, мой посыл, мои треки были искренними, от чистого сердца. Будет популярность или нет, тем более американская, — я об этом не думаю. Моя цель — быть в музыке, создавать ее, двигаться вперед, расти как автор и исполнитель. Здесь есть ощущение большей свободы самовыражения. Говорят, если у тебя получится в Нью-Йорке, то получится везде. Просто если что-то становится популярным тут, то это автоматически популярно во всем мире. И здесь музыку покупают, артисты хорошо зарабатывают на своем творчестве. В России в основном зарабатывают на концертах. А так законы шоу-бизнеса везде одинаковые.

— В твоей семье есть еще музыкальные таланты?

— У меня вся семья музыкальная. У мамы музыкальное образование. Брат — профессиональный скрипач. Он всю жизнь играет классику, выступает как сольно, так и в составе оркестра.

— А ты дружишь с классикой?

— Я классику люблю, но себя в ней не вижу. Меня в детстве заставляли заниматься по несколько часов в день, а я это не любила, хотела свое что-то создавать. Но мама была неумолима. Сейчас, если я сажусь за инструмент, играю свое — либо то, что у меня уже есть, либо сочиняю что-то новое. Обычно это смешение стилей — поп, соул и R&B. Процесс создания новой музыки — это мое топливо.

— И что тебя вдохновляет?

— Природа, люди, особенно сильные духом, которые идут за своей мечтой, не слушают чужого мнения и верны себе. Меня радуют победы наших земляков за границей.

О вере, смелости и аварском хинкале

— В твоей жизни и музыке какая самая важная тема?

— Не позволить никому сломать твои крылья. Верить в себя и идти к своей мечте, несмотря ни на что. В нашем мире легко сбиться со своего пути и поддаться мнению большинства. Поэтому тему самореализации я считаю одной из самых важных.

— Бывают такие моменты, когда ты теряешь веру в себя?

— Вера, она как мышца, ее можно и нужно тренировать. О ней нужно помнить не только когда все плохо, но и когда все хорошо. В плохом настроении себя лучше не слушать, лучше отвлечься на что-то позитивное или хотя бы на нейтральное, пока настроение не улучшится. И потом все встанет на места. Нужно практиковать не только веру в себя, но и веру в других людей, в Бога, в то, что добро всегда побеждает зло. И желать успехов не только себе, но и близким. Тогда твоя вера будет укрепляться.

— А на что не хватает смелости?

— Если я что-то боюсь делать, я это делаю. Если боюсь сказать, то говорю. А что бы я чего-то хотела, но боялась сделать… такого, кажется, нет. Значит, я этого недостаточно хочу.

— Хватает ли у тебя смелости готовить в Нью-Йорке национальные блюда?

— Аварский хинкал? (смеется). Да, готовлю. И дагестанские, и русские, и другие блюда. Но наша национальная кухня очень любит тесто, а я стараюсь есть еду полегче, поэтому чаще готовлю овощи. Иногда, конечно, хочется курзе или хинкал. В такие моменты думаю: а почему бы и не сделать? И делаю.