«Люди стали покупать книги, чтобы узнать о тех, кого они вешали на холодильник»

В самом центре села Терекли-Мектеб — «ногайской столицы» Дагестана, среди бесчисленных продуктовых магазинов и кафе, поднимающих пыль машин и бродящих по улицам коров стоит здание с тремя входами. Над одним крупно написано «Книги», над вторым — ничего нет, а третий вход всегда закрыт. Местные знают этот комплекс как «Ногайстан». Его хозяйка Ася Койлакаева когда-то владела обычным продуктовым магазином, но вышло так, что это место — центр притяжения для ногайцев, желающих знать родную историю.

Книжный в степи

— Если собрать все книги, написанные нашим маленьким народом, то можно расширить магазин раз в десять. Вот одна из новинок — «Сокровищница слов» Абдулхамита Джанибекова, привезли очередную партию, быстро разбирают. Это научная книга, без картинок и яркой обложки. Раньше подобные работы оставались пылиться в администрациях и учреждениях, их редко кто покупал, чаще дарили гостям и делегациям. Такие тяжело реализовывать, но мне это удается.

Книжные в селах ушли в прошлое. В 90-х появились лавочки с учебниками, учебными пособиями и желтой прессой, а книжные магазины теперь только в городах, да и то не во всех. А мой магазин почти посреди степи, и в нем преимущественно книги, написанные ногайцами.

Ногайцы — малый народ, и нам хочется узнать, почему мы им стали? Поэтому мы, как мне кажется, отлично знаем свою историю.

Книги о нашем прошлом занимают добрую половину на моих полках. Остальные — проза и поэзия. Есть и переводы сказок Пушкина на ногайский, и где-то даже была малюсенькая книжка тезисов коммунизма на нашем языке. Есть книги ногайских авторов и на русском — на них я когда-то и делала основную ставку. Думала, что книги на родном читать никто не станет. Но люди все больше спрашивают именно на ногайском: они хотят освоить литературный язык.

Родной язык нам, как оказалось, настолько дорог, что мы смогли уберечь учебники, выпущенные еще в СССР. Рваные, старые книги берегли как могли. Лишь недавно эти учебники родного языка и литературы переиздали. Сами переиздали, если не мы, то кто?

От сувениров — к истории

— Вначале у меня был простой продуктовый магазин. Потом в нем появились ногайские сувениры, наклейки на авто, репродукции картин. Отлично шли наклейки на автомобили с родовыми знаками, надписями «Ногай Орда», «Ногай эл» («Ногайская земля»), были даже коврики для мыши в виде национальных войлочных ковров — кийизов. Многое из этого поставлял мой родственник — художник Алибек Койлакаев. У него есть бренд NGY, означающий «Ногай», логотип теперь есть и на футболках с бейсболками.

Но все это внешнее. Люди вешали картины в домах, клеили наклейки на машины и на холодильники, а потом пришла пора узнать о тех, кого вешаешь на стенку или на холодильник, — и они стали покупать книги.

Очень хорошо идет исторический эпос «Эдиге», которому более 600 лет. Ногайцы его читают без перевода. Язык почти не изменился. Поэзию берут — быт заел. Поэты у нас… одна Кадрия чего стоит (Кадрия Темирбулатова — известная в Дагестане писательница и поэтесса. — Ред.).

Есть и живые классики, например Мурат Авезов — поэт, писатель, составитель словарей. Он живет недалеко, через улицу. Он мой друг, и вообще, все ногайские авторы либо мои друзья, либо друзья моих друзей. Начав продавать книги, я сама втянулась в нашу литературу. Да иначе мне и нельзя: стали звонить люди спрашивать, что значит вот это слово или то изречение. Я открываю книгу, ищу и пытаюсь разъяснять, что к чему. Скоро сама так стану историком.

Побег от быта

— После магазина я открыла кафе и увидела, что люди берут с витрины книги и читают за столиками. Я решила назвать кафе «Литературное», поместила на стены портреты талантливых ногайцев: артистов, художников, ученых. Правда, сейчас их пришлось на время снять: идет ремонт. Дверь, ведущая в кафе, теперь закрыта. Но «свои» сюда заходят через продуктовый магазин. У кафе уже образовался свой контингент, и никаких пьянок.

Кафе я делаю совместно с друзьями. Кто-то принес старинное зеркало, кто-то — войлочный ковер, кто-то — книги. Недавно купила домбру ногайской формы, мастер Алибий Романов сделал ее по старым лекалам. Струны как в древности — из кишок животных. Ребята приходят поиграть на ней по вечерам.

Ногайцу просто необходимо такое место, как это кафе. У ногайца жизнь нелегкая: патриархальный быт не предполагает времени на чтение. Многочисленные родственники, ежедневные гости дома и походы по ним… Родственниками ногайцу являются все ногайцы. А здесь можно спрятаться, попить кофе, поесть и почитать.

Все, что делают на родине

— Я продаю и ногайское серебро — местным ценителям, чтобы оно не ушло за пределы ногайских земель. В магазине я его не выставляю, выкладываю в Instagram, и его быстро разбирают. Раньше серебряные украшения были в каждом сундуке. В голодные времена ногайки меняли их на еду.

В ногайском серебре много меди. Она имеет теплоотдачу, а серебро — нет. Например, тёстуйме (нагрудник) защищал от переохлаждения грудь, а широкий пояс тоже отдавал тепло и обладал лечебным эффектом. У ногайцев был очень популярен сердолик: древние верили, что два камня сердолика соединяют полезную энергию.

На женщине украшения выглядели так, как на этом портрете. Это моя бабушка. Портрет написала моя подруга, художница Факрикамал. Я продаю ее репродукции. Да и других наших авторов. Получается, что у меня по совместительству еще и художественный салон.

У меня вывеска на кафе была «Ногайстан». Скоро буду ее менять, потому что выцвела. Название это оправдывает себя. Здесь я не против собрать все, что делают на моей родине. Все, что делают ногайцы. Я готова распространять все ногайские промыслы, лишь бы они работали.