Мечты о потерянной Черкесии

Иорданская художница Заина Эль-Саид — потомок черкесских мухаджиров, выходцев с Кавказа, выселенных в Османскую империю после Кавказской войны. Волею судеб ее предки оказались в Иордании. И хотя Заина выросла на Ближнем Востоке, потерянный Кавказ стал главной темой ее творчества.

Заина училась в Американском межконтинентальном университете в Лондоне, затем ездила по Европе, США и России, а 10 лет назад обосновалась в столице Иордании Аммане и занялась искусством. Она рисовала, занималась каллиграфией, а сейчас большая часть ее работ — это сюрреалистические коллажи, в том числе цифровые. Произведения строятся на объединении многих миров и полилоге мировых культур, но тема этнических корней — одна из центральных.

Путь на Восток

— Моя черкесская фамилия — Карагул, представители нашего рода и сейчас живут на Кавказе. Мы немного знаем об истории нашей семьи по отцовской линии, точно известно, что отец моего прадеда Саид прибыл в Османскую империю в 1870 годах. Он поселился в Багдаде, сегодняшней столице Ирака. Род моего отца играл важную роль в создании иракской монархии и оставался в стране до тех пор, пока монархию не свергли. Позже уже мой отец переехал в Иорданию, где он встретил мою маму.

Как в Иордании появились мои родственники с материнской стороны, представители рода Бермамыт, нам известно лучше, потому что они прибыли в страну позже, примерно в 1910 году. В начале ХХ века они уехали с Кавказа: переселение адыгов с родины в Османскую империю продолжалось с середины XIX века вплоть до 1917 года. Сначала мои предки остановились в Турции, в городе Кайсери, а затем продолжили путь в Амман, где в конце концов поселились.

Край благородных мужчин

— Отец умер, когда я была совсем ребенком. Из родственников у него оставался только родной брат, который жил в Лондоне. Поэтому я росла вместе с родней по маминой линии. Это настоящая традиционная кабардинская семья. Мне повезло жить в большой семье, все мои прадедушки, бабушки и дедушки, дяди и тети жили вместе.

В моей семье все хранили глубоко в сердце память о родине. Самые старшие говорили на черкесском очень хорошо и соблюдали дома черкесские традиции. Они часто рассказывали истории о родине со слов своих родителей: далекий край описывали как рай на земле, где совершаются почти сказочные подвиги во имя героического, где сражаются доблестные воины, защищают свою родину благородные мужчины.

Женщины в нашей семье всегда бережно хранили рецепты адыгских блюд: шыпс и паста (курица с подливой и вкрутую сваренная просяная каша), халива (пирожки), койжапха (блюдо из сметаны, яиц и сыра) и другие. Сегодня в Иордании живет обширная черкесская диаспора. Так что традиционные свадьбы и праздники были важной частью нашей жизни.

Бабушка и дедушка посещали Кавказ, точнее, Нальчик много раз с конца 1970 годов, и у них было много друзей там. Когда они возвращались из Нальчика, привозили много еды и сувениров. Моя семья всегда была вовлечена в деятельность Адыгэ Хасэ — Черкесской ассоциации. Мой дед был ее руководителем много лет. Мы постоянно общались с черкесской диаспорой, с другими кавказскими диаспорами в Иордании, в Турции и в других странах. Так что атмосфера в нашем доме была тесно связана с корнями.

Образ родины

— Кавказ реальный и Кавказ, который я показываю в своих работах, — это, наверное, не один и тот же Кавказ. Самое главное, что я унаследовала от наших предков, — это чувства и эмоции, в том числе любовь к своей земле. Я унаследовала связь с местом, где никогда не была, я выросла, видя, что у всех людей есть родина, за исключением нас, у которых родина была внутри. Это была очень мощная идея взросления: найти баланс между страной, в которой мы живем, и местом, с которым эмоционально связаны.

В своих работах я могу изобразить только ту родину, какая есть в моем воображении. Это место, к которому я больше всего привязана, место для молчаливого диалога с предками. Это что-то найденное в глубине памяти, реальность в форме ярких снов.

Ожидание и реальность

— Впервые я приехала на родину 16 лет назад с черкесской туристической группой из Иордании. Это было прекрасно! Меня поразила красота, окружавшая меня. Воздух пах по-другому, настолько свежо по сравнению с тем, к чему я привыкла, а мир вокруг был таким зеленым!

Я сразу же связалась с друзьями моей семьи: публицистом Мухамедом Хафицэ — он дружил с моим дедушкой и много сделал для объединения адыгов по всему миру, а также с родственницей по материнской линии — гармонисткой Гуашакарой Бермамыт. Я познакомилась и с новыми людьми, и мне очень повезло с ними, с их гостеприимством.

Мой первый визит был таким прекрасным — все было именно так, как я себе это и представляла. Величественные горы, колдовская природа и тепло людей — именно это жило у меня в голове. У меня не хватает слов, чтобы описать людей, которых я увидела на родине: они щедры, гостеприимны и горды.

Магическое место

— И я думаю, что встреча с реальным Кавказом дала моим работам больше глубины. Кавказ дал мне вдохновение для создания ярких визуальных историй. Я свободно говорю по-английски и по-арабски и изо всех сил стараюсь практиковать черкесский язык. Как бы я ни была рада тому, что являюсь частью разных культур, прежде всего я — продолжение моих предков и именно благодаря им обретаю свою идентичность.

Когда я начала создавать свои первые работы, то колебалась: делать ли основной темой черкесов и родину? Тогда мне казалось, что я слишком эмоционально отношусь к этой теме. И что не смогу органично отразить адыгскую культуру в коллаже, который совсем не свойственен для нее. Как объединить эти два мира? Мне кажется, что со временем, после череды проб и ошибок, мне все же удалось создать визуальные повествования о своей родине и своем народе.

Что мне больше всего нравится в том, что я делаю, так это возможность знакомить людей в разных странах с черкесской культурой — на встречах и выставках. Поразительно, как много людей проявляет интерес к черкесам. На Каирской биеннале моей главной темой была концепция матриархата среди черкесов. Я выставила два прототипа: Сатаней Гуащэ (персонаж нартского эпоса, мать ста богатырей. — Ред.) и амазонок. Реакция зрителей была удивительной! Они очень хотели узнать больше об этой неизвестной культуре. Я думаю, что слово «Кавказ» сохранило для людей свое магическое эхо. Это древний мир, который до сих пор остается загадочным и нетронутым, поэтому к нему и такой интерес.

В чем настоящий Кавказ

— Среди адыгов много вдохновляющих меня художников: Руслан Цримов, Эдуард и Руслан Мазло, Милана Халилова и многие другие, они действительно создают выдающиеся произведения искусства. Я люблю и многих старых и новых кавказских музыкантов — это известные черкесские вокалисты Владимир Барагунов, Заур Тутов, собиратель и исполнитель фольклора Зарамук Кардангушев.

Я слушаю и новых кавказских музыкантов, люблю Зубера Еуаз и группу «Хатти», они очень вдохновляют. И я так рада возможности сотрудничать с группой Jrpjej! Они гениально выбирают музыку, народные песни в их исполнении звучат традиционно, но в то же время современно. Это очень близко к тому, что я делаю, только на музыкальном уровне. Я попросила участников Jrpjej дать мне возможность накладывать их музыку на мои коллажи. Это, безусловно, стало большим опытом.