«Быть бы чуть моложе. А так меня все устраивает»

5 апреля ветеран Великой Отечественной войны Ислам Мамсуров готовится отметить вековой юбилей, а 9 мая, если не подведет здоровье, побывать на Параде Победы во Владикавказе. Свой 90-й и 95-й юбилей долгожитель отпраздновал, прокатившись на лошади. Оседлает ли он скакуна в этот раз, Ислам Меткаевич пока не знает: здоровье уже не то. Сейчас для него одно из главных удовольствий — принимать гостей и вспоминать былое.

Осетин Мамсуров прибыл в порт Сан-Франциско

— Родился я в горном селении Даргавс. Когда мне было три года, перебрались в селение Фарн. Там, на левом берегу Терека, прошли мое детство и юность. В семье нас было шестеро детей — три брата и три сестры. Сейчас в живых остались только я и младшая сестра.

Отец наш был грамотным человеком, окончил четыре класса церковно-приходской школы, хорошо знал русский язык. Был очень трудолюбивым, вел большое хозяйство, сельчане избрали его старостой села. К несчастью, он погиб в случайной перестрелке, когда я был еще младенцем, поэтому совсем его не помню.

Несколько лет назад мы узнали одну историю из его жизни. Знакомый моего сына, живущий в США, писал диссертацию и изучал какие-то архивные данные. На глаза ему попался интересный документ — свидетельство о прибывавших в начале XX века в Америку осетинах. И что вы думаете? В списке оказалось имя моего отца — Метка Закоевича Мамсурова. Так мы узнали, что еще до женитьбы он побывал в Америке. До революции многие в поисках работы уезжали на чужбину. У нас есть копия того архивного документа, в нем говорится, что осетин Мамсуров Метка прибыл теплоходом в порт Сан-Франциско, где получил бутерброд и воду. Такая вот история.

«Жили сложно, но здоровее»

— Лет в десять я увлекся лошадями и эту любовь пронес через всю жизнь. Тогда в каждом колхозе держали лошадей. После уроков бегал в конюшню. Когда устраивали скачки между колхозами, бывало, меня сажали жокеем, хотя я и был еще мал для этого. Однажды даже удалось неожиданно выиграть состязания. Лошадь ту звали Веракс, ее нашему колхозу подарил Михаил Калинин.

Помню, как во время каникул нас забирали в колхоз. Там вместе со взрослыми выполняли полевые работы — бороновали и пахали землю, пололи и окучивали кукурузу, картошку, но для нас это не было обузой, наоборот, удовольствием. На полевом стане всегда весело, по вечерам устраивали танцы, купались в реке.

Детство у сельских ребят было интересное. Помню, на улице стоял турник — два деревянных столба, а сверху труба, и мы, мальчишки, становились в очередь, чтобы показать, кто на что способен. Я был не из самых удалых, но кое-что все же умел.

У нас было здоровое детство: воздух чистый, сладостей ели мало, много двигались, физическим трудом занимались. Воду, например, носили из Терека, ведрами. Река протекала недалеко от села, но все равно расстояние приличное. Электричество провели примерно в 1933 году, а до этого пользовались керосинками, уроки с ними делали. Не было ни газа, ни угля, печи топили дровами. Каждое село имело свой участок в лесу, надо было купить у лесничего билет, который давал право на рубку дров. Вот семьи и запасалась ими, а это тоже труд — нарубить, на подводу сложить, привезти, разгрузить… В сложных условиях жили, но были здоровее. Это, можно сказать, преимущество нашей тогдашней жизни.

Запомнился такой случай. Дядя, работавший конюхом в колхозе, поручил присмотреть за лошадями, которые паслись на лугу. К вечеру полагалось загнать табун в конюшню и каждую лошадь привязать в стойле. «К тому времени я приеду», — пообещал дядя. Я, конечно, все сделал, как было сказано. И все бы ничего, да только стемнело, а дяди все не было. Я улегся на какой-то топчан, накрылся с головой буркой и замер. Думаю, если воры придут, буду лежать не шевелясь. В те годы часто воровали скот, лошадей. Сколько так в страхе пролежал, сам не знаю. Вдруг слышу скрип колес — наконец! Я выскочил дяде навстречу, сказал, что все в порядке. Он меня потрепал по плечу, похвалил и… отправил домой. Среди ночи! А идти надо было через кукурузное поле, стебли выше меня. Вот я как в этот лес вошел, так и бросился со всех ног бежать. Страшно было, не передать!

«Людей, прошедших войну, было не испугать»

— В Фарне я окончил семь классов неполной школы, потом поступил в Горно-металлургический техникум в Орджоникидзе (прежнее название столицы Северной Осетии Владикавказа, — Ред.). После — служба в армии и учеба в Орджоникидзевском пехотном училище. Окончил его за 10 дней до начала войны. Меня с группой молодых лейтенантов направили на службу в распоряжение ВВС Закавказского военного округа — в Тбилиси. Там мы ожидали направления в часть. Помню, проснулся рано утром, вышел из гостиницы, смотрю: ребята наши собрались у репродуктора. «Что случилось?» — спрашиваю. «Война». Так узнал о нападении фашистов.

Меня сразу направили служить в Ереван: была опасность нападения Турции на Советский Союз. Наши войска вошли в Иран, в их числе и я. Там пробыл два года, а в 1943 году направили на фронт. Тогда бои шли на Украине. Мы обслуживали военные аэродромы. В составе 17-й воздушной армии Третьего Украинского фронта в 1944 году я принимал участие в Ясско-Кишиневской операции. Гнали фашистов, освобождали Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию…

Ближе к концу войны наши части находились в Австрии. Немцы, отступая, в спешке бросали технику. Мне поручили пригнать ее в расположение части. Взял я несколько солдат и отправился выполнять задание. Прибыли на место. Когда наши ребята увидели новенькие немецкие автомобили, сразу бросились к ним: каждому хотелось посидеть за рулем. Пришлось приказом их останавливать — опасно! Привязали к одному грузовику трос, взяли на буксир. Взрыв! Фашисты заминировали всю технику. К счастью, никто из наших не пострадал. После командование представило меня к награде.

Когда освободили Австрию, в апреле 1945 года в Вене проходил парад. Наши войска шли «коробками» перед командованием. И вдруг — свист летящей мины. Командиры скомандовали: «Ложись!» Но ведь парад, как ляжешь перед трибуной с командованием? Да и людей, прошедших всю войну, было не испугать. Остались стоять. Мина угодила точно в середину «коробки», целый батальон погиб. Осколком в ногу задело и меня.

Война для меня закончилось за Будапештом на небольшом военном аэродроме. Когда по радио объявили об окончании войны, радости не было предела, не передать словами, что происходило на позициях: стреляли в воздух, кричали «Ура!», обнимались.

Войну закончил подполковником, звание полковника присвоили позже. Однажды приняв воинскую присягу, я ни разу ей не изменил. Преданность своей родине, своему народу сохраню до самой смерти.

Предложение по почте

— После Победы большинство военных частей переводили в Союз, но нас направили в Румынию. Там, на аэродроме под Бухарестом, прослужил еще два года.

Когда первый раз приехал в отпуск, родные пристали: надо жениться. А на ком жениться? Знакомые девушки уже все замуж повыходили. С будущей супругой — Меретхан Беликовой — меня познакомили родственники, она тогда училась на третьем курсе мединститута, мне было 26.

Помню, поехали в гости к невесте, ее самой дома не оказалось. Сидим за столом, разговариваем, и тут пришла Иза, так ее называли домашние. На ней было кожаное пальто, сапожки, очень красивая. Так и познакомились. Потом несколько раз приглашал ее на свидания, но она отказывалась. Даже поджидал у больницы, где проходила практику, но она всякий раз убегала через другой выход, стеснялась. Никак не удавалось с ней встретиться, а отпуск уже подошел к концу, пришлось ехать. Написал ей письмо, в котором рассказал о своих намерениях, предложил руку. Она была не против. Кстати, то письмо сохранила, даже подругам его зачитывала.

Когда поженились, Изе еще оставался год учебы, а я служил в поселке под Керчью, где строился крупный аэродром для испытания новой техники. Как только получила диплом, забрал ее к себе. Устроилась на работу в госпиталь. Вскоре родился у нас сын, но сразу умер. Потом появился Володя. Жили мы всегда дружно.

Жизнь — очень сложное дело

— В Керчи базировались три авиационных полка и инженерная служба, которой я отдал 20 лет жизни. Несколько раз привозил в гости маму, все хотелось ей внимание уделить, побыть рядом. Но она всякий раз просилась домой, как медведь в клетке себя чувствовала. Приходилось уже через неделю командировать ее обратно. Сам я, когда уволился в запас, тоже вернулся на родину. Работал в Северо-Осетинском центре стандартизации и метрологии. Два десятка лет проработал старшим инженером.

Сейчас меня часто приглашают в школы, на встречи с молодежью. Всегда говорю, что жизнь — очень сложное дело. Но при любой системе, при любых руководителях человек должен быть патриотом своей родины, своей республики, своей фамилии. Когда я попадал в опасные или в сложные ситуации и не знал, как правильно поступить, всегда думал о том, что я осетин, представитель древнего народа, своей фамилии и должен выходить с честью из любой ситуации.

Мечтаю, чтобы мои младшие выросли достойными людьми. Среди Мамсуровых много известных, уважаемых людей. Мне бы очень хотелось, чтобы правнуки гордились ими и были достойны носить свою фамилию.

«Рецепта долголетия никакого нет»

— Просыпаюсь рано, но поднимаюсь не сразу, ближе к восьми часам. Сын мерит мне давление, затем встаю, делаю зарядку и завтракаю. До обеда гуляю во дворе, а после полудня делаю обязательный круг по району, у меня уже свой маршрут сложился, каждый день по нему прохожу. Вообще, стараюсь как можно больше двигаться, не могу на месте долго сидеть. Скучаю по верховой езде. Раньше и в огороде возился, и на даче. Сейчас, конечно, сил на это уже нет.

Для меня праздник, когда гости приходят. Приятно поговорить с людьми, вспомнить былое. Раньше газеты каждый день читал, но сейчас уже плохо вижу, прошу внуков, чтобы почитали вслух. Пишу и сам статьи в местные газеты на русском и осетинском языках — о жизни, о наших обычаях. Опять же из-за зрения приходится диктовать. У меня вышло три книги.

Радио слушаю постоянно. Телевизор включаю реже, но люблю спортивные передачи — бокс, футбол. Болею за нашу «Аланию», жаль, что их игры редко показывают. А вот в чемпионате России, как офицер, болею за армейский клуб — ЦСКА.

Очень переживаю, когда парни долго не женятся или девушки замуж не выходят. Я не представляю, как бы жил сейчас, если бы был один. А так я богат — три внука, три правнука, все мальчишки, самому младшему полтора года. Когда дети вокруг бегают, кричат — это счастье. Если бы их не было, ни одного дня жизни мне тогда не надо.

Есть, наверное, ученые, которые расскажут вам про секреты долголетия, я такие не знаю. Но считаю, что надо жить по совести, беречь здоровье смолоду, не иметь вредных привычек, трудиться, много двигаться. Это всем известные секреты, а рецепта никакого нет.

Хочется ли мне что-нибудь поменять в своей жизни? Было бы хорошо, если бы был хоть немного помоложе, но, к сожалению, это невозможно. А так, меня все устраивает.