«Я приняла 100 человек за день в пустом кабинете»

— Во всей огромной больнице, главной в столице, не было ни одной раковины и ни одного мусорного ведра. Зато мусор был повсюду. Я свой собирала в карман халата и только вечером по дороге домой смогла его выбросить, — в недоумении рассказывает доктор Чакар Гаджиева — одна из семи медиков гуманитарной миссии в Мавритании.

Сбор через соцсети

Чакар — лор-врач частной клиники в Махачкале. Чтобы оказаться в Африке, ей пришлось взять отпуск на работе и несколько месяцев уговаривать мужа и отца отпустить ее. В итоге, оставив дома троих детей и супруга, взяв в сопровождение брата — это было обязательное условие родных, доктор присоединилась к коллегам из Дагестана, Чечни и Ингушетии. В Исламской Республике Мавритания северокавказских врачей ждал выходец из Чечни немецкий хирург Мовсар Борщигов — организатор благотворительной акции.

Хирург берлинской клиники Мовсар Борщигов ездит по миру с благотворительными миссиями уже 14 лет. Особенно много он работал в Йемене.

— Когда там ситуация обострилась и стало опасно выезжать, посольства России и Германии запретили мне поездки в целях безопасности. Тогда я отправился на Северный Кавказ. Был в Ингушетии, Дагестане. Там и познакомился с докторами, которые присоединились ко мне в этот раз, — рассказывает Мовсар.

Мавританию для очередной поездки медик выбрал не случайно. В одной из рабочих поездок в Ирак он познакомился с человеком, чей сын живет в этой пустынной стране на северо-западе Африки. Новый знакомый рассказал, как бедно живут там люди и как слабо развито здравоохранение. Решив помочь, хирург рассказал о своих планах в Instagram. Тут же начали поступать сообщения от коллег, желающих присоединиться.

— Это было неожиданно и очень приятно, — вспоминает Мовсар. — Очень быстро удалось собрать сильную команду специалистов: три хирурга, травматолог, сосудистый хирург, лор и педиатр. Двое коллег работают в Чечне и Ингушетии, четверо — в Дагестане. Несколько месяцев мы все планировали, купили билеты. Очень помогли немецкие коллеги, дагестанский бизнесмен и, конечно, друзья и родственники каждого из нас.

Куда не летят самолеты

Приключения для российских медиков начались еще до прибытия на африканский континент. Рейсы из Махачкалы в Стамбул, откуда можно было без проблем долететь до столицы Мавритании города Нуакшот, отменили. Медики поменяли билеты, взяв курс на Москву, но к этому времени Россия решила закрыть границы с Турцией. Пришлось покупать новые билеты прямо в аэропорту — в Барселону.

— Из Барселоны мы летели уже другой авиакомпанией. И оказалось, что мы не можем получить багаж, так как у нас нет шенгенских виз. Зона получения багажа находилась на территории Испании, а трансферных пассажиров туда просто не пустили, — объясняет Чакар Гаджиева.

Дальше ей пришлось лететь без своего чемодана с оборудованием для работы и лекарствами.

— Как работать без инструментов и препаратов? Денег купить все заново у нас уже не было: мы больше 100 тысяч рублей потратили только на билеты. В исламе есть такое понятие: делай добро так, чтобы о нем не знали другие. Мало кто знал о моей поездке, но тут я решилась написать родным и попросить помощи. И началось такое!

На карту Чакар стали поступать деньги от неизвестных ей людей. В итоге ей удалось вылететь в Нуакшот с медицинской аптечкой, о которой она даже не мечтала.

— Повезло и в том, что не все решили лететь через Барселону. Кто-то из коллег выбрал другие рейсы и остался дожидаться их в Москве. Узнав о моей ситуации, они помогли доставить оборудование, которое им привезли неравнодушные российские медики, — объясняет доктор.

Сто пациентов в день

Дагестанский ортопед-травматолог Загир Магомедов добирался до Нуакшота четыре дня — через Париж и Касабаланку. Увиденное его удивило.

— Уровень местной медицины — уровень средней сельской больницы в Дагестане, а может, ниже средней. Это национальный клинический госпиталь, который должен быть на высшем уровне, — делится впечатлениями Загир.

— Свой первый рабочий день я никогда не забуду, — рассказывает Чакар Гаджиева. — Он был сумасшедший. Я приняла 100 человек в абсолютно пустом кабинете, где стоял только стол, стул, была ручка с листками бумаги. Я привыкла работать в комфортных условиях с современной диагностической аппаратурой, а тут думала, не справлюсь. Но и я, и мои коллеги сделали это, выполнили свой врачебный долг достойно.

Больных в Нуакшоте оказалось очень много: они приходили рано утром во двор госпиталя, где для них расстилали ковры. Приема иногда приходилось ждать до темноты.

Российские медики консультировали пациентов и выдавали им препараты на курс лечения. Для большинства это был редкий шанс на выздоровление и облегчение болей, объясняет Мовсар Борщигов. Помимо этого много времени докторам пришлось проводить за операционным столом.

— Мы, наверное, единственная группа врачей, которая проводит бесплатно не только простые операции, но и довольно большие и сложные, — считает немецкий врач.

Последствия бедности

— Я, как травматолог, был поражен количеству больных с неправильно сросшимися костями, — говорит Загир Магомедов. — Потом только понял, в чем дело.

Местные врачи объяснили: из почти пяти миллионов жителей страны застрахованы около 200 тысяч — это значит, что остальные вынуждены лечиться за деньги.

— А откуда взять деньги, если люди бедствуют? Вот и приходится большинству жить с переломами всю жизнь, надеясь, что все само срастется. Люди с переломом бедра, конечностей лечились сами дома. В Хасавюрте у меня максимум один такой пациент за год встретится. А здесь 51 операция за четыре дня. Диагноз у всех примерно один.

Педиатру из Ингушетии Лалите Албагачиевой тоже было чему удивляться. Пришлось иметь дело и с редкими генетическими заболеваниями, и с кожными болезнями неустановленного происхождения, и с банальным истощением из-за скудного питания.

— Была мама с шестимесячным ребенком, который весит всего три килограмма, потому что у женщины нет молока и ей приходится кормить ребенка в основном подслащенной водой.

Мовсару Борщигову пришлось иметь дело с другим последствием плохого питания. В Германии он специализируется на проблеме ожирения: проводит операции по урезанию желудка. В Мавритании он тоже планировал помочь людям с избыточным весом — их оказалось много из-за несбалансированного рациона, но был удивлен, когда они стали отказываться от этой операции.

— "Ты что? Не вздумай делать ее худой! Ты знаешь, как мы с детства откармливаем своих девочек, чтобы они были такими?" Это сказал мне местный мужчина. Я не знал, как ему объяснить, что дело не в эстетике, а в плохом качестве жизни человека с ожирением, — сетует хирург.

Жаркое солнце и прохладный прием

— Страна красивая, люди добрые и отзывчивые, — делится впечатлениями Лалита Албагачиева. — Одно побережье океана и дюны чего стоят. Идешь по пляжу, ноги утопают в песке. Это что-то незабываемое.

Насладиться природой, несмотря на большой поток больных, приезжим врачам все-таки удалось. Помогли особенности местного медицинского персонала.

— Я знал, что будут проблемы с местными врачами, когда сюда летел. И коллег предупреждал. Но не ожидал таких масштабов, — поясняет Мовсар Борщигов. — Нас приняли, мягко говоря, не очень. Сотрудники госпиталя считают, что мы забираем у них хлеб. Но мы-то принимаем больных бесплатно, а они требуют за это деньги. Мы бы и рады не летать с такими гуманитарными миссиями, но они необходимы.

Местные врачи ассистировали российским медикам на операциях.

— Бывали дни, когда они просто бросали инструменты посреди операционной, говорили, что устали, и уходили домой. Мы даже предлагали деньги за их работу, просили остаться, но нет. Если бы не это, мы могли бы больше больных принять, начиная сразу после утреннего намаза, — считает немецкий хирург. — А так, приходится в 5 утра идти к океану, пить кофе и общаться с коллегами, дожидаясь, когда в 9 или 10 утра откроется госпиталь. В Йемене у меня была хорошая поддержка. Ребята падали с ног, но ни один не ушел. А здесь ничего сделать не могу, поэтому до определенного времени оперируем, а потом просто консультируем, раздаем лекарства, кому-то — деньги.

Ради Аллаха

Для заведующего отделением травматологии Хасавюртовской центральной городской больницы Загира Магомедова миссия в Мавританию — не первая поездка с благотворительной целью. С Мовсаром Борщиговым он познакомился в Астрахани, где тот учился и преподавал до отъезда за границу. Со своим бывшим преподавателем по хирургии несколько лет назад дагестанец уже ездил в Йемен. Тогда за четыре дня они провели больше 60 операций и приняли около восьми сотен больных.

— Мне захотелось повторить что-то подобное, и тут выпал такой случай, — делится дагестанский ортопед-травматолог. — Я был счастлив, когда было решено, что я еду со своим наставником помогать людям. Я считаю, что за те знания, которые Аллах мне дал, я должен нести ответственность. И эта ответственность — моя обязанность помогать больным, ставить их на ноги.

Зачем каждый год сам Мовсар Борщигов оставляет свое рабочее место в оборудованной по новейшим технологиям клинике в Берлине и выезжает туда, где всего этого нет, но есть много нуждающихся в лечении людей, хирург отвечает так же просто.

— Я это делаю ради Аллаха. Немцам этого не говорю, так как многие не поймут меня. Но это особенность нашего кавказского менталитета. Всевышний помогает нам, чтобы мы помогали тем, кто рядом.