«Слава Богу, нет войн и голода. Остальное — можно заработать»

Разоренных аулов в удаленных уголках Кавказа немало. Одни были разрушены войной, другие — покинуты жителями добровольно. Но у села Схауат, расположенного в долине одноименной реки в Карачаево-Черкесии, совершенно особая история.

Аул неоднократно стирало с лица земли селями и наводнениями, в XVIII веке здесь произошли три вспышки чумы, практически истребившие население. Но раз за разом жители восстанавливали аул, невзирая на трудности. В очередной раз Схауат был выкошен депортацией карачаевцев в 1943 году.

На грани забвения

Аул затерялся в верховьях одноименной реки. Дорога начинается от Кисловодска и идет вдоль границы Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Доехать до Долины нарзанов легко: несмотря на крутой спуск по серпантину, дорога хорошая, а вот следующие 16 километров вверх по долине реки нужно преодолеть по грунтовке.

На картах село обозначено как «Хасаут», однако местные жители по сей день пользуются исконным названием Схауат. Оно же написано на мемориальном комплексе при въезде в село.

На первый взгляд кажется, что село совсем пустое. По двум сторонам от главной улицы тянутся дома разной степени разрушенности: от некоторых остался только кирпичный фундамент или фрагмент стены, другие сохранились чуть лучше, но заросли травой. Вообще, сорняки тут повсюду. Но самое главное — на улице совсем нет людей.

Аул с уникальной историей

Удивительно, но когда-то Схауат был одним из богатейших и самых населенных аулов этого региона. Первые документальные упоминания о нем датируются концом XVII века. Впрочем, ученые полагают, что долина реки Схауат была обжита гораздо раньше. Даже краткие исследования скальных захоронений в окрестностях села показали, что люди тут жили уже в VII—XII веках. Возможно, тут располагался один из перевалочных пунктов Великого шелкового пути. Хотя масштабных раскопок, которые могли бы это подтвердить, археологи еще не проводили.

— Схауат рано или поздно должен стать объектом культурного наследия как минимум регионального значения, — считает Ханафий Хасанов, замдиректора Карачаево-Черкесского историко-культурного и природного музея-заповедника. — Это аул с уникальной историей. Каменные дома, чудом сохранившиеся в Схауате, а некоторым больше 200 лет, — это живой памятник истории региона. Например, двухэтажный каменный особняк Болатова нужно брать под охрану государства.

По словам ученого, раньше Схауат был торговым и культурным центром. В центре села была каменная мечеть, медресе и светская школа, в ауле сходились пути, соединяющие Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию, процветала торговля.

— Сохранились пофамильные списки села, — продолжает Хасанов. — По ним видно, что в конце XIX века в Схауате наряду с карачаевцами жили балкарцы, кабардинцы, а также переселенцы из Дагестана и других регионов. Мононациональным село становится уже после Октябрьской революции, когда Схауат отошел Карачаево-Черкесии. В 1926 году здесь жило 600 семей.

Военное время

К началу Великой Отечественной войны в ауле проживало более двух тысяч человек, работал богатейший в КЧАО колхоз, с большим поголовьем крупного рогатого скота. В 1941 году на фронт ушли все боеспособные мужчины — 410 человек. Четверо из них были представлены к званию героев Советского Союза, но из-за принадлежности к репрессированному народу наград своих не получили. Только в 1995 году звание героя РФ было посмертно дано Джанибеку Голаеву, легендарному «крылатому джигиту», геройски погибшему в 1943 году.

Стабильная жизнь старинного аула прервалась утром 2 ноября 1943 года, когда все его население (1719 человек) отправили в степи Средней Азии. В 1957 году приказ о депортации карачаевцев был отменен — тогда выходцы из села стали возвращаться на родные земли.

Впрочем, попытки по возрождению аула оказались безуспешными. Построенных государством домов на всех возвращенцев не хватало. А отстраивать дома заново самостоятельно было под силу далеко не всем, тем более в отсутствие инфраструктуры и коммуникаций. Возвращенцы постепенно покидали Схауат и переезжали ближе к больницам, школам, крупным предприятиям. Когда в 90-е колхоз окончательно разорился, село практически опустело. Остались лишь несколько старожилов.

Без всяких удобств

В их числе 83-летняя Любовь Гогуева, родившаяся в Схауате еще до депортации. Она старейший житель села, одна из немногих, кто, вернувшись из Средней Азии в 1959 году, никогда больше не менял места жительства. Несмотря на возраст, энергии и жизнелюбия этой женщине не занимать. Ее мы застали за набором воды из уличной колонки в центре села, появившейся совсем недавно. До этого воду приходилось таскать ведрами из реки.

Любовь — гид и главный «краевед» села: она помнит каждый дом и тех, кто там жил. Рассказывать о селе и его жителях приезжающим туристам и журналистам, можно сказать, ее хобби.

— В том доме жил Ракай Биджиев, вот там — Ислам Джараштиев, — рассказывает пенсионерка, показывая на развалины домов в разных концах улицы. — А вот это дом Нанчыка Болатова.

Каменный двухэтажный особняк Болатова стал символом Схаута — единственный дом, переживший годы депортации карачаевцев. Согласно преданию, Нанчык так хотел построить дом «на века», что за каждый обтесанный из известняка камень, которым выложен остов дома, платил камнетесам по одному барану. Сейчас дом — самый большой и красивый в селе. По нему можно судить, какой была архитектура поселка до войны.

Вместе с Любой Гогуевой в Схауате сегодня постоянно живет около 30 человек. Еще несколько семей бывают наездами, в отпуске или по выходным. Желающих, говорят, больше, но дело это не простое. Сказывается труднодоступность села и плохая инфраструктура: газа в селе нет, только электричество, впрочем, и оно появилось недавно.

«Здесь живут только взрослые»

Несмотря на сложности, в последние годы выходцы из Схауата снова стали возвращаться в аул и настроены вернуть село к жизни. Первые шаги уже сделаны. Так, несколько лет назад при въезде в село установили мемориал в честь погибших на фронте и подвергшихся репрессиям схаутчан. Затем отреставрировали мечеть: настелили крышу, застеклили. Благо стены и фундамент уцелели. Сейчас там уже устраивают коллективные молитвы, но имам приезжает из соседнего села, своего в Схауате пока нет.

Неподалеку от мечети главная достопримечательность аула — нарзанный источник. Говорят, именно благодаря ему люди и поселились на этом берегу реки. Найти его легко, он располагается по левой стороне главной улицы. Вода в источнике необычайно вкусная, прохладная и кристально чистая.

До сих пор никаких общественных учреждений в селе не появилось: ни больницы, ни школы, ни даже магазина. А еще здесь вообще нет детей и молодежи. Семьи с детьми остались в более крупных селах и городах. Шестнадцатилетний Тембот — единственный несовершеннолетний житель Схауата, да и то временный. Он приехал погостить на каникулы к тетке и помочь ей по хозяйству.

— Раньше я любил сюда приезжать, а сейчас тут скучно, молодежи совсем нет. Им тут делать нечего. Тут живут только взрослые, — рассказывает Тембот. — Тетя пока что единственная в нашем роду, кто живет в селе круглый год, остальные изредка ее навещают. Отец в свободное время помогает восстанавливать семейную ферму. Сами мы живем под Кисловодском.

«Душа болит смотреть на это разорение»

Впрочем, Любовь тоже скорее исключение. Не каждый человек, особенно пожилой, решается жить в суровых условиях. С Кемалом Джатоевым, выходцем из Схауата, мы беседуем по телефону.

— В ауле я бываю редко, часто подниматься в горы не позволяет здоровье, — рассказывает пенсионер. — Мой отец Мухаммад родился и жил в Схауате, оттуда и ушел на фронт. А после депортации обосновался в Учкекене. Но он всю свою жизнь ездил в Схауат. Каждый год навещал дом отца, косил сено, поднимался со скотом на летние пастбища.

В Учкекене живет и сам Кемал. А старшие сыновья Расул и Алишер решили восстановить дедовскую усадьбу и уже почти год провели в Схауате. Джадтоевым повезло, фамильный дом чудом уцелел, но для жизни оказался не пригоден.

— Мы не знаем, как поступить: попытаться восстановить или строить новый дом рядом, а отцовский оставить как память. Решать это моим сыновьям, они теперь постоянно живут там. Слава Всевышнему, благополучно перезимовали первую зиму. Это земля наших предков, здесь жили мои деды, бабушки. Душа болит смотреть на это разорение, — говорит Кемал.

Сейчас братья Джадтоевы держат в Схауате небольшое поголовье скота. Убедившись, что смогут жить в ауле круглый год, они решили закупить оборудование для производства домашнего сыра и масла и теперь раздумывают, где расположить производство.

«Слава Богу, войн нет, голода тоже. Остальное — можно заработать»

Сегодня основным занятием жителей Схауата, как и сотни лет назад, остается животноводство. Природа тому благоволит: просторные луга и изобилие воды. Летом местные жители традиционно пасут скот в верховьях гор на отдаленных кошарах, а в село возвращаются только к ночи, да и то не каждый день.

Поэтому днем Схауат пустеет, остается лишь пара женщин, занятых домашним хозяйством. На улицах тем временем никого.

— Жаловаться нам грех, — считает Люба. — Живем в прекрасном месте, речка рядом, целебный нарзан тоже. В лесу полно ягод, грибов, собираем их, консервируем на зиму. Что-то выращиваю в огороде, делаю сыр, масло, айран. Получается неплохое подспорье к пенсии. Племянники не оставляют без помощи, звонят, приезжают проведать. Если мне что-то надо, отвозят в город. Слава Богу, войн нет и голода. Остальное — можно заработать.