Хабиб-time

Поздно вечером 7 сентября российский боец UFC Хабиб Нурмагомедов защитил свой титул чемпиона в легком весе. Победа над американцем Дастином Порье стала 28-й в его карьере без единого поражения. Бой проходил в столице Объединенных Арабских Эмиратов — Абу-Даби, где для этого за несколько месяцев построили стадион The Arena. Корреспонденты «Это Кавказ» стали свидетелями того, как болели за Хабиба на родине — в Дагестане.

На волоске

Суббота, десять вечера. Дагестанский Каспийск опустел и затих — так же, как Махачкала и другие города республики. На улицах ни людей, ни машин. Болельщики Хабиба Нурмагомедова замерли в ожидании важного боя кумира — защиты титула чемпиона UFC в легком весе. Поединок транслируют в кинотеатрах, барах, на открытых экранах.

Около самого большого в республике стадиона «Анжи-арена» на окраине Каспийска с трудом удается найти место для парковки. Но вдруг на дорогу вываливаются десятки мужчин с растерянными лицами. Кто-то торопливо рассаживается по машинам и с визгом тормозов отъезжает от стадиона, другие озираются по сторонам. Трансляция поединков в Абу-Даби, где выступали четверо дагестанцев и двое чеченцев, внезапно прервалась. В пяти минутах езды отсюда — кинотеатр, болельщики устремляются туда. До боя Хабиба — 20 минут.

На территории стадиона непривычно многолюдно для позднего времени. Две рамки металлоискателя безостановочно пропускают людей, среди них — десятки женщин и детей. Мужчин дополнительно досматривают полицейские. Экран все так же горит серым. Прямой эфир продолжается в одном из кафе на стадионе. Фанаты устремляются туда, хотя сидячих мест уже давно нет. Кто-то, не замечая стеклянных дверей, ударяется лбом. Другие занимают место на улице — через панорамные окна неплохо видно экран. Но вдруг большой монитор вспыхивает, и люди бегут ближе к большому экрану.

Чай, диван и лебеди

Самые преданные фанаты Хабиба (их выдают белые папахи, прозванные «хабибки», — в такой боец выходит в октагон) заняли многоярусную трибуну напротив монитора. Другие расположились по бокам: кто на стульях, принесенных из соседних кафешек, кто на складных пластиковых табуретках, очевидно прихваченных из дома. Изумрудный диван, вынесенный из какого-то кафе, выполняет роль VIP-ложи. Сегодня можно все. Люди сидят на деревянных жердочках, а кто-то — и вовсе на асфальте. Кое-где стоят столики с чаем и пиццой. За одним из них несколько молодых женщин. Саида и Джамиля пришли на стадион со своими семьями.

— Я болею за Хабиба и всегда смотрю его бои, — говорит Саида. — Пусть он победит сегодня.

Мужчина по имени Шах вместе с сыном лет семи пока еще не нашел место, откуда будет хорошо видно бой. В Каспийск он приехал из Махачкалы.

— Всем вместе ведь интереснее болеть, — объясняет он.

Ребята помоложе заняли места на детских каруселях. Десятки пар глаз устремлены на экран, где дерется дагестанец Ислам Махачев. Отвернули головы только огромные белые лебеди-карусели — похоже, сегодня они единственные, кому все происходящее безразлично.

Возмущенный гул накрывает стадион: трансляция опять прервалась. Кто-то сразу переключается на экраны мобильников, вокруг них мигом собирается толпа.

— По ходу лучше на телефоне смотреть, — разочарованно замечает сидящий на бордюре болельщик.

У некоторых в руках — портативные зарядки для мобильников.

Через несколько минут большой экран снова заработал.

Двое мужчин лет сорока обсуждают технику Ислама Махачева.

— Посмотри, какой захват! — восхищается один.

Но все ждут выхода Нурмагомедова. А пока до него остаются считанные минуты, соседнее кафе, кажется, работает на пределе возможностей. У стойки очередь из белых папах, официантки носятся к уличным столикам с напитками и едой.

Миллион на Хабиба

— Я 30 тысяч поставил на победу Хабиба, — рассказывает мужчина, не пожелавший представиться. — В случае победы сверху получу пять тысяч. А мой друг триста поставил. Если не выиграет? Ну и что, у него в кармане еще столько же лежит!

— Да тут есть те, кто миллион поставил на Хабиба! — вклинивается в разговор сосед. — В победе я не сомневаюсь, думаю, во втором раунде.

Позади стоят несколько высоких светлоглазых мужчин в серо-голубой камуфлированной форме — очевидно, приезжие. На вопрос, болеют ли за Хабиба, отвечают молчанием. Поодаль — более разговорчивый дагестанский полицейский. Их здесь немало: дагестанскую полицию сегодня перевели на усиленный вариант несения службы.

— Сколько тут людей собралось? — полицейский быстро оглядывается по сторонам. — Тысяча двести будет.

Рядом переговариваются молодые ребята.

— А давай, если Хабиб проиграет…

— Он не проиграет!

И неудавшийся спор тут же затухает.

Шестилетний Казбек в белой папахе все время трет глаза и безостановочно зевает.

— Я ему сказал: «Не ложись спать, жди меня с работы и поедем смотреть бой», — рассказывает его отец.

На вопрос о том, хочет ли он стать похожим на Хабиба, ребенок устало кивает головой и утыкается лицом в папу.

«Хаба, давай!»

Наконец, ринг-анонсер с экрана объявляет о начале главного поединка вечера. Полицейские стягиваются ближе к монитору, изумрудный диван со своими седоками вдруг оказывается впереди всех, чем вызывает возмущение других болельщиков. Люди перестают есть и пить, работницы кафе вываливают наружу и садятся прямо на тротуар.

— Хаба, давай! — раздается из толпы.

На экране во время рекламы мелькает девушка в белье. Фанаты выдыхают — уже не разобрать, восхищенно или неодобрительно.

— Не могли бы вы отойти чуть в сторону, а то нам не видно, — подходит к полицейским сотрудница кафе. Те молча отодвигаются.

— Ну ты даешь, — смеются ее усталые коллеги.

— А что, не видно же! — говорит женщина в одноразовой шапочке, прижимая к себе маленького мальчика в «хабибке».

На экране представляют Нурмагомедова. Голос ведущего быстро растворяется в гуле сотен голосов, скандирующих: «Хабиб! Хабиб!»

Начинается первый раунд. «Ударник» Порье пытается атаковать, наносит несколько ударов по ногам Нурмагомедова. Через полторы минуты бокс превращается в борьбу. Хабиб прижимает противника к сетке октагона, трибуны стадиона в Абу-Даби ревут, вместе с ними — болельщики на стадионе в Каспийске. Еще через 30 секунд люди вскакивают с мест — Хабиб проводит удушающий прием.

— Давай, как Конора, его!

Порье выбирается из опасного положения. Дагестанский боец проводит серию ударов.

— Да он играет с ним просто, — замечает один из мужчин.

— Хаба-а-а! — вопит мальчик, сидя на плечах у отца и молотя воздух кулаками.

Время первого раунда вышло, болельщики ликуют. Мужчина, сделавший ставку в 30 тысяч, радостно потирает руки. Официантки, наконец, могут сами перекусить.

Во втором раунде Хабиб снова прижимает Дастина к сетке, тот получает рассечение, появляется кровь.

— Дава-а-ай! — разносится крик над толпой.

Третья пятиминутка заставила понервничать поклонников Нурмагомедова. Страшные для любого фаната Хабиба десятки секунд, когда американцу удается провести захват, заставили толпу замолчать. Вздох облегчения и радостные крики — дагестанский боец сумел извернуться из объятий противника. В воздух взметнулась одинокая папаха.

Еще через минуту их становится десятки — американец сдается. Победа. Дагестанские болельщики вскакивают с мест. Спустя мгновения толпа подбирается к экрану, полиция уже здесь. Организатор трансляции просит ничего не ломать и вести себя спокойно. Фанаты ликуют и делают селфи на фоне экранного чемпиона. Дороги оживают: счастливые болельщики выстраиваются в автоколонны и сигналят без перерыва.

А маленький Казбек, сонный и довольный, отправляется домой.