Чеченский художник Аюб Ибрагимов стал финалистом международного конкурса Otto milioni — 2017, который проходит сейчас в Италии. Это не первый успех Аюба — его персональные выставки проходили в Берлине, Париже, Риме, Вене и во многих других городах. Сам он живет в Нюрнберге, куда его семья эмигрировала во время чеченской войны. А созданные им картины вообще не имеют географической привязки — он пишет то ли космос, то ли сны, то ли иные миры.
Мечты и страхи
— Я родился в небольшом селе Нижний Нойбер в Гудермесском районе Чечни в 1969 году. Первым мою тягу к рисованию заметил наш сосед — краснодарский художник, который работал в Ойсхарской художественной школе.
Фото: из архива А. Ибрагимова
Аюб Ибрагимов
В СССР была детская телепрограмма «Будильник», и мне очень хотелось, чтобы мои рисунки показали там. К сожалению, на телевидение я так и не попал, но эта мечта была огромным стимулом для моего творческого развития.
Отцу мое увлечение не нравилось, но он видел, с каким удовольствием я рисую, и не препятствовал. Родителей огорчало, что в общеобразовательной школе я с трудом получал тройки, а вот в художественной всегда были только отличные отметки. А еще у папы был страх, что я слишком рано покину дом.
Помню, в седьмом классе меня пригласили без экзаменов в художественную школу в Санкт-Петербург, но, несмотря на все уговоры, он меня так и не отпустил. И только когда я вырос, отец согласился на мой отъезд из дома — отпустил в грозненское СПТУ учиться на оформителя. После его окончания много лет работал в Москве. Потом вернулся в Чечню и снова почувствовал желание рисовать. Была огромная душевная потребность показать людям красоту мира, в котором нет войны.
Клей и гуашь
— В 2000 году я переехал в Германию к своей сестре, она уехала туда во время войны. Стал искать новые технологии создания картин. Познакомился с художником, который показал мне картины в технике эбру. Я сказал, что не смогу повторить — у меня нет денег на материалы. Тогда он усмехнулся и сказал: «Обойный клей и гуашь может себе позволить даже самый бедный художник. Ты смешиваешь краски с клеем, потом берешь холст из льна и рисуешь так, будто сочиняешь музыку». К сожалению, этого человека уже нет в живых и он так и не увидел, как видоизменилась техника, которой он меня учил.
Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
Я много экспериментировал и сейчас с гордостью могу сказать, что работаю в совершенно иной, придуманной мною технике. Барельефные картины — новое, модное направление. Использую гипс, глину — все, что может дать мне объем. Сам подбираю материалы, которые ранее никто не использовал. Мне хотелось выделиться из общей массы художников, я, как говорится, пошел своим путем. На каждую выставку готовлю что-то новое, всегда нахожусь в поиске формы. И никогда не жалуюсь на нехватку материалов для творчества. Все лежит буквально под ногами: ракушки, песок, камни.
Пыль и космос
— Вы удивитесь, но у меня нет мастерской. Коридор, чердак, подвал, спальня — я рисую где придется. У меня дома почти как в стихотворении Джанни Родари: у каждого дела запах особый, на кухне пахнет акрилом и сдобой. Начиная рисовать, я стряхиваю с себя бытовую пыль. Мое нутро, совершив «ритуальный танец», начинает творить. Картины рождаются как бы изнутри, а итог зависит от настроения.
У меня есть серия, которую я называю космической. А есть футуристическая. Но отдельным произведениям названия обычно не даю — не хочу подсказывать зрителю. Пусть люди сами находят названия и смысл. Яркие пятна, брызги света, искрящийся воздух — именно так я вижу мир. Стараюсь, чтобы в моих работах было как можно меньше черного цвета, он вызывает негативные эмоции, стресс. А зрители, приходя на мои выставки, часто говорят, что от картин веет жарким солнцем, соленым ветерком, холодом космоса и что они как бы заряжают смотрящего.
Критики и поклонники
— Отзывы о своих работах я получаю со всего мира. Много положительных, но есть и отрицательные. В творчестве всегда так. Как-то испанка, много лет проработавшая в сфере искусства, Мерседес Фернандес Гарсия встала на мою защиту, сказав: «Это самобытный художник, и он еще покажет вам новый мир».
Последними моими работами из футуристической серии заинтересовались даже в Голливуде. С одним из представителей киноиндустрии мы долго переписывались. Он как-то сказал мне: «Не продавай свои картины, а только выставляй», что я и делаю вот уже около двух лет. Я сначала думал, что их заинтересовала моя техника рисования, а оказалось — виденье мира. Им не важно, в каком уголке мира ты живешь, но если ты можешь увидеть будущее под другим углом, то тебе будут помогать.
Ученик и учитель
— Я каждый год приезжаю домой, в Чечню. Хотя уже много лет живу в Германии и большинство своих картин нарисовал именно здесь, я по-прежнему чувствую себя в затянувшейся командировке. Мы не должны забывать свои корни.
В прошлом году привез около ста своих работ в Ойсхарскую художественную школу, где сам когда-то учился. Провел для ребят мастер-класс, поделился опытом. Мой учитель Адам Ильясов говорит, что мы с ним поменялись ролями: сначала он учил меня, а теперь он у меня учится. Адам Ильясов — мой главный критик. Он заслуженный работник культуры России, и его мнение очень весомо в кругу художников.
Деньги и слава
Фото: Владимир Смирнов/ТАСС
— Наверное, своей популярностью я немного обязан современным технологиям. Мои работы в интернете находят организаторы выставок и предлагают сотрудничество. Зовут даже в Бразилию, но на такое дальнее путешествие у меня сейчас нет финансовых возможностей.
Я часто шучу, что настоящий художник должен быть голодным, холодным и продать свой дом, чтобы купить миллион роз какой-нибудь музе, а потом умереть в нищете и получить признание посмертно.
Благодаря Instagram я познакомился с молодыми художниками, которых могу назвать своими учениками. Как-то одному из них я сказал: понимаю, что ты закончил военное училище, но у тебя есть талант и ты должен рисовать. Сейчас этот парень не только создал несколько художественных серий, но и собирается открывать свою школу. А еще я часто дарю свои картины. Хотите, и вам подарю?
