Человек башен

Что делать в XXI веке ингушу, если он хочет свою собственную башню? Таким вопросом однажды задался Магомед-Башир Оздоев из Назрани и решил начать с малого — с миниатюрных копий древних сооружений. С тех пор прошло двадцать лет, и теперь он — самый известный в республике мастер по созданию миниатюр. О том, как ему удается с предельной точностью воссоздавать уменьшенные копии архитектурных шедевров Ингушетии, мастер рассказывает сам.

— Прежде чем начать делать чертеж, я еду в горы. Именно там ко мне приходит вдохновение, как создать ту или иную башню, — говорит Магомед-Башир Оздоев. — Для меня горы — это заряд особой энергии, без которой жизнь мрачнеет.

Вдохновением в этот раз стали не горы, а наше предложение сделать для «Это Кавказ» миниатюру одной из башен селения Хамхи. Магомед-Башир согласился и в назначенный день ждал нас в своей небольшой мастерской.

В нескольких квадратных метрах уместились пара верстаков, полки с инструментами, красками и книгами. Здесь он когда-то в течение двух лет и создавал, как признался, свою лучшую работу — модель древнего ингушского села, которую теперь наотрез отказывается продавать.

Впрочем, этих молоточков, чертежей, красок, камней могло бы и не случиться в жизни Магомеда-Башира, если бы семнадцатилетний будущий юрист в середине девяностых не приехал в горную Ингушетию. Тогда он впервые и увидел легендарные ингушские башни.

— В тот момент я прозрел, так как красота родного края и величие родных башен Вовнушек настолько поразили меня, что я без сомнений решил научиться воссоздавать их в миниатюре.

Магомед-Башир признался, что к «Вовнушкам» у него особое чувство, так как это его родовые башни. Одна копия, кстати, сейчас стоит у него во дворе.

— Свою первую башню я сделал из гипса, и эта работа открыла мой путь становления как мастера декоративно-прикладного искусства, — вспоминает Магомед-Башир.

Вскоре такое искусство стало приносить доход. Сейчас заказы на изготовление декоративных фигур и элементов оформления фонтанов во дворах частных владений поступают со всей республики. А диплом юриста Магомеду-Баширу пригодился лишь, чтобы вести этот бизнес.

В горах, где мастер черпает вдохновение, он измеряет башни, чтобы уменьшенная копия получилась с максимально точными пропорциями. Камни Магомед-Башир берет вблизи того селения, где стоит башня, которую он будет воссоздавать.

— Вы не подумайте, камни с башен я не беру, ведь я же не варвар, — улыбаясь, говорит Магомед-Башир.

Подбор нужного камня для него тоже творческий процесс. Подходящий материал приходится искать иногда весь день, а то и неделю.

— Камни со временем меняют цвет, и я старюсь подобрать именно такой, чтобы соответствовал башне.

Дробление камня происходит во дворе. Каждый осколок становится предметом пристального изучения.

— Я использую все, даже самые маленькие куски, так как в них кроется что-то национальное и родное. После дробления я начинаю точить камни, делая из них маленькие блоки, которые повторяют формы оригинальной ингушской башни. Главное в работе — терпение, но для меня это не что иное, как работа для души, во время нее я забываю о существующих проблемах и переношусь в прошлое, в мир башен и легенд.

Набравшись вдохновения, камней и терпения, Магомед-Башир делает чертеж будущей модели. «Стандартная» башня уменьшается примерно в 100 — 140 раз. Чтобы профессионально создавать проекты, «человек башен» — так называют Магомеда-Башира близкие и знакомые — целый год учился в художественной школе у известного в Ингушетии художника Дауда Оздоева.

— В моей жизни было много людей, которые помогали мне в освоении мастерства создания мини-башен, но Дауд Оздоев был одним из первых, и полученные от него знания невозможно переоценить.

По готовому чертежу мастер из тонкой проволоки делает «скелет» миниатюры. На это уходит примерно неделя непрерывной работы.

Насмотревшись на отца, двое сыновей Магомеда-Башира уже тоже постигают сложное ремесло, правда, пока подходят к делу просто.

— Когда они только начинали повторять за мной, я им сразу сказал, что нельзя строить башню, не дав ей четкого ингушского названия. Они так и делают. Воображение их, конечно, поражает.

Маленькие подмастерья, несмотря на несложность своих работ, дают им названия со смыслом: «баскилг корт» (голова сверчка), «берката ц1а» (благодатный дом) и другие имена, которыми продолжают удивлять отца.

— Мне очень приятно, что дети так увлекаются ингушскими башнями. Например, недавно они придумали игру — кто сложит выше башню без клея. Самому захотелось поиграть, но, к сожалению, проиграл еще в первом раунде.

В создании же миниатюр Магомед-Башир не проигрывает, да и некому. В родной республике он самый известный мастер этого дела. За что не раз получал награды, стал членом республиканского союза художников, а его работы выставлялись в разных музеях и даже в Государственной думе.

Секреты производства Магомед-Башир держит в секрете. К слову, рецепт клея, который мастер готовит сразу после завершения проволочного скелета, для нас остался тайной.

Камни наточены, клей разведен, каркас собран. Теперь самый кропотливый этап работы — маленьким пинцетом Магомед-Башир приступает к кладке.

Все как при строительстве дома: кирпичи смазываются раствором и укладываются в ряд. Однако, в отличие от большой стройки, где под рукой имеются и измеритель уровня, и много других полезных инструментов, у миниатюриста есть только свои глаза. Магомед-Башир с невероятной точностью складывает кирпичики размером в ноготок, на что у неподготовленного человека не только мастерства не хватит, но и терпения.

Готовая конструкция помещается на основание. Оно обычно выполнено из гранита, подобранного под каждую башню индивидуально. На этой основе уже вручную создается «растительность». Для этого Магомед-Башир в горах собирает мох и ветки, которые хранятся в его мастерской.

— Дерево, например, годами лежит и сушится. Когда бывает нужно, я отламываю нужный мне кусок и вытачиваю нужную мне форму. Да, мне было бы легче использовать для этих целей спички или специальные материалы (последние можно сегодня заказать через Интернет), но ведь так я изменяю самому себе, своим принципам.

Завершающий этап в работе — установка на крыше башни камня в форме сферы, конуса или образного яйца. Он замыкает все строение и в древние времена носил разные названия: «загалкхер» (камень-клин), «ц1ур кхер» (бесполый или двуполый камень).

Доделав миниатюру, Магомед-Башир признался, что хотел бы построить и настоящую башню в горах, но едва ли это осуществимо.

— Даже сегодня с имеющимися инструментами, подъемными кранами и многим другим не хватит и года, чтобы построить башню, я уже не говорю о том, чтобы построить ее без всего этого.

Вообще, может, позабавлю кого-то, но у меня есть одна заветная мечта — чтобы люди снова жили в башнях или хотя бы строили дома в подобном стиле. Здесь, как и на всем Кавказе в целом, надо развивать национальную архитектуру, а не евро, хай-тек и много других стилей, которые никак не характеризуют человека как личность того или иного народа.