Пикник на обочине

На автобусной остановке возле Андреевского собора в Ставрополе всегда многолюдно: по воскресеньям тут собираются прихожане, по будням шумят студенты из расположенного по соседству федерального университета.

Между собором и зданием вуза — узкая дорожка, ведущая к гаражам. Каждую субботу семь лет подряд там собираются бездомные. Они знают, что в этот день в любую погоду к ним приедет тетя Роза с помощниками, привезет горячий обед, теплые вещи и новости.

Тетя Роза

Роза Баранова — президент ставропольской организации «Открытый дом — Детская служба спасения». Общественной деятельностью занялась еще в 90-х, когда ее сыну поставили диагноз — глухота и она на себе узнала, как трудно добиться соблюдения прав инвалидов. С тех пор, уже почти 23 года, помогает детям с ограниченными возможностями, проблемным семьям и людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. И бьется за открытие приюта для бездомных.

— Как-то мы решили на Рождество сделать доброе дело — покормить бездомных. Думали, придется их долго искать. А в итоге поняли, что найти-то не проблема, их очень много и меньше с годами не становится. Теперь кормим их горячими обедами у православных храмов — Андреевского и Успенского. Сын, мама, друзья меня поддерживают. Готовим сами из своих продуктов. Помогаем делать документы, разыскиваем родных, устраиваем в больницы на лечение, в Свистухинский центр социальной адаптации. Но он не в состоянии вместить всех желающих, даже на время, — говорит тетя Роза, помешивая половником в большой кастрюле, где варится борщ — именно его просили приготовить в эту субботу бездомные.

— Не люблю это слово — бездомные. Зову их своими друзьями. Им и так приходится нелегко. То изобьют, то прогонят, то подожгут…

Кулинарные изыски

Женщина не успевает договорить — все время отвлекают. За соседним столом мужчина режет чеснок, чтобы заправить им сало. Это, кстати, тоже заказ бездомных.

— Сало очень любят. Я еще туда добавляю болгарский перец, листья салата — и чеснок обязательно, — начинает тетя Роза, но снова прерывается, чтобы ответить на телефонные звонки: у нее разрываются сразу два мобильных.

— Тетя Роза, а посуду одноразовую кто-нибудь уже купил? — спрашивает симпатичная девушка, которая скоро станет мамой.

— А это наша Лида, — представляет ее тетя Роза. — Она тоже каждую субботу едет на Андреевку и Успенку. Постоянно балует нас кулинарными изысками. То картофель запечет в сырном соусе, то пирожков пожарит.

На кухне пахнет свежим хлебом. Волонтеры режут его на куски и кладут в пакеты. Можно подумать, что собираются на пикник.

На второе — отварной картофель с соленой сельдью. А еще ароматный чай с лимоном и мятой. Пока волонтеры грузят в машины раскладной стол со стульями, кастрюли и термосы, тетя Роза возвращается к теме ночлежки:

— Куда мы только ни обращались: в органы власти города и края, к депутатам, в министерство труда и социальной защиты. Все только отмахиваются, мол, денег нет… А то и вовсе говорят, что у нас на улицах нет бомжей. А в холод многие умирают от обморожений, болезней и голода. Я уже не говорю про издевательства, которые им приходится терпеть. А ведь не все оказались на улице по собственной вине или из-за аморального образа жизни. Одна пенсионерка влезла в огромные кредиты. Сейчас у нее, кроме долгов, ничего нет. Приходит к церкви просить милостыню. Еще одна женщина живет на дачах. Дочь ее в Москве лечится от онкологии. Вот мать и просит денег. И таких людей немало.

Покров Пресвятой Богородицы

В машине тетя Роза продолжает:

— Я узнавала, в Краснодарском крае и в Ростовской области есть и ночлежки, и приюты. Под них приспосабливают заброшенные здания. Почему бы нашему региону не перенять этот опыт? В нашем крае таких зданий немало: всякие промышленные базы, пустующие больницы, например, на хуторе Грушевом и в Цимлянском. Естественно, в таком учреждении должны быть медработники. Чтобы помогли обработать раны, анализы взять, флюорографию сделать…

У Андреевского собора толпятся люди.

— Сегодня же праздник, Покров Пресвятой Богородицы. Люди со службы возвращаются, — говорит Лида, поворачивая руль в сторону гаражей.

Тетя Роза выходит чуть раньше и идет к паперти, где стоят ее друзья, — звать их на обед. Ее помощники тем временем ставят стол и стулья, раскладывают салфетки, разливают в одноразовые тарелки горячий борщ. К столу медленно подтягиваются мужчины. За ними появляется худая женщина, но она идет сразу к тете Розе, что-то тихо ей говорит.

— Ты мне потом все расскажешь, а сейчас сядь, покушай, пока горячее, — отвечает та. — Ребят, уступите, пожалуйста, Гале место.

На морщинистом лице женщины появляется смущенная улыбка. Поправив вязаную шапочку, она подвигает к себе кусок белого хлеба.

— О, Тема пришел. Привет, мой дорогой, — тетя Роза обнимает парня в летней футболке и шлепках. — Ты чего раздетый такой?

Спутница Темы — миниатюрная женщина лет сорока — просит налить борща не в тарелку, а в баночку.

— Сегодня же Покров. Мы на службе были с утра. Принесли нам гречку с горохом. Я с голодухи желудок набила, — тихо рассказывает она. Улыбчивый Тема перебивает:

— Теть Роз, а мне немножко нальешь с собой?

— Конечно. А что у тебя с лицом? — спрашивает она, увидев синяки на щеке.

— Да я ж это… в больницу скоро ложусь. Теть Роз, я ж из-за вас пришел, вижу — идете, пришел узнать, как вы.

Комбат

Пока тетя Роза наполняет тарелки, к ней подходят бездомные. Кто-то просит найти какие-нибудь кроссовки — на дворе осень, а на ногах шлепанцы. Кто-то рассказывает, как его лечили в городской больнице. Из-за гаражей выходит бородатый мужчина лет шестидесяти в камуфляже, отрешенно смотрит на застолье.

— А это наш дядя Юра, — знакомит нас Роза Баранова.

Бородач здоровается со всеми и садится во главе стола.

— Я попозже буду, — говорит он ребятам, которые раздают тарелки.

— Что-то вы какой-то загадочный сегодня, дядя Юра, — замечает Роза.

У дяди Юры прозвище Комбат — он прошел афганскую войну и одну из чеченских.

— Уже три года, как я здесь. Хочется прийти куда-то, где можно переночевать в тепле. У нас в Ставрополе такого приюта нет… Почему на улице? Много пил, вот и остался один. Жена ушла, видимо, очень жестокий был. Знаю, что она до сих пор живет в Ставрополе. Была у меня дочь, она в 2002 году умерла.

Накрапывает дождь, дядя Юра вытирает руками капли на лице, но глаза остаются влажными.

— Вот сейчас дождь начнется, пойду укрываться на стройку, пока никто не выгонит. Раньше прятался с друзьями. Но сейчас почти никого из них не осталось. Многие умерли прошлой зимой от холода.

Немой

Кто-то дергает меня за рукав.

— Смотри, какой красивый кадр, — говорит парень со стаканом в руке, показывая на тонкую дольку лимона, плавающего в чае вместе с листиком мяты. — Надо сфотографировать.

Не дождавшись нужной реакции, идет к фотографу. Но тут появляется новый человек и раздаются недовольные голоса:

— О-о-о, Немой идет.

Немой вовсе не нем, молод, довольно прилично одет и, судя по походке, уже успел согреться чем-то покрепче чая. Он здоровается с тетей Розой и, не садясь за стол, начинает переругиваться с мужчинами. Но тетя Роза легко справляется с миротворческой миссией.

— Ярик, — говорит она Немому, — ты все годы молчал, а сейчас так заговорил. Я тебя очень прошу, будь добр, когда сюда приходишь. У нас тут пикник друзей. Просто будь добр, договорились?

Галина

Галина тем временем аккуратно заворачивает в салфетку кусок соленой рыбы.

— Гала, — останавливает ее тетя Роза, — все, что на столе, надо кушать сейчас. А с собой я тебе положу горячего.

Гала из Ленинградской области, но последние 10 лет, по ее словам, провела в Дагестане.

— Работала на кирпичном заводе. Денег нам не платили, только кормили. И избивали иногда. Потом охранник помог мне сбежать, — рассказывает Галина. — Вместе с цыганами приехала в Ставрополь. Сейчас снимаю жилье за 150 рублей в сутки. Это времянка такая, пускают переночевать. А днем попрошайничаю возле церквей, чтобы собрать деньги на ночевку. Правда, все равно иногда приходится спать на улице. Потому что бывает, приходят во времянку пьяные квартиранты, начинают драться, я ухожу.

Галина из многодетной семьи. Мать умерла рано из-за пьянства. Отец женился на другой, а потом тоже запил по-черному. Мачеха отдала детей в интернат, где Галина и прожила до 17 лет.

— Но мачеху я все равно люблю. Я ее даже мамой называла. Она сейчас вместе с моим братом живет в нашем родительском доме. Но прав на это жилье у меня нет. А брат общаться со мной не хочет, говорит, не нужна ему сестра-инвалид. Я ему звоню иногда, номер наизусть знаю. Это я сейчас — инвалид, работать не могу, а так-то всю жизнь работала. Недавно в Свистухинском центре была, там тоже работала — помогала покойников мыть. На днях пойду за новым паспортом — Роза помогает документы восстанавливать. Мне ее сам бог послал.

***

В прошлом году Роза Баранова участвовала в городском конкурсе «Что я сделал для Ставрополя». Защищая свой проект «Служение бездомным», она сказала: «Когда мы предстанем перед Богом, у каждого спросят: был ли ты милосердным?» Но в число победителей не вошла — в жюри сочли, что бездомным «нужно давать удочку, а не рыбу».