Печница из Балхара

Сколько языков в Дагестане, столько и названий у этой глиняной печи. У даргинцев она кари, у аварцев — кор, у лезгин — хар, у кумыков — кёрюк. А лачка Хадижат Абидова величает ее по-своему — кара. Хадижат — мастер по изготовлению таких печек. В старину их делали в каждом дагестанском доме, и не стоит путать их с узбекским тандыром или с грузинским тонэ: материалы, конструкция и технология у них разные.

Балхарское золото

Отдельной мастерской у тетушки Хадижат нет. Все необходимое для ваяния печей расставлено по дому и двору в селе Кривая Балка. Именно сюда Хадижат и ее муж Рамазан периодически приезжают из родного высокогорного Балхара. Рассказывать о тонкостях производства на русском языке мастерице трудно — проще продемонстрировать на деле.

На наших глазах она разворачивает клеенку на земле, и через несколько секунд неприглядная кучка глины начинает превращаться в стенку будущего печного сосуда.

— В моем детстве в горах кара делали все — старые и молодые женщины. Я видела, как их делала мама, и научилась от нее. Хотя и трудно, хотя и тяжело, как наши прародители делали, так и я продолжаю эту традицию.

За глиной семья Абидовых раз в полгода ездит в Балхар. Никакая другая, говорят, не подойдет. Она должна быть чистая, без камней. И добывается в одном-единственном месте близ села.

— Глину оттуда брать не просто. Часами это делаем. Босиком лезем в ледяную воду. Сначала приходится снимать верхний — черный — слой. Потом собираем глину вручную. Еле-еле, по пояс в грязи. Как золото она нам достается.

Добывать балхарское золото Хадижат помогают младшая дочь Луиза и внук Нурудин. На парне лежит еще одна важная миссия — замесить глину. Делает он это ногами — топчет глину, пока она не станет «податливой».

— Сын топчет ее долго, часами, — говорит Луиза. — Она ведь как камень поначалу бывает, очень твердая. Я тоже помогаю маме замешивать глину. Хотя я работаю поваром, с глиной с детства дружу. В балхарской школе у нас был урок керамики, он мне очень нравился. Но все секреты раскрывать не буду. Скажу лишь, что смешиваю глину с мягким сеном. Это делается для крепкой связки, которая не даст печи треснуть, когда ее станут разогревать. Раньше добавляли волос из конского хвоста. Но в эксплуатации сено проявляет себя лучше.

— Младшая дочка помогает мне во всем, — подтверждает Хадижат. — Гончарное дело — это сейчас чисто женское ремесло, хотя свое начало оно берет от умельца — мужчины по имени Калкучи. Он мог смастерить все, но печи никогда не делал. Мне очень радостно, что дочь старается, учится. Когда я уже не смогу, Луиза продолжит дело.

Десять печек в месяц

Из инструментов у Хадижат только деревянная палочка, которую она называет калчин, и ее золотые руки с оберегом из красных бусин.

— Этот браслет я нашла в старом шкафу в родительском доме лет 30 тому назад, когда решили его продать и разбирали вещи. Надела и с тех пор ношу как память.

И не снимает, сколько бы с глиной ни возилась. А лепить ей приходится изо дня в день. В месяц семья Абидовых делает десять печей.

— Лепка начинается снизу вверх. Один глиняный батончик я накладываю поверх другого. Руки всегда смачиваю водой. Сделав несколько рядов, оставляю их подсушиться, чтобы все скрепилось как следует.

Снаружи никаких украшений на печке нет, зато внутри можно разглядеть узоры. Змейка, точки, птички — не просто рисунки, они удерживают хлебную лепешку на стенках во время выпекания.

— Размеры я могу сделать любые. Самая большая печь — где-то около метра высотой. Если семья большая, им подойдет печь, где можно приготовить сразу 10−12 лепешек. Бывают желающие и на 15 лепешек.

Абидовы могли бы лепить печи и про запас, вот только складировать их негде. А так печь может храниться хоть 40 лет — если стоит в закрытом сухом месте.

— Раньше кара топили дровами или соломой. Сейчас ее можно сделать и газовой. Для настоящей я делаю отверстие для топки большое, а для газовой трубы можно просто просверлить маленькую дырку. Но на дровах хлеб, конечно, вкуснее.

Печь без границ

Заказы приходят отовсюду — не только из Дагестана, но и из других регионов. Реклама Хадижат не нужна: работает сарафанное радио. Цена зависит от размера — от 6 до 12 тысяч рублей.

— Сейчас многие заказывают. Недавно отправляли в Москву. Перевозкой занимаются сами клиенты. Но я всегда рассказываю, где и как установить печь: ее надо обязательно поднять над землей на 5 сантиметров. Обшить огнеупорной плиткой, а сверху в один слой уложить любую грязь вперемешку с соломой. Другой вариант — обмотать мешковиной и также положить два сантиметра грязи. И в первый раз нагревать ее надо медленно, чтобы внутри она побелела. Тогда печь не треснет.

Сама хозяйка никогда не покупает хлеб в магазине. На заднем дворе стоит печь на шесть лепешек. И этот хлеб точно не сравнится ни с какими новомодными багетами или чиабаттами.

— Каждые два дня я готовлю тут хлеб. Он вкуснее, чем магазинный, и аппетит поднимает. Чтобы он получился, важно не перегреть печь, а то лепешки со стенок будут падать.

Семейный музей

Узнав, что к Хадижат едут журналисты, в доме Абидовых собрались родственники, да не просто так, а в балхарских нарядах. Здесь чтут традиции и даже устроили во дворе этноуголок, где выставлены игрушки из глины, фигурки из дерева, вязаные джурабки, сумки, кошельки и куклы в национальных платьях. Все сделано руками Хадижат и ее дочерей.

— Я не только печи делаю. Минуту спокойно сидеть не могу. У нас есть балхарская традиция — ткать паласы. На веретене делаю пряжу, сама ее окрашиваю. Ткем паласы, а после из них можем сшить что угодно, — говорит Хадижат.

Диана Салихова — ее средняя дочь — продолжает швейную семейную традицию:

— У меня два диплома швеи. Больше всего люблю наряжать кукол в национальные костюмы. А так шью повседневную одежду, постельное белье и дивандеки.

Сейчас в планах Абидовых — открыть семейный музей в Балхаре. Экспонатами станут изделия, выполненные своими руками, и фамильные реликвии: старинные платья, редкие украшения, сундуки и антикварная посуда, доставшиеся от бабушек и прабабушек.