Бежтинский узор

Голова кружится от высоты: где-то внизу бушует речка, над головой нависают, будто облака, замерзшие водопады, а дорога петляет каждую минуту. Наверное, так бы описал любой путешественник дорогу в Бежту. Жители столицы Дагестана при упоминании о поездке в эту часть республики закатывают глаза: «Это же так далеко, почти Грузия». И они правы: 225 километров дороги, к концу которой все чаще попадаются деревянные строения, забитые запасами сена, и дома с резными балконами, такими знакомыми всем, кто побывал в соседней Грузии, — многовековые торговые связи наложили свой отпечаток.

В отдаленной Бежте около 1200 хозяйств. Кто-то работает на государственной службе, у кого-то мельница, а скотину держат все. Однако славится Бежта не коровами: село знают по уникальной вязаной обуви — гака. Бежтинские сапожки — это высокие шерстяные сапоги с загнутым вверх носом и узором, который можно встретить только здесь. Когда-то на создание одной пары у мастериц уходил месяц. Сейчас сапожки никто не вяжет: необходимость в них исчезла, в магазине продают кроссовки, а детей надо уговаривать примерить традиционную обувь хотя бы для фотографий.

— Уходит наше ремесло, — сокрушается учительница Бежтинской школы искусств Найзат Курбаналиева. — Раньше из-за этого я много грустила, даже написала книгу, а сегодня повседневные заботы, трое внуков — у самой нет времени их вязать.

В книге Найзат детально описала, как создается традиционный орнамент: как делается и называется каждый узор. Записано все по-бежтински, хотя Найзат прекрасно говорит по-русски. «Ну наше же, для наших», — объясняет она. Вязать она научилась у старшей родственницы.

— Раньше вот идешь по селу — и у всех в руках нитки, женщины собираются на годекане и вяжут. Когда родилась дочка, я два года не вязала, не до этого было, а потом вот проснусь среди ночи и думаю: как сохранить наше наследие, ведь еще несколько десятков лет — и нам уже нечем будет хвастаться, все только и останется в музеях и на фотографиях, — вспоминает Найзат.

Почти так и получилось: вязать сапожки сейчас неблагодарный труд, и женщины этого не делают. Народную обувь почти не носят: доставшиеся в наследство от бабушек и дедушек сапожки лежат в домах в сундуках. Изредка бежтинки надевают их на свадьбы.

С выступающим носиком, толстой подошвой, мягкие и легкие, сапожки бывают нарядные и повседневные, мужские и женские — чуть повыше. Узоров у сапожек несколько: большая роза, звезда, луна, лепесток ромашки, рога. Неподготовленный человек и не разберет, где есть что. Между тем бежтинки строго относились к технике узора. Директор детской школы искусств Патимат Абакарова вспоминает, как ее свекровь, заметив ошибку в узоре, распустила уже почти связанную обувь для сына. «Разве я могу сыну оставить такие сапожки? Пусть носить не будет, но ошибку мою заметят, говорить будут, нет, так нельзя».

Сегодня у Патимат в доме хранятся сапожки, оставшиеся от старших. Восемь пар достались от свекрови, часть из них не довязана.

— Чтобы вязать их, долго надо сидеть, а откуда сейчас взять время? Все работают, — объясняет Найзат. — Мне самой надо успеть отработать часы в школе.

Детям она преподает ковроткачество. Вроде та же работа с шерстью, но сапожки — это совсем другое, объясняет она.

— Сейчас и ниток нужных нет. Мы с Патимат вязали в прошлом году сапожки для кукол, грубоватые получились, очень много зависит от ниток. У кого-то в селе остались старые запасы, но если сейчас начинать вязать на заказ, хотя бы часть ниток придется изготавливать самим.

Обувь из шерсти стирали в реке, в солнечный день быстро споласкивали ее в холодной воде и сразу надевали на колодку — сушиться. Несмотря на сложные природные условия, вязаные сапоги спасали горцев в разную погоду. «В этих сапогах бежтинцы могут ходить круглый год — и по сухой земле, и по грязи, и по снегу», — удивлялся исследователь Кавказа первой половины XX века Евгений Шиллинг. Для изготовления обуви используют семь разных размеров нитки: самые толстые идут на подошву, самые тонкие — на носик.

— Носик — самое сложное, не все умели его делать. У нас в селе было несколько женщин, у кого получалось лучше всего — и вот носик носили им вязать, — рассказывает Патимат. — Если взять 300 женщин, то за месяц можно связать обувь разных размеров, кто-то будет подошву вязать, кто-то — верхнюю часть, — рассуждает она.

Женщина мечтает возродить традиции производства обуви в селе.

— Мы хотим взять в аренду один из старых домов в селе, где никто не живет, — говорит она. — Вы же знаете, у нас много крупного рогатого скота, когда осенью его режут, шкуры выкидывают просто так. Дочка нашей знакомой из гильдии дизайнеров Айлин Магомедова — специалист по обуви. Мы думали внести бежтинский узор в современную обувь.

В конце прошлого года Патимат подала этот проект на президентский грант. Сумма вышла значительной — почти 3 миллиона рублей. Они надеялись создать надомные бригады труда: у себя в домах бежтинки изготавливали бы обувь по эскизам Айлин и Найзат. Подошву изготавливала бы кожевенная мастерская в старом доме. Здание с аутентичной архитектурой надеялись превратить в этно-музей — точку притяжения для туристов: они смогли бы и посмотреть на производство традиционной обуви, и купить для себя ее современную версию.

Получить деньги на свой проект женщинам не удалось. В этом году они попытаются снова. «Чтобы не потеряться», — объясняет Патимат.