Актеры с продолжением

В этом году Дагестанский театр кукол завершил сезон особенно торжественно: на международном фестивале «Волшебный мир театра кукол стран БРИКС» в Махачкале показали один из лучших, по мнению критиков, кукольных спектаклей страны — «Алые паруса».

Как провинциальным артистам удается удивлять публику и получать международные награды, «Это Кавказ» узнал за кулисами театра.

Я ветер и вода

До спектакля меньше часа. Полчаса — на грим, затем — повторить текст и распеться.

— У нас сегодня «Оле Лукойе», и я в роли воды, — говорит актриса Жанна Ротова. — Одушевлять неодушевленное непросто.

— Мы не за зарплату работаем. Тот, кто не полюбит эту атмосферу, он долго не задерживается. — Молодая артистка Надежда Турдахунова в театре кукол 5 лет, здесь работала ее бабушка, потом — мама. — Я росла в театре и все это любила с детства. Получила совсем другую профессию, но все-таки вернулась.

По коридору тем временем неспешно идут два сказочных персонажа в шляпах.

— Я сегодня и клоун, и ветер, — объясняет мужчина в высоком цилиндре.

Но артистов уже торопят пройти за кулисы: до начала спектакля считанные минуты.

Волшебный замок для детей

Это здание с башенками в самом центре Махачкалы выделяется на фоне остальной архитектуры. Странно, но «сказочный замок» совсем не сразу стал домом для детей: тут был и кинотеатр, и военный госпиталь.

Сейчас Дагестанский театр кукол — один из самых заметных в республике. Сотрудничает с приглашенными режиссерами, получает призы международных фестивалей и номинации на «Золотую маску».

А началось все с 13 артистов-энтузиастов. Весной 1941 года они создали первый кукольный театр в республике. Выступать приходилось на временных площадках, пока театру не отдали небольшое здание в старой части города с довольно душным залом на сто мест. Но и его пришлось освободить в начале 90-х.

— Новое здание было в плачевном состоянии. Чего только мы здесь не нагляделись: и блохи были, и стены осыпались, — вспоминает директор и художественный руководитель театра Аминат Яхьяева. — А когда на одной из репетиций с потолка упал кирпич, прямо рядом с актером, я поняла, что больше так нельзя.

В 2008 году артисты собрали 500 подписей под письмом к президенту республики Муху Алиеву и приложили фото театра. Помогло — в здании развернули сцену, сделали звукорежиссерские кабины, поставили оборудование, установили свет. Обновленный театр заработал. Но о капитальном ремонте продолжают мечтать: не очень качественно сделана крыша.

Много лиц и вечная молодость

— Овладеть куклой — это непростое дело. Многие актеры начинают чувствовать куклу только через пять лет. Когда мне это сказали, я ахнула: «Ой, как много». А когда эти годы пролетели, я вдруг действительно почувствовала, что кукла стала частью меня. Мы вместе с ней проживали жизнь в каждом спектакле, — рассказывает народная артистка Дагестана Екатерина Касабова.

В это время к сцене приковано внимание не только зрительного зала, но и двух человек за пультами. Это оформители выступлений, и здесь важна каждая деталь — когда с помощью света переключить внимание с одного героя на другого, когда усилить шум или создать тишину.

— Дети, они чувствуют фальшь, их не обманешь. Они просто не придут больше, — комментирует Екатерина. — Знаете, какое получаешь наслаждение, когда заканчиваешь работу и выжат как лимон?

Она — любимица детей и коллег, старшая по творческой мастерской. Пришла в театр сразу после школы и спустя 40 лет работы говорит о нем с большим азартом. В моноспектакле «Гуси-лебеди» Касабова играет сразу одиннадцать ролей.

— Спектакль не легкий, но у профессии кукольника есть преимущество: она вечно молодая и многоликая. Актер-кукольник всегда может сыграть роль ребенка. А в драматическом театре есть возрастной ценз.

Из зала слышны громкие аплодисменты. Спектакль окончен, но расходятся только зрители. Артисты немного отдохнут и начнут репетировать. А куклы отправятся в свой дом.

Артисты с механизмом

— О, а вот и наш гребешок! Нашелся?

— Ну, вот он.

— А бык где?

— Бык никуда не уходил — в костюмерной.

У кукол свое «жилое помещение». За тем, чтобы у каждой было свое место и хорошее самочувствие, 20 лет следит актер Сергей Резницкий.

— Куклы, они же живые: постареть могут, испортиться. Чтобы они держались, надо хранить их на специальных рогатках и упакованными. Вот в этом ящике у нас полностью собран спектакль «Щелкунчик», — показывает заведующий складом.

Рядом с ним — маленькая Баба-Яга. Это одна из самых популярных и востребованных артисток театра, поэтому в ящике ее не хранят.

Кукла изнутри — металлический механизм. Чтобы с помощью пальцев оживить персонаж, нужно хорошо знать, куда нажать и что потянуть. Здесь все повторяют: кукла — это продолжение тебя.

— Вот эта одна из самых старых, ей не меньше 30 лет. Наш Мистер Твистер. Я этот спектакль помню еще из своего детства. Он давно не идет, но персонаж мы адаптировали под другие постановки, — рассказывает Сергей. — Это такая большая марионетка. Ее надо нацепить на себя с помощью специальных подпруг.

Обычно всех кукол делают по эскизам здесь же, в театре. Над этим работают художники и бутафоры. Если спектакль давно не игрался, перед выходом на сцену кукол обязательно приводят в порядок, но иногда могут поменять почти все. Так было с «Тайной персиковой косточки». Спустя годы в спектакле выступают обновленные переодетые персонажи, Сергей называет их постройневшими. Ну, а «пенсионеры» украшают театр: они выставлены в музее в фойе театра.

Алые паруса и персиковая косточка

— Это огромные куклы. Может быть, в начале 80-х, когда эта постановка только появилась, именно такими средствами и нужно было ее ставить. Сейчас у нас идет вторая редакция постановки, она стала современнее. Это более раскованный спектакль, там есть и живой план, и современные сценические формы, — говорит Аминат Яхьяева.

«Тайну персиковой косточки» она считает самой знаковой постановкой театра. С 1996 года артисты объездили с ней множество городов и стран.

— В постановке есть и традиционная хореография, и вокал, и наши национальные костюмы. Спектакль музыкальный, танцевальный, очень динамичный, — перечисляет Аминат.

Но главным достоинством спектакля худрук считает тему: он воспитывает в детях внимание и заботливость к близким. Пьесу для театра написала драматург Шахризад Маллаева еще в 1983 году. Главная героиня — отважная девочка, по имени Зайнаб. Чтобы спасти своего дедушку, она отправляется за тридевять земель на поиски персиков.

Еще один из полюбившихся зрителю спектаклей — «Алые паруса», дважды номинант на главную театральную премию страны «Золотую маску». Спектакль по повести Александра Грина для дагестанского театра поставил известный режиссер и сценограф Виктор Никоненко. Ростовых кукол специально изготовили в московских и собственных мастерских. Одной куклой управляют четыре человека.

— Куклы потрясающие. Спектакль масштабный и довольно затратный — в том числе по той отдаче, что требуется от актеров, — объясняет худрук. — Текст за кадром читает автор, а актеры только водят кукол — это очень сложно. Одно неправильное движение — и кукла превращается просто в инструмент.

«Алые паруса» — история о мечте, которая обязательно исполнится, если не терять надежду.

Для детей-эстетов

К подбору постановок в театре вообще относятся очень серьёзно. Акцент — на классические произведения: «Айболит», «Красная шапочка», «Аладдин». «Гадкого утенка» для дагестанцев поставил режиссер Михаил Урицкий из Киева. С приглашенными мастерами работают постоянно — это помогает освежить репертуар, и новаторство сразу чувствует зритель, говорят здесь.

Рассчитаны спектакли не только на детей. Один из «взрослых» — «Одиссея» по Гомеру. Играют все только на русском языке — так спектакли становятся доступны любому зрителю.

В театре считают, что дело артистов — не только развлекать, но и воспитывать, в том числе эстетически.

— Мы стараемся выявлять и развивать детские таланты. Уже больше 20 лет проводим фестиваль детских театральных студий и республиканский конкурс чтецов. Всегда бывает ажиотаж. Проводим и конкурс рисунков. Поэтому я могу назвать наш театр центром эстетического воспитания детей, — говорит Аминат Яхьяева.

В 2010 году при театре заработал литературный клуб для детей. В нем они могут читать свои стихи и слушать других.

Но при этом завлечь детей в театр становится все сложнее.

— Порой обидно, что даже с такими постановками и игрой привлекать школьников сейчас непросто, а ведь по нашему репертуару можно проходить школьную программу по литературе.

Гастроли на осликах и настоящие эмоции

Другое дело — дети в селах. Театр много гастролирует по Дагестану, и везде артистов принимают благосклонно. Стоимость билета для зрителей в селах снижена — не больше 100 рублей. А иногда находятся спонсоры, и спектакли показывают бесплатно.

— В горах дети очень отзывчивые, когда мы приезжаем, сразу подбегают, предлагают помочь с сумками, — делится Екатерина Касабова. — У нас есть интерактивные спектакли, когда мы вовлекаем в игру детей, и мы видим, с каким удовольствием они это делают.

Ждут театр и за границей.

— В 2017 году нас пригласили в Донецк, и мы поехали, — вспоминает Аминат Яхъяева. — Народ испугался, но я сказала, что беру тех, кто не боится, и пять человек выехало с моноспектаклем. Прекрасно съездили. Даже в интернат заехали, недалеко от границы военных действий. Нам говорили тогда: «Куда вы едете?» Но мы вверили все богу.

Не все гастроли обходятся без трудностей. В Турцию и Литву артисты ездили на обычном пазике: физически оказалось очень тяжело. Но здесь не жалуются, а вспоминают рассказы своих предшественников. В 50-е годы дороги в Дагестане были такие, что проехать на машине было не везде возможно. Тогда актеры перегружали декорации на арбу и с помощью осликов добирались до высокогорных сел.

— Наш феномен все-таки в нашей эмоциональности, — рассуждает Аминат Яхьяева. — Приведу пример. «Айболита» нам поставил бывший худрук Астраханского театра кукол Владимир Долгополов. Спектакль получился очень музыкальный. И вот мы едем с ним на Украину, в Винницу. Получаем три награды. Там же был астраханский коллектив, и они очень удивились: они привозили этот же спектакль на фестиваль и уехали, ничего не взяв. Нам часто говорят, что мы покоряем своим дагестанским темпераментом. Это огонь в глазах, который зажигает публику.