Приключения, нефть и война

На протяжении многих веков Кавказ находился в точке пересечения самых разных интересов. Сюда приходили великие завоеватели — кому-то везло больше, кому-то меньше. Приезжали путешественники и исследователи со всего мира — и всякий раз увозили массу впечатлений и полезной информации.

Нансен, не только полярник

Фритьоф Нансен — выдающийся ученый и общественный деятель, океанограф, биолог, социолог, путешественник, самый авторитетный полярный исследователь своего времени. Его жизнь была тесно связана с Россией: он спасал военнопленных Первой мировой и бежавших от революции русских эмигрантов, боролся с голодом 1920-х годов, путешествовал по Сибири и Кавказу.

В 1925 году знаменитый норвежец посетил Осетию и Дагестан. Между ними он мало что увидел, так как передвигался на поезде — и, к слову, остался им весьма доволен, заявив, что «почувствовал себя снова в Европе». В книге «Через Кавказ на Волгу» Нансен подробно описал Владикавказ и Махачкалу, а также образ жизни, обычаи, социальные связи, экономику, даже архитектуру народов, живших в окрестностях этих городов: осетин и кумыков.

Любопытно, что, увидев свадьбу в кумыкском поселке Тарки, он обнаружил сходство местных танцев с норвежскими: «У мужчины та же энергичная гибкость, у девушки — грациозность и нежность. Только ритм и движения ног не те». А по поводу осетин Нансен написал, что они, возможно, и вовсе имеют родство с норвежцами: по его мнению, те и другие — выходцы с берегов Дона и Азова. С этой теорией, кстати, был знаком Тур Хейердал, который тоже в поисках прародины викингов приезжал на юг России и проводил там археологические раскопки.

Дюма, не только писатель

Имеется в виду Александр Дюма-старший, автор «Графа Монте-Кристо» и «Трех мушкетеров», побывавший на Кавказе в 1859 году. Позже он мастерски описал города и достопримечательности, где ему довелось побывать, его записи стали ценнейшим источником для исследователей Кавказа XIX столетия.

Кизляр в описании Дюма предстает ярким торговым городом: «Армяне, татары, калмыки, ногайцы, евреи толпятся на его улицах, и все — в своих национальных костюмах». Уже тогда он назвал кизлярское вино «знаменитым». Дюма также свидетельствует об известности оружейных мастеров села Эндирей — на их кинжалы, по его словам, можно было буквально «наколоть» медную монету. Сейчас это ремесло утрачено.

Путешественника очень впечатлил Терек — «тот самый воспетый Лермонтовым», по его выражению. Вообще, он признавал, что готовился к поездке — «путешествовал по карте», и, несомненно, знания о Кавказе черпал в том числе из творчества русских классиков.

Любопытно, что Дюма рассказывал о тех же достопримечательностях, что популярны у туристов и в наше время: бархан Сарыкум, Сулакский каньон, аул Ахульго, Дербент. Еще он намеревался (по крайней мере, так он говорил) увидеться с имамом Шамилем, который тогда еще продолжал сопротивление, но встреча эта так и не состоялась.

Нобелевская нефть

Альфред Нобель, нефтяник и учредитель Нобелевской премии, имел на Кавказе сугубо деловые интересы. Всем известно, что братья Нобели (а бизнес был семейным) добывали нефть в Баку, но подобную деятельность они развернули и на Северном Кавказе — на территории современной Чечни, в окрестностях крепости Грозная.

Нефть здесь качают и сейчас. Она, конечно, со временем оказалась в тени бакинской — и тем более тюменской и арабской, но еще сто лет тому назад эти месторождения были значимыми для российской экономики. Сейчас у грозненской нефти высокая себестоимость, тогда же она залегала совсем неглубоко — местные жители рыли ямы и просто вычерпывали ее оттуда (например, чтобы смазывать колеса телег).

Промышленная добыча на месторождениях началась еще в 30-х годах XIX века, Нобели же пришли на них в 1914 году — будучи уже крупными нефтепромышленниками, они приобрели одну из работавших здесь нефтяных компаний.

Неизвестно, приезжал ли на грозненские месторождения Альфред Нобель, зато сохранились сведения о посещении их Людвигом Нобелем — первым главой «Товарищества нефтяного производства братьев Нобель».

Бегство Надир-шаха

Не все, впрочем, приходили на Кавказ с миром или деловыми предложениями. Одним из самых драматичных эпизодов кавказкой истории стала война, которую иранский правитель Надир-шах вел в Дагестане в 1741—1745 годах. Удары по ханствам и вольным обществам он наносил из Дербента — крепости на границе его владений, где во время дагестанской кампании разместил свою ставку.

После нескольких успешных боев в горах иранская армия предприняла рейд вглубь высокогорья. В пределах Андалалского общества (расположено вокруг Гуниба) произошло сражение с объединенными дагестанскими силами под командованием Ахмед-хана, правителя Мехтулинского ханства. Надир-шах потерпел сокрушительное поражение и вынужден был позорно бежать в Дербент, потеряв свою корону и бросив казну.

Война на этом не закончилась: местные отряды не раз атаковали Дербент, сам Надир-шах также предпринял несколько походов. Некоторые из них принесли ему локальные победы, но решающего перевеса он не добился. Боевые действия завершились в 1745 году, когда Надир-шах вынужден был уехать на другой фронт: шла война с Османской империей. Поход в Дагестан остался в истории как одно из самых крупных поражений прославленного полководца.

Тамерлан и Тохтамыш

Тохтамыш, строго говоря, не был иностранцем — он был ханом Золотой Орды, в состав которой входил Северный Кавказ. Зато иностранцем был Тамерлан, к тому времени создавший могущественное государство на территории Центральной и Передней Азии.

В 1395 году Тамерлан вторгся в Золотую Орду через Дербентский проход и катком прошелся по Северному Кавказу. Воевавшие на стороне Орды местные вассальные ханства (сейчас бы сказали — автономии) подверглись жесточайшему разорению. Многие города с тех пор так и не восстановились, как Капчугай и Аркас в Дагестане, или же навсегда утратили прежнее значение, как Брагуны и Джулат на территории современных Чечни и Кабардино-Балкарии.

Исход противостояния двух ведущих супердержав своего времени решила битва на реке Терек. Противники нанесли друг другу колоссальный урон, но победа досталась Тамерлану, который преследовал ордынского хана до самой Волги. После чего вторгся в русские княжества — и почти сразу повернул обратно (по какой причине, историки пока не определились). Через Кавказ и Иран великий полководец вернулся в Самарканд, свою столицу, а разоренный Северный Кавказ остался под властью Золотой Орды.