Колыбельная для ингуша

В основу фильма легла книга журналиста, общественного деятеля, популяризатора ингушского языка Илеза Матиева «Галгай ага иллеш» («Ингушские колыбельные песни»), изданная в 2019 году.

— История этой книги удивительна, — рассказывает режиссер Савда Костоева. — Почти 17 лет Матиев по крупицам собирал материал по всей республике и собрал 36 песен. Его информантами были люди от 50 до 117 лет, в том числе старейший человек в России Аппаз Илиев. Когда я читала эту книгу, я поняла, что хочу увидеть и услышать этих людей. Так и родился сценарий фильма. Но к моменту съемок в живых осталось только четыре человека из тех, кто напевал Илезу песни.

Найти потерянное

— Когда мне было 17−18 лет, с нами жила моя тетя Лемка Умаровна Матиева, которая всегда пела народные песни нашим младшим братьям, сестрам, племянникам, — вспоминает Илез. — Она была 1936 года рождения, не умела ни читать, ни писать. Однажды тетя сказала мне, что было бы хорошо сохранить эти песни. С этого все и началось. Сначала я думал, что, если найду хотя бы 10 песен, уже будет хорошо. Я даже где-то читал, что жанр ингушских колыбельных песен давно умер. Но если постараться, можно найти все, что потеряно.

Если кто-то ведет себя невоспитанно, ингуши о таком человеке говорят: «Разве мама не пела ему колыбельных?» Но эти песни не просто воспитывают, передавая детям нравственные законы предков. Иногда в них хранятся даже фрагменты истории.

— Одна из моих любимых колыбельных — песня «Я буду растить тебя», — продолжает Илез. — В ней пелось: «Я буду растить тебя, не говоря, что сейчас придет волк. Я буду растить тебя, говоря, что ты сам являешься волком <…> И если ты будешь предателем народа, не буду кормить тебя своей грудью. Но уверена я, что сын мой никогда не продаст ни свой народ, ни чужой народ». Примерный перевод, конечно, не дословный.

Это очень старинная песня. Как мне рассказали, ее придумали еще при падении Аланского царства во время татаро-монгольского нашествия на Кавказ — это было 800 лет назад. В ней говорится о предательстве, потому что, по легенде, был один предатель, который впустил монголов в Магас. А о женщине, сочинившей эту песню, говорят, что она погибла от рук врагов, но спасла своих детей, отправив их по подземному ходу. Такая история у этой песни.

«Может, я стесняюсь»

Многие не верили, что Матиеву удастся собрать целый сборник песен. Такие попытки исследователи предпринимали и раньше, но успеха не добились.

— Помню, я приехал в одно село. Сидит старушка, светленькая, невысокого роста, ее звали Лейла, говорили, она знает много народных песен. Попросил ее напеть, а она отказалась. Я извинился, повернулся уходить, а она окликнула меня: «Слушай, может, я просто стесняюсь, может, я их и знаю». Тогда я понял, что к старикам нужен особый подход. Они ведь очень скромные, особенно кавказские бабушки. Если сначала отказали, надо подходить справа, слева, пытаться разговорить, расположить к себе. Это не один день работы. К некоторым старикам я приходил по 8−10 раз, чтобы мне рассказали одну песню.

Менталитет тоже играет роль: многие в семье бывают против, чтобы их бабушек и дедушек записывали, показывали на экране. Меня ведь знали как телеведущего, хотя песни я собирал только на диктофон. К некоторым старикам я приходил, когда их родных не было дома, чтобы спокойно поговорить. Трудно было, честно говоря.

Колыбельная отца

Среди 36 народных колыбельных песен, которые собрал Илез Матиев, есть только одна мужская, написанная от имени отца. По легенде, мать ребенка рано умерла, и отец пел эту колыбельную, надеясь успокоить своего маленького сына.

— В 2015 году у меня самого родился сын, и я пел ему эту колыбельную. А потом и сам стал что-то сочинять. Я же писатель — есть творческий багаж и фантазии хватает. Получалось сложить что-то свое.

Сборник народных колыбельных Матиев издал на свои деньги тиражом 1000 экземпляров и большую часть отдал в библиотеки Ингушетии. Остальное сдал на продажу.

— Даже неделю назад мне звонили из магазина в Магасе, спрашивали про книгу, говорят, что ею интересуются. По радио поют эти песни. Люди иногда подходят поблагодарить за мой труд. Молодые мамы порой спрашивают, где найти книгу, пишут в соцсетях, звонят. Вижу, что книга востребована. Возможно, в будущем выпущу второе издание.

Профессор Макка Албогачиева предложила мне писать диссертацию на тему колыбельных — дописать историю каждой из них: как возникла, кто передал и другие детали. Но пока я очень занят другими проектами — собираю рассказы о великанах и циклопах, которые еще не вошли в фольклорные сборники.

Но проект колыбельных песен не окончен. Я хочу сохранить не только слова, но и народные мотивы, чтобы правильно их передать. Когда я собирал эти песни, кто-то их сам напевал, кого-то приходилось просить и уговаривать. Теперь нужно опубликовать все эти мотивы, возможно, в интернете.

Сильнее кровной мести

Ингушские колыбельные простые, но емкие по смыслу. Они пронизаны теплой материнской любовью и в то же время включают в себя важные элементы ингушского кодекса чести. Вот примерный перевод одной из колыбельных песен: «Мать не рожала сына, чтобы отдать его войне. Мать не растила сына, чтобы он стал продажным человеком. Мать не рожала сына, чтобы он стал недостойным <…> Мой мальчик будет жить с народом, он будет возвышать имя своего рода и выполнять заветы отцов».

— С колыбельными связаны удивительные истории, — говорит Савда Костоева. — В фильме «Живи, песня, живи» Ася Цицкиева рассказывает легенду своего рода о том, как песня остановила кровную вражду: «Наш прадед Циск отправился однажды отомстить своему кровнику. Он поджидал его ночью около его башни и случайно услышал, как женщина, сидящая у окна, поет плачущему младенцу колыбельную: „Не плачь, мой мальчик, не плачь мой малыш, иначе придет за тобой Циск“. И малыш от испуга перестал плакать. Это так повлияло на Циска, что он простил им кровную месть».

Важнейшая функция колыбельных — с младенчества прививать ребенку чистый родной язык, считает Савда.

— Когда умирают колыбельные песни, с ними умирает и язык. Ингушские матери давно не поют малышам колыбельных. В 2009 году ингушский язык был признан ЮНЕСКО одним из вымирающих. Но ингуши подняли тревогу и стараются спасти свой язык — на нем издают книги, снимают фильмы, переозвучивают известные мультфильмы, открыты онлайн-школы ингушского языка. И наш фильм тоже вносит вклад в это общее дело: в нем запечатлены мотивы колыбельных в их исконном виде, так, как передали их люди, сохранившие их в своей памяти. Фильм вышел 1 декабря 2022 года при содействии Фонда поддержки регионального кино. Сейчас, к сожалению, его нет в открытом доступе, он будет показан на нескольких фестивалях. Но через три года я получу на него авторские права и смогу выложить в интернете для всех желающих.