Танцы в хиджабе

— Иногда мне кажется, что люди недооценивают силу хореографии. В ней кроется гораздо больше, чем движения в такт музыке, — говорит 32-летняя Хеда Тахаева, художественный руководитель балетной студии Грозненской филармонии, солистка ансамбля «Ловзар». «Это Кавказ» расспросил танцовщицу, в чем же сила чеченского танца.

«Танцы спасли нас от войны»

— Бывает, я пытаюсь вспомнить себя до танцев, и не могу. Вся моя сознательная жизнь связана с хореографией, сценой, постановками. Любовь к танцам передалась мне от родителей — Магомеда и Тамилы Тахаевой, которые тоже танцевали с малых лет. Оба были солистами легендарного ансамбля «Вайнах». Папа всегда стремился создать свой детский коллектив, и мы со старшей сестрой были вовлечены в этот процесс чуть ли не с рождения, а позже подключился брат. Но официально я пришла к папе в ансамбль «Ловзар» в 95-м году, когда мне было семь. И это событие я помню прекрасно — первые робкие шаги по залу, неуверенность, переживания: что подумают о способностях дочери хореографа.

В ансамбле мы не просто танцевали вместе почти 20 лет, а стали настоящей семьей. Мы разделили лучшие времена — детство и юность. Вместе пережили войну.

Первый раз нас вывезли в летний лагерь в Нальчик, подальше от военных событий. Но вместо отдыха репетировали по три раза в день. У нас не было костюмов, собственного зала или репетиционной базы, но уже через полгода мы выступали на официальных мероприятиях. А следующим летом давали полноценные концерты по Северному Кавказу.

Конечно, состав ансамбля постоянно менялся: в военные годы все разъезжались и спасались как могли. Но репетиции продолжались, а папа по крупицам собирал коллектив — искал ребят через знакомых, ездил по старым адресам, встречал на улицах Ингушетии, куда многие бежали, или даже в палаточных лагерях. Он хотел увезти нас подальше от хаоса, царившего тогда в республике, показать миру настоящее лицо чеченцев и нашу культуру. А кто это может сделать лучше детей?

В 2000 году снова стали выезжать на гастроли в разные города страны. Может, прозвучит нескромно, но мы считались лучшим детским ансамблем. Поэтому нас часто приглашали выступать.

В январе 2001 года «Ловзар» включили в крупный международный фестиваль. Московский зритель тепло принял нас, несмотря на события в Чечне. И вместо запланированного месяца мы остались в столице на пять лет. Стали полноценными артистами, известным профессиональным ансамблем. Были гастроли по всему миру — Англия, Франция, Болгария, Германия, Турция, Катар, Япония.

Самое приятное в этих воспоминаниях — восторженные лица зрителей в переполненных залах. Они долго стоя аплодировали нам, детям войны, не отпуская даже после нескольких поклонов.

Пьер Карден и чеченская свита короля

— На одном из концертов в Париже оказался знаменитый модельер Пьер Карден. Ему очень понравилось выступление, особенно битва на мечах в одном из главных наших номеров. В то время он как раз ставил мюзикл «Тристан и Изольда», в котором свиту короля должны были играть китайские артисты. Но из-за вспышки пневмонии участие их оказалось под вопросом.

Тогда Карден, впечатленный силой и ловкостью ребят, решил взять их в свою постановку. Конечно, для ансамбля это был серьезный прорыв. Но после заключения контракта случился конфуз: на предпремьерной репетиции ребятам показали костюмы, в которых предстояло выступать, и они всем составом отказались выходить на сцену в слишком откровенных нарядах от модельера. Возможно, в другой ситуации назрел бы серьезный конфликт, но Карден пошел навстречу, и ребята выступили в чеченских боевых доспехах. Мы не раз потом слышали, что именно финальная сцена битвы на мечах, сыпавших искрами, в исполнении чеченских танцоров стала самым фееричным моментом шоу.

На этом сотрудничество с Карденом не закончилось — он пригласил уже весь ансамбль на открытие замка в Лакосте, а также организовал сольный концерт на Лазурном берегу, на своей знаменитой вилле, которую называют Дворец пузырей. Больше месяца мы жили на другой его вилле, куда он не раз приходил пообщаться с нами и убедиться, что мы ни в чем не нуждаемся и хорошо проводим время.

Когда вспоминаю, у самой создается впечатление, будто все происходило не с нами — жизнь поделилась на «до» и «после» жизни с ансамблем.

«Ловзар». Дубль 2

— В 2006 году мы окончательно вернулись в мирный Грозный, который активно восстанавливался. Наш ансамбль стал частью Чеченского государственного университета, где многие из нас к тому времени были студентами. Мы продолжали работать и периодически выступали, но уже не участвовали в крупных мероприятиях, тем более в международных, гастроли постепенно сошли на нет.

Папа своими силами содержал ансамбль, но не было спонсорской поддержки, не удавалось платить зарплату, развиваться. И так продолжалось почти до 2014 года, когда ансамбль распался. Каждый пошел своей дорогой, но мы не потеряли друг друга из виду, общаемся, вместе отмечаем праздники. Этим летом исполняется 25 лет с момента собрания «золотого состава», и мы надеемся, что сможем отметить это важное для нас событие.

А сейчас у нас подрастает достойная смена: участники старого «Ловзара» обучают своих детей в новой студии, и я тоже принимаю в этом участие. Этот детский ансамбль тоже организовал мой отец еще в 2006 году, назвал его «Грозный», но не так давно переименовал в «Ловзар».

«Хореография вернула меня к жизни»

— Сколько себя помню, никогда не брала долгую паузу в карьере. Даже если не выступала, всегда была в форме, занималась дома, учила детей. Но наступил в жизни момент, когда танцы ушли на дальний план. Мне поставили страшный диагноз — рак. Я не афишировала болезнь, никогда о ней не писала в соцсетях, но окружение узнало — и близкие, и знакомые, почти все артисты.

Какое-то время не понимала, что делать и как дальше сложится судьба. Видела, в каком стрессе пребывают и мои родители, и родители мужа, поэтому старалась не поддаваться панике. Тогда друзья из ансамбля написали письмо и распространили его в Instаgram. Буквально на следующий день от Фонда имени Кадырова поступила финансовая поддержка, благодаря которой я смогла улететь на лечение в Бельгию.

Знаю, что не выдержала бы, если б не любовь и внимание чуть ли не всей республики. Даже в Бельгии нашлась чеченская семья, которая очень помогала.

В танцевальный зал я вернулась спустя 10 месяцев. После операции мне не удавалось выполнять даже элементарные движения — встать на полупальцы, выпрямить спину, вытянуться. Я заново училась двигаться, но все же восстановилась и даже продвинулась дальше — стала выступать сольно. Когда однажды меня попросили просто выйти на сцену к какому-то артисту с импровизацией, я немного смутилась. А сегодня выхожу, не имея представления о том, что буду показывать — ни рисунка, ни определенных движений. Я просто танцую по своему душевному состоянию.

Я знаю, что именно танцы вернули меня к жизни после болезни. Мысли уходят, жизнь вокруг замирает и остается только в танце. Это лечит — и физически, и морально, дает сил забыться, не думать о болезни и сложностях.

Балерины в хиджабах

— После возвращения из Европы, как только встала на ноги, мне предложили стать руководителем танцевальной труппы Чеченской госфилармонии имени Аднана Шахбулатова. Студия была создана задолго до моего прихода, но балетное направление стало развиваться при мне. Конечно, это не балет в его классическом понимании. Но я хотела привить воспитанникам основы хореографии, ввести обязательный тренаж, упражнения у станка, необходимые для правильной осанки, изящества движений, выворотности и выправки. Но это скорее стилизация балета под национальные танцы с элементами классики. Иногда встаем на пуанты, выступаем в платьях, напоминающих длинные пачки. В сочетании с хиджабом это, конечно, смотрится необычно. Но такие эксперименты мы ставим не часто и показываем не только чеченские танцы — тут и культура Закавказья, Востока, Азии.

Сейчас у меня в танцевальной группе два парня и восемь девушек. Они задействованы почти во всех мероприятиях республики. Если это не отдельная постановка, то антураж для выступления певцов. Есть другие форматы хореографии — мюзиклы, спектакли, театрализованные представления. Порой совсем небольшие мизансцены — однажды, например, играли стюардесс. Был и такой необычный опыт.

Одним из самых запоминающихся проектов стал мюзикл «Золушка», который поставил в Грозном известный театральный режиссер из Москвы Дмитрий Павлов. Мои воспитанники исполняли ведущие роли и отлично справились с задачей. Как и с участием в «Кавказских играх», где мы также выступали наравне с балет-студией «Тодес».

Признаюсь, что не люблю останавливаться на достигнутом. Получив много лет назад экономическое образование, три года назад я решила поступить в Московский университет культуры и искусства на хореографический факультет. Об этом мечтали и мои родители, поэтому я решила расти и развиваться дальше.

Нашу детскую студию танца я также считаю своим коллективом, где я с семьей — папой и мамой. Все свои планы и идеи я могу реализовывать и там тоже. А балетная — это единственная группа после «Ловзара», где я еще и сама танцую. Иногда директор филармонии просит именно меня исполнить какие-то ответственные сольные номера, хотя я считаю, что такой необходимости нет — все мои подопечные готовы выступать самостоятельно и отлично справляются с этим.