Рожденные в пандемию

Десяток человек с утра до вечера дежурят у одного из входов в роддом в Каспийске. Хрупкая женщина средних лет раздает всем конфеты — это садака, милостыня, чтобы у роженицы и ее ребенка все было хорошо. Этот госпиталь — единственный для «ковидных» беременных в Дагестане. Здесь принимают женщин с подозрением на коронавирус и внебольничную пневмонию и с уже подтвержденными диагнозами. С начала апреля в этих стенах появились на свет 84 малыша.

Весь Дагестан

Ко входу в роддом подъезжает скорая. Из нее еле выбирается будущая мама. Неспешно, с большим трудом поднимается по ступенькам, держась одной рукой за живот, другой — опираясь на молодого мужчину.

Каспийский роддом выбрали под «ковидный» не случайно: он находится вблизи трассы и удален от центра города. Путь сюда из городов и районов южной и северной части республики занимает примерно одно и то же время. Многих женщин, особенно из горных сел, доставляют санавиацией — на вертолетах. «Здесь был весь Дагестан» — так описывают географию в роддоме. Иногда беременные даже приезжают сами, не дожидаясь направления. Если есть показания, их принимают. Сроки беременности — от 22 недель.

В госпитале три этажа: два этажа отделения гинекологии выделили под «красную зону». На первом находятся палаты для женщин, родовые, реанимация, на втором — детская реанимация. Третий этаж — «чистый». Там врачи живут, проводят рабочие совещания, отдыхают после смен.

В больнице постоянно находятся около 30 медиков: гинекологи, реаниматологи, акушерки, анестезиологи. Задача каждого из них — сделать все, чтобы в условиях пандемии сохранить жизнь и матери, и ребенку. Половина детей появляется на операционном столе: перенести естественные роды заболевшей женщине тяжело.

Самые старые дети

— Идемте, самых старых детей наших покажу, — предлагает неонатолог Нина Зинченко.

Надеваем защиту — и как будто выходим в открытый космос. В респираторе, надетом на обычную маску, дышать очень тяжело. Очки начинают запотевать, на секунду кажется, что мир вот-вот померкнет. Через несколько минут ко всему почти привыкаешь — только раздражает шелестящий при каждом движении комбинезон.

Заходим в детскую. В пластиковых люльках два малыша: один родился вчера, другой старше на пару дней. Оба родились в срок, состояние здоровья удовлетворительное. Тесты на COVID-19 еще не готовы.

«Тяжелые» дети лежат рядом, в реанимации. Блок разделен на несколько помещений, в каждом — по несколько кювезов для малышей. Крошечные люди, опутанные проводами, лежат в прозрачных боксах. Постоянно негромко пищит какая-то техника, светятся мониторы.

— У этого вчера была операция, у этого позавчера. Обе плановые — два кесарева. Мальчик был «ягодичный» (ягодичное предлежание плода — когда ребенок повернут ко входу в малый таз матери не головой, а тазом, — Ред.). Это показание к операции. Другой ребенок родился у матери, уже перенесшей кесарево, — объясняет Зинченко. — А вообще, при пневмонии, при сниженной сатурации женщина просто не перенесет акт родов.

В следующем отсеке один из малышей подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, в носике две трубочки. Кислород ему подается под давлением. Он родился с весом 980 граммов. В реанимации уже больше месяца, за это время набрал 200 граммов. Другой кроха чуть крупнее — его вес при рождении был 1250 граммов. Он дышит самостоятельно, но лежит под колпаком — над головой пластиковый купол, куда подается кислород для облегчения дыхания.

Врачи ждут результатов мазков на коронавирус. Три «хороших» результата теста — и малышей заберет многопрофильная больница, чтобы выхаживать дальше. Пока пришли только первые ответы — отрицательные.

Чуть дальше лежит самый маленький пациент. Вес — всего 470 граммов. Этот случай необычный во всех смыслах.

— Он не от ковидной мамы, — рассказывает неонатолог. —  Это было экстренное кесарево сечение. Каспийчанка с отслойкой плаценты, она бы просто не доехала до Махачкалы. Пришлось ее сюда принять. 26 недель. Мамочка у нас в чистой зоне, малыш тут. Ему ровно неделя.

«Врачи падали в обмороки во время операций»

Госпиталь на 36 коек начал работу 5 апреля, когда в республике было подтверждено только 25 случаев заражения новым коронавирусом.

— Когда мы открывались, говорили, беременных не будет, во всем Китае было всего десять человек, — говорит Нина Зинченко. — Китай — это Китай, а мы Дагестан. Все ходят друг к другу в гости, на свадьбы. Оказалось хуже, чем в Италии.

Первая пациентка поступила уже через два дня. Руководитель госпиталя Ибрагим Абдулмуталибов хорошо ее помнит: без поражения легких, но с положительным тестом на коронавирус. Это была первая двойня в больнице.

Затем больные пошли непрерывным потоком. Некоторых было уложить непросто: муж в больнице, свекровь болеет дома, а у женщины еще двое детей. Одновременно в госпитале находилось по 25−30 пациенток, каждый день выписывали и принимали новых. «Легких» отправляли домой, «тяжелых» укладывали. Было и так, что врачам приходилось работать по 40 часов без отдыха.

—  Все наши пациентки были в реанимационном, где каждый час надо динамику проверять: пульс, давление, дыхание, сатурация. Одна медсестра это делает, а женщин 25. Она через два часа уже выходила из строя, — вспоминает Ибрагим. — У некоторых медиков падало давление, были обмороки от обезвоживания. 6−8 часов в костюмах — это очень тяжело. Врачи падали в обмороки во время операций. Мы их нашатыркой приводили в чувство — и обратно в строй. Женщина лежит на операционном столе. Что делать?

Врачи называют друг друга «ветераны боевых действий» и считают, кто сколько «сроков» отработал. Многие не выходили из роддома по два месяца. Всего с начала апреля здесь обследовали и отпустили домой около 200 женщин, госпитализировали — 139. Нескольких беременных пришлось подключить к аппаратам ИВЛ.

Мать или ребенок

Нина Зинченко и гинеколог Роза Гитиновасова помнят «тяжелых» женщин пофамильно. Говорят, что это, скорее всего, на всю жизнь. «Тяжелые» и половина из 84 малышей, родившихся здесь.

Врачи уверяют, что недоношенных детей сейчас гораздо больше, чем обычно. Причина преждевременных родов — тяжелое состояние матери. Оперировать часто приходится экстренно. Было и так, что счет шел на минуты, и медики выбирали, кого будут спасать первым: мать или ребенка.

— Женщину привезли к нам в тяжелом состоянии из Хасавюртовского района. Она агонировала. Из скорой — сразу на операцию. Когда встал вопрос о жизни и смерти мамы и ребенка, на первый план поставили ребенка, — рассказывает Ибрагим Абдулмуталибов. — Жизнь мамы уже была под большим вопросом, но мы успели. После им обоим стало лучше. Мы пролечили мать и затем ее перевели в другую больницу: мы ведь принимаем только беременных. Когда заканчиваются акушерские проблемы, женщину переводят. Но там она умерла. Готовилась уже домой уйти. Тромбоэмболия.

Из-за тромбоза — частого осложнения при COVID-19 — погибла и другая роженица, единственная в стенах госпиталя. Женщину перевели в «ковидный» госпиталь планово из Первой городской больницы Махачкалы. Плод оказался мертвым.

— Смерть младенца наступила давно, видимо, из-за тяжелого течения болезни у матери. Через несколько часов после родов она скончалась. Вроде все было в порядке. Тоже тромбоз, — вспоминают медики.

Всех малышей, рожденных в госпитале для ковидных пациенток, удалось спасти.

Связь через фото

Сразу после рождения у младенцев берут мазок на коронавирус. Пока этот диагноз подтвердился всего у двух новорожденных. Но результаты тестирования матери узнали уже после выписки: в разгар пандемии времени ждать их в госпитале не было. О результатах сообщили участковым педиатрам, чтобы те наблюдали, а при необходимости лечили детей. Однако клинической картины, характерной для вируса, ни у кого из новорожденных не было.

 — Сами дети были тяжелые, но не из-за COVID-19, а из-за тяжелого состояния матери: асфиксия, отслойка плаценты, — разъясняет начальник госпиталя.

После родов малышей и мам разлучают, чтобы никто никого не заразил в ожидании ответов тестирования. Они не видят друг друга до самой выписки. Детей кормят по расписанию смесью, в реанимации — через зонд. Однако женщин убеждают сохранить лактацию. А моральный настрой поднимают с помощью фото и видео: каждый день медики снимают новорожденных на телефоны мам.

Мы спускаемся на первый этаж. Сейчас в роддоме только шесть женщин. Каждая лежит в отдельной палате. Мадина из Кизилюртовского района накануне родила первенца. Назвала Мухаммад.

— Температура не спадала дней десять, но была невысокая. Не знаю, где заразилась. Честно сказать, больных у нас никого не было, — говорит женщина.

Марият из Избербаша сейчас единственная беременная в роддоме. Ждет двойню. В ковидный госпиталь она попала уже во второй раз.

— Первого июня поступила сюда первый раз, лежала восемь дней. С положительной динамикой отпустили. Продолжала лечиться дома. Сидела в изоляции. Но почему-то через пять дней опять температура. И тесты делали, и компьютерную томографию — все отрицательное. Сейчас выясняют причину.

Срок у Марият 36−37 недель. Сыновья должны появиться на свет с помощью кесарева сечения.

— Где могла заразиться, не знаю, — удивляется женщина. —  Дома сидела все время, даже мусор выбрасывать не выходила. Это самое обидное.

Дома ее ждут еще двое детей — мальчик и девочка.

Попасть побыстрее домой, к семьям, мечтают и медики. Строят планы, как проведут отпуск. Врачи надеются, что скоро ковидный госпиталь на базе роддома закроют. После его ждет полная мойка, а потом — обычные будни.