Взорви, если сможешь

За секунду до взрыва природа будто замирает: перестает дуть ветер и замолкают птицы. Сильный гул, грохот — и горы вздрагивают. Одна из скал начинает оседать. По склону, задевая друг друга, скользят высокие сосны. Взлетевший в воздух грунт поднимает клубы коричнево-серой пыли. Через несколько мгновений мутное облако закрывает небо.

Вверх по коварной дороге

«Сегодня дорога через Агвали — Шаури — Кидеро будет закрыта в связи со взрывом дороги. Просьба учесть это предупреждение при планировании поездок в район» — такие сообщения раз в несколько недель появляются на официальном сайте администрации высокогорного Цунтинского района Дагестана.

Цунтинский район, граничащий с Грузией, — самый отдаленный от Махачкалы и самый труднодоступный. Расстояние от столицы до райцентра, селения Цунта, — 250 километров. Но ехать — как минимум семь часов. А то и больше: качество дорог часто оставляет желать лучшего. Зимой в районе оказываются отрезанными от «большой земли» не менее трех десятков селений, утверждают в местной администрации. Правда, есть дорога через Бежту и Анцух, но и она зимой обычно бывает непроезжей из-за сложного для автомобилистов Генухского перевала, высота которого более 2,5 километров над уровнем моря. Если ехать в объезд, путь удлиняется на два часа.

Реконструировать дорогу республиканского значения по маршруту Агвали — Шаури — Кидеро начали еще в 2014 году. Улучшат не всю дорогу — это 76 километров пути, а только наиболее сложный ее участок: с 35 по 47 километр. Дорожное покрытие здесь не соответствовало даже самой последней категории качества дорог — пятой. Этот отрезок находится на стыке двух высокогорных районов: Цунтинского и Цумадинского. Дорога, большей частью идущая вдоль рек, опасна, особенно зимой. На отдельные участки трассы солнечный свет в холодное время года не попадает вовсе — так высоки здесь горы. В таких местах снег и гололед сохраняются по несколько месяцев.

— Два года назад вот тут упал в реку военный «Урал», — показывает наш провожатый Магомед. — Смотрите, колесо еще видно даже, его так и не смогли вытащить.

В реке на дне ущелья глубиной около 80 метров действительно можно разглядеть автомобильное колесо. Двое военных тогда погибли, тело одного из них не нашли до сих пор. В июне 2014 года в этих краях во время камнепада сорвался в пропасть микроавтобус. Погибли девять человек, еще десять получили травмы. Такие трагедии случаются здесь нередко.

Наша «Нива» подпрыгивает на узкой грунтовой дороге. Впереди слышен отдаленный гул — бурильщики с помощью спецтехники делают отверстия в скалах под закладку снаряда для нового взрыва. Останавливаемся, чтобы сделать фото. Сверху с горы неожиданно скатывается несколько мелких камней.

— Это обычное дело, — усмехается водитель, видя наши настороженные лица.

Зачем горцу терпение

Еще несколько поворотов — и мы на месте. Пять-шесть легковых машин и несколько десятков людей стоят на месте затора. Вчера взорвали гору, и дорогу расчищают до сих пор. Экскаватор ковшом набирает землю и сбрасывает в сторону реки. По прогнозам рабочих, дорогу откроют для проезда через несколько часов. Чуть поодаль кто-то уже развел костер — согреться чаем.

— Мы не знали, что дорога закрыта, — рассказывает мужчина лет пятидесяти. — Но еда с собой есть, конечно, как без нее. Целый колхоз кормить могу. Когда сытые — мы еду не забываем, когда одетые — бурку не забываем, — вспоминает он народную мудрость.

Через несколько минут в откуда-то возникших чашках дымится горячий терпкий чай. «Чайханщик» угощает всех желающих. На импровизированном столе — перевернутом деревянном ящике — появляются конфеты. Кто-то несет мед.

— В горах люди должны быть терпеливые. А что не терпеть? — разводит руками один из водителей. — Зато дороги хорошие будут.

Газимагомед Газимагомедов накануне выехал из Махачкалы в селение Шаури. Ехать осталось еще километров двадцать, но заночевать пришлось здесь, в машине.

— Вы просто не видели, какие тут дороги были раньше! — восклицает он. — Я работаю фельдшером на скорой помощи уже больше 20 лет. Еле-еле по этим дорогам идет даже уазик. Иногда проехать было просто невозможно. И тогда шли пешком помогать людям. Помню случаи, когда и не успевали — к человеку с инфарктом, например. И эти случаи — не единичные. Зимой вы не видели эти дороги… Наша станция скорой находится в Шаури. У нас десять селений на участке. И везде вот такие сложные узкие дороги. Сейчас их делают, наконец. Мы этого ждали очень давно.

Теория большого взрыва

Чтобы расширить дорожное полотно — его ширина местами всего три-четыре метра, и разъехаться двум машинам практически невозможно, рабочим приходится взрывать скалы.

Буровзрывные работы требуют особой подготовки. Сначала специалисты рассчитывают количество взывчатки. Затем к работе приступают бурильщики — делают в скалах скважины глубиной в 15−25 метров. Первое отверстие бурят на высоте примерно метр от земли. Выше в шахматном порядке — еще несколько. Бурильная установка шумит так, что невозможно расслышать собеседника, даже если стоишь к нему вплотную.

— Хабиб, — улыбаясь, представляется мужчина с черным от пыли лицом, — Нурмагомедов.

Полный тезка прославившегося бойца смешанных единоборств в последнее время стал особенно популярен в родных для чемпиона UFC горах.

— Я нигде специально не учился этой работе, — рассказывает Хабиб. — За день делаю пять-шесть скважин.

Всего их нужны сотни. После того, как готовы все, в них закладывают взрывчатку.

— Покупаем аммиачную селитру: на один участок у нас 500 мешков селитры, это на один взрыв. Иногда закладываем больше, — рассказывает руководитель выполняющего работы ООО "Дорстройсервис" Ахмед Давудов.

Люди покидают зону радиусом в 300 метров. Местных жителей предупреждают о взрывных работах и остановке движения по дороге с помощью МЧС и районных чиновников.

В горах прокладывать и реконструировать дороги гораздо труднее, чем на равнине, уверяют дорожники.

— Здесь затрат много. Бывает, взрываем участок и объем породы сыплется больше, чем думали. Бывают участки, где проектирование что-то не учло, — разводит руками Ахмед Давудов.

По проекту ширина дорожного полотна должна быть не меньше восьми метров.

— У нас после взрыва и всех последующих работ ширина дорог минимум 15 метров, — поясняет Магомед Алиев, заместитель руководителя ООО "Дорстройсервис". — Это лишняя работа, которую нам никто не оплачивает. Но мы привыкли работать так, ведь если сделать узкую дорогу, то она потом с краю размывается. И со стороны скал тоже обвалы бывают.

Дорожники сетуют на низкое финансирование.

— На участок дороги с 40 по 47 километр по смете республика должна нам 310 миллионов рублей. Это семь километров плюс два моста, — подсчитывает Магомед Алиев. — В прошлом году нам выделили только 10 миллионов из этих 310. Мы все работы выполнили. В этом году по плану финансирование 28 миллионов, а выполнение работ — почти в пределах 100 миллионов.

По контракту работы должны завершить в декабре 2019 года. Но строители не уверены, что смогут уложиться в график.

40 рабочих, повар и собака

Реконструкция дорог в горах — работа сезонная. Зимой наступит перерыв: на высоте около полутора тысяч метров над уровнем моря погода диктует свои условия.

— Сейчас у нас работает 30 единиц техники и 35−40 человек. Летом количество рабочих больше, — рассказывает руководитель фирмы-подрядчика Ахмед Давудов.

В соседнем Цумадинском районе помимо республиканской «Дорстройсервис» приводит в порядок и более мелкие дороги внутрирайонного значения.

Большинство работников — из райцентра, селения Агвали. Но кто-то приезжает из других сел и даже городов. Рабочие живут в бытовках — небольших вагончиках. Точек с вагончиками в районе несколько. Везде обустроены санузлы и столовые, предлагают бесплатное питание. Кое-где работает wi-fi, и в некоторых местах — это единственное средство связи. Чем дальше в горы, тем хуже работает мобильная связь.

— У нас условия хорошие, — говорит Ахмед. — Экскаваторщик получает в месяц 70−75 тысяч рублей, бульдозерист — 50−55. И многие хотели бы работать тут. Но мы берем только проверенных людей, с опытом.

Рабочий день начинается в восемь утра и заканчивается в пять вечера. На обед рабочие возвращаются на свои стоянки, где в вагончике-столовой уже ждут первое, второе и компот.

— Вы бы хоть предупредили, что едете, я бы вам специально приготовила, — встречает нас Патимат.

Она работает в строительном лагере и поваром, и уборщицей. В «столовой» вкусно пахнет голубцами и травами.

— У меня дети уже взрослые, что мне дома сидеть? А тут и платят хорошо — 30 тысяч в месяц. Разве это маленькие деньги? Особенно для села.

На вопрос, не страшно ли ей здесь — далеко от дома в окружении высоченных скал, Патимат улыбается: вокруг такая красота, да и кто-то из рабочих все время рядом. А еще сторожевая собака.

Дорога как воздух и вода

В селении Саситли дорожное полотно поднимут на высоту около семи метров. Местная речка хотя и не кажется грозной на первый взгляд, но приносит немало бед саситлинцам: во время половодья так размывает грунт, что дома по обеим сторонам реки просто сносит.

— А когда идут снега, у нас лавины бывают, речку перекрывает снегом и подтапливает дома. Целое озеро образуется. Каждую зиму у нас такая проблема. Село бывает отрезано от внешнего мира, — рассказывает саситлинец Нурмагомед Сапигулаев.

По словам местных жителей, многие именно поэтому переехали отсюда на равнину. Сейчас рабочие возводят вдоль реки бетонную дамбу — ограждение.

— Длина 630 метров, это 7700 кубов железобетона. Мы закончили основные бетонные работы, остались земляные, — показывает Ахмед.

Дорогу поднимут до уровня дамбы — она станет выше и шире. Асфальтировать дорогу не будут: она не республиканского значения. Но работы немало.

Местные жители так рады изменениям, что не могут сдержать эмоций.

— Как воздух и вода эта дорога нам нужна. И даже больше. Вы же видите, в каком состоянии наше село? И вот здесь были дома, и здесь — речка унесла, — показывает на склоны немного поодаль реки Нурмагомед. — И других бы домов уже не было, если бы не начали тут работы. До конца села будет эта дамба. Она сохранит наше село.

***

Поехать в Цунтинский район и вернуться в Махачкалу в этот же день — не самая хорошая идея. Но дорога в райцентр, где можно заночевать, перекрыта, и мы едем обратно. Время близится к закату. Длинные тени, воздух, вдруг ставший будто синим, — кажется, что в горах солнце садится быстрее, чем на равнине. За окнами машины проплывает строительная техника, бытовки, куда совсем скоро рабочие вернутся отдыхать после смены, чтобы на следующий день снова покорять горы. Если не будет проблем с деньгами, эта зима может стать последней, когда ездить в цунтинские села будет долго и опасно.