Мастер размеренной жизни

Когда в центре Каспийска появилась эта белая будка, типичная будка ремесленника, вряд ли вспомнят даже многие городские старожилы. Для часовщика Абдула Магомедова это второй дом. Своим делом он занимается больше 35 лет.

— Учился я в школе плохо, съехал на тройки, и отец решил отдать меня в учебно-производственный комбинат в Махачкале. Работу свою люблю, как не любить то, чему отдал долгие годы? И люди благодарны, спасибо говорят, еще приходят, хотя и немного.

Сегодня у Абдула клиент с золотыми наручными часами, который терпеливо ждет, когда устранят неполадку. Пятнадцать минут — и в помещении завязывается спор: Абдул отказывается брать деньги за работу.

— Ну зачем? Всего ничего, тут маленькая неисправность была. Иди, я все равно не возьму, — но мужчина кладет деньги на стол и уходит.

Времена изменились — и к мастеру за помощью обращаются все реже и реже. Поэтому Абдул нашел себе другой труд, такой же ювелирный и тонкий, требующий умелых рук и терпения.

— Мне всегда нравилось, как люди делали красивые вещи. Друг у меня есть, Малик Мусаев, художник и дизайнер, он и заразил меня. Начинал с простого, шишки собирал и лепил из них цапель. Но все было несерьезно.

Несколько лет назад Абдул тяжело заболел и попал с воспалением легких в больницу. От скуки стал рисовать. А когда вернулся на работу — стал превращать свои наброски в театрализованные сценки.

— Сижу тут целый день, часы не так часто приносят, чем еще заниматься?

В будке у Абдула инструменты для ремонта часов перемешаны с баночками гуаши, лаков для маникюра, на полу лежат коренья деревьев, а на маленьких полках — пакеты, во всех расходный материал.

— Это все, на что глаз упадет: чернозем, корни деревьев, солома, шишки, бижутерия, обои, ничего не выбрасываю, все пригодится.

Другая часть заготовок хранится у Абдула дома. Живет он на другом конце города и каждый день преодолевает путь до работы на велосипеде. Дома у небо небольшая мастерская, где он работает вечерами.

— Откуда берутся идеи? Да по-разному. На рыбалке приходят, сидишь часами, рыба не всегда ловится, вот и кружат разные мысли. Сразу делаю зарисовки. Да, работа не из легких, детали мелкие, тут, конечно, пригодился опыт часовщика. Все композиции сложные, трудоемкие. Есть макет села, я его полгода делал из булыжников, у меня там и чабаны, и бараны, и куры, и ослы, а бабули нитки делают. Я даже про кизяк не забыл.

Абдул показывает книги, которыми пользуется, чтобы сделать позы персонажей максимально правдоподобными. И действительно, когда смотришь на работы Абдула, словно оживает та сельская жизнь, которая сегодня так быстро утекает в небытие: женщины наполняют кувшины водой из родника, горец стоит у сторожевой башни на пронизывающем ветру.

—  В планах сделать сценку с ковровщицами, я много ремесел показал, сварщика сделал, кузнеца сделал, часовщика сделал, а вот ковровщиц не было, — говорит Абдул.

Макеты в его доме аккуратно сложены в коробки, чтобы не запылились. Зять Мансур планирует предложить их кафе и ресторанам города, которые украшают свои заведения в этническом стиле. Но своя «минута славы» у мастера была: художественная галерея организовала его персональную выставку. Правда, художником Абдул себя не называет.

— Моя профессия нашла отражение в моей жизни, все идет тихо и размеренно — как часы. Утром мастерская, вечером рыбалка, потом домой и утром обратно на работу.