Тамада — главное действующее лицо после молодоженов на любой свадьбе, тем более на кавказской, где количество гостей идет на сотни, а нередко переваливает и за тысячу. Традиционно эту миссию здесь возлагают на мужчин, а появление женщины у микрофона — явление редкое. Дагестанка Шапери Курбанова стала одной из первых.
«Зачем тебе это?»
Фото: Евгений Костин
— Я несколько лет проработала на радиостанции «Азамат» в Махачкале диджеем, параллельно вела музыкальные концерты. И однажды знакомые предложили мне провести свадьбу их детей, хотели придать торжеству некий статус. Ну, круто тогда считалось, что голос из радиоприемников будет звучать в банкетном зале и развлекать сотни гостей. Я согласилась — и мне понравилось. Я вообще на сцене, на публике выступаю с трех лет (смеется). Поэтому свадьба для меня не стала чем-то сложным и мучительным. Так и понеслось.
Мне захотелось расти в этом деле, и я обратилась за помощью к востребованному тамаде и ведущему, актеру Алексею Тимохину. Когда я пришла к нему впервые, он задал мне вопрос: «Зачем тебе это? Ты хочешь славы, денег или профессионализма?» Я ответила: «Я хочу стать профессионалом. Потом обо мне узнают люди. И эта узнаваемость будет приносить мне хороший доход». И он ответил: «Беру в ученицы!»
Первые мастер-классы проходили на настоящих свадьбах — я просто сидела и наблюдала за Алексеем и за всем происходящим в зале. А после уже мы встречались и обсуждали все, что я увидела и услышала. Он объяснял, как выходить из непредвиденных ситуаций, уверенно держаться на публике, общаться с залом. Параллельно меня продолжали приглашать знакомые и односельчане вести семейные торжества. Там я и практиковалась.
Борьба за место на свадьбе
— Девушка-тамада в начале 2000-х — это была большая редкость. Конечно, можно было уже встретить женщин у микрофона, но это были не профессионалы, а артистки, которых приглашали на свадьбу. Они пели и параллельно вели торжество. Певицам просто накидывали немного сверху их гонорара, а они не афишировали, что ведут свадьбы. Я же первая решила говорить об этом громко, начав печататься в глянце с подписью «Шапери Курбанова — девушка-тамада». Это звучало очень необычно. Но долгое время меня не воспринимали как тамаду. Взрослые дядечки открыто возражали мне и говорили, что такого в Дагестане никогда не будет. Женщина тамада — это неслыханная дерзость!
Помню, на небольшой свадьбе в селе я представляю гостя, даю ему слово, а он не выходит. Пришлось проявить смекалку. Я говорю: «Ну, раз Магомед не идет к горе, придется горе идти к Магомеду». Сама подхожу к столу, вместе со мной идет оператор. И тут уж гостю ничего не оставалось делать, как взять микрофон и заговорить.
Бывали и случаи, когда свое негодование по поводу моей роли на свадьбе мужчины высказывали прямо в микрофон. Однажды один из родственников со стороны жениха объявил, что чувствует себя некомфортно, потому что какая-то девчонка ведет свадьбу. Огромный зал, больше тысячи гостей… Я ничего не ответила, просто улыбнулась. Но ближе к концу торжества микрофон взял родственник со стороны невесты и сказал: «А я вот хочу ответить нашему новоиспеченному родственнику, что горжусь, что сегодня этой многотысячной армией гостей руководила эта девчонка, держала всех в кулаке и достойно провела мероприятие. Он сравнил меня и с Парту Патимой, и с Жанной д’Арк. А потом пригласил на танец. Поддержать его и меня на танцпол вышел весь его тухум. И я поняла, что еще стоит побороться за свое место на чужих свадьбах.
«Тамада, спаси!»
Фото: личный архив Шапери Курбановой
— Тамада на свадьбе — это не только ведущий мероприятия, но и режиссер, и укротитель дерущихся порой (смеется). То танцпол гости не поделят, то — песню. Один раз музыканты прямо кричали: «Тамада, спаси!» Оказалось, парни сцепились из-за того, что каждый хотел заказать свою песню, и в итоге набросились на музыкантов. Хорошо, что никто серьезно не пострадал. Платок между дерущимися бросать не пришлось, но вот пристыдить в микрофон — да.
Случается разное. Как-то я согласилась провести свадьбу односельчан через несколько месяцев. Никаких звонков, никаких залогов. Переиграли — подумала я. И вот, выходной день, я сплю. Звонит телефон. «Шапери, ты готова? Через пару часов у нас свадьба». Мне ничего не остается, как сказать: «Я всегда готова!» - быстренько накраситься и приехать в зал. Благо, я практически всех знала, поэтому все прошло отлично. Бывало и так, что имя жениха и невесты я узнавала только на свадьбе. Но и это никак не отражалось на атмосфере праздника.
Одни из самых сложных свадеб — это те, что без музыки. Но проверкой на профессионализм стало предложение провести «глухонемую» свадьбу. Жених был глухонемой, а невеста — слабослышащая, в зал пригласили всех ребят из интерната глухонемых. И мне надо было как-то развлекать гостей. Я заранее пригласила сурдопереводчика — переводить мои слова. Но и это еще не все: накануне в автокатастрофе погибает молодой парень и умирает от болезни девочка из этого тухума. И хозяева торжества полностью отменяют всю музыку. Нужно было провести свадьбу без единого звука. В итоге основная масса родственников сидела за столами, а я развлекала ребят из интерната, устраивала им конкурсы. И так я провела пять часов в полной тишине — говорила только я.
Меньше гостей — больше обид
— У меня есть хорошая привычка: после свадьбы мое знакомство с молодоженами не заканчивается. Я продолжаю следить за их жизнью в социальных сетях, мы перезваниваемся, я поздравляю их с рождением детей. Я даже составила свою статистику по первенцам! Оказалось, что у моих пар первыми рождаются мальчики. В Дагестане это очень приветствуется, все хотят, чтобы первым родился сын — наследник. Я не растерялась и сделала УТП — уникальное торговое предложение. В очередном интервью для глянца отметила, что мои пары живут долго и счастливо и у них первенцы — мальчики.
Большая часть клиентов — это мои знакомые, поэтому как такового прайса на услуги у меня нет. Я не называю сумму, кто как отблагодарит: кто-то подарками, кто-то деньгами. Понятное дело, что все друг друга знают и знают примерные ставки. В Дагестане это от 15 тысяч рублей и выше. Бывало, что я шла на банкет бесплатно — к счастью, я могу себе это позволить. А бывало, после свадьбы хозяева значительно увеличивали мне гонорар, значит, понравилась работа.
Первый гонорар я потратила на рекламу своих услуг. И это сработало. Сейчас коплю на автомобиль. Очень хочется сесть за руль, чтобы быть мобильнее и чаще ездить к себе в село. Хочу восстановить там два дома, один из которых старинный, и возить туда туристов. Туризм — мое новое увлечение, родившееся во время пандемии, и приносит не только удовольствие, но и деньги.
История с коронавирусом серьезно ударила по свадебному бизнесу и родственным взаимоотношениям. В банкетных залах ввели ограничение по количеству гостей, и хозяева свадеб вынуждены существенно сокращать список приглашенных — с 500−1000 человек до 150. Если раньше принято было звать родню до седьмого колена, то сейчас примерно до четвертого. Как правило, после каждой такой свадьбы появляется масса обиженных родственников. А как иначе играть свадьбы в условиях пандемии? Либо сокращать количество гостей, либо полностью отменять свадьбу. Многие так и сделали. Если раньше за сезон я могла отработать 20−30 мероприятий, то прошлым летом провела всего десять.
«Оставлю свадьбы ради принца»
— У меня был болезненный развод, точнее, даже брак. Я зареклась: все, больше никогда не выйду замуж. Мужчины для меня все были деспотами, эгоистами и потребителями. Мое мнение стало меняться, когда я начала работать на свадьбах. Я увидела, что мужчины могут быть совсем другими — добрыми, открытыми и внимательными к своим супругам и детям. Моя работа помогла мне отойти справиться с моим стрессом и предрассудками.
И удивительно, но именно во время творческой деятельности мне стали поступать интересные предложения от мужчин. А однажды на одной из свадеб во время традиционной церемонии бросания букета невесты каким-то образом он оказался у меня в руках. Весь зал смеется: «Тамада, не забудь пригласить на свадьбу». И что вы думаете? Пригласила же. Вскоре мне начали поступать предложения о замужестве. Шестерым отказала, а седьмому сказала да. Правда, и с ним наши пути разошлись. Сейчас я вновь готова ловить букетик (смеется).
За те 13 лет, что я у свадебного микрофона, многое изменилось, люди стали лояльнее к девушкам-ведущим, в индустрии появилось больше дам. Но все-таки наши традиции настолько сильны, а ментальность горцев настолько непоколебима, что женщинам приходится буквально отвоевывать свое место в этом бизнесе. Вести свадьбы в Дагестане, если ты не мужчина, довольно сложно. Я это понимаю, как и то, что время берет свое, и в 50 я не буду так привлекательна, как сегодня. Количество приглашений с годами будет уменьшаться, и однажды я завершу свою карьеру тамады. Я трезво смотрю на ситуацию. Если честно, я и сегодня завязала бы со свадьбами, если бы у меня было другое делом с высоким доходом или мужчина, который взял бы на себя заботу обо мне. Я с удовольствием сидела бы дома и воспитывала детей. Поэтому если появится принц на белом коне и скажет: «Уходи со свадеб, я дам тебе все», — я бы ушла (улыбается).
Фото: Евгений Костин
Спроси меня раньше — я бы сказала «нет». А сегодня все больше прихожу к тому, что все-таки тамада — это неженское дело.
